— Привет, пап. Как дела? — смотрю в хмурое лицо отца и понимаю, что дела-то, собственно, не очень. А уж когда ко мне лицом, наконец, поворачивается, Серега, что до этого момента сидел спиной ко входу и упорно пялился в окно, я убеждаюсь окончательно в том, что произошел какой-то глобальный пиздец. — Оп-па! И кто это тебя так разукрасил, брат?
Я, если честно, в шоке! Нет, не так, я в ахуе от открывшейся мне картины. На лице брата нет ни одного живого места, просто заплывшее месиво. Правая рука в гипсе от пальцев до локтя, на левой гипс наложен лишь на два пальца. Блять! Урою того, кто это сделал.
Подхожу к нему, сажусь на стул напротив.
— Говорить-то можешь? — молча кивает. — Кто это сделал? Опять чей-то рогатый муж?
— Нет, — хрипит и говорит совсем тихо. Заметно, что ему трудно и больно шевелить челюстями. — С этим видом развлечений я завязал, — хмыкает и резко жмурится от боли, слизывая выступившую на губе каплю крови.
— Тогда объяснишь, может, в какое дерьмо ты вляпался?
— Это не дерьмо! — дерзит, засранец! — Я девушку защищал, — добавляет чуть тише.
— Охуеть просто! — взмахиваю руками и подрываюсь с кресла. — Это что там за телка такая, что тебя так отметелили?
— Нехер ее так называть! — брат также как и я резко поднимается с кресла, на котором сидел, и подлетает ко мне. — Тебе напомнить, как ты Нику защищал в клубе? Что, забыл уже, в какой ярости был тогда?
— Но тогда Я отмудохал того утырка, а тут отмудохали ТЕБЯ!
— Так совпало, — опускает взгляд и отходит, снова падает в кресло.
Блядь, смотрю на него и охреневаю. Как так получилось, что какие-то отморозки так отходили моего брата?! Почему он не позвал меня? Всегда ведь так было. Что он скрывает? Кто были те уроды? Или кто та девушка?
— Колись давай, — усаживаюсь рядом.
— Проехали.
— Нет, блядь, мы не проехали, Серый! Я хочу знать, что за уроды превратили твое лицо в фарш, а ты сейчас сидишь и мнешься, не рассказывая о них. Серый, — чуть понижаю голос и кладу руку на его плечо, — брат, ты же знаешь, что вместе разрулим все. Просто расскажи, что произошло.
Серега смотрит на меня и молчит. Долго молчит. Я успеваю прокрутить в голове цепочки вероятных событий и проблем, что последуют за ними. Отец сидит в своем кресле и тоже молчит, позволяя нам поговорить. Видимо, сам еще не до конца в курсе всего.
— Да я сам виноват, — напряженную тишину нарушает Серый. — Был не в том месте, не в то время, влюбился не в ту девушку…
— И кто же она, если “не та”?
— Дочь прокурора местного.
— И? В чем проблема-то?
— В том, что папаша ее против меня. Видите ли, его лучший друг носит рога, а я являюсь первопричиной их появления. Ну, он наплел все это дочери, она на меня обиделась, трубки не брала. Динамила меня почти неделю. А потом через ее сториз я узнал, что она в клуб поперлась со своими подружками-блядями. Вырядились так, словно в смену ночную заступают. И не в какой-то мажористый, а, блядь, в самый отстойник в жопе мира, — брат в бешенстве, а мы с отцом слушаем его и не перебиваем, чтобы он не замолчал и не закрылся в себе. Нам нужно узнать все как можно подробнее, чтобы понять с кем имеем дело. — Ну и я, конечно, рванул за ней. Приехал туда, а там к ней и ее подругам уже толпа каких-то обдолбышей подсела. Я к ним. Она вгашеная уже была. Походу, уроды эти подсыпали в напитки что-то. Увидев меня, скандал закатила, мол я урод и бабник, трахаю все, что движется без разбора.
— Ну, пока все по факту, — отец пытается разрядить обстановку.
— Да, так раньше было. До нее… — Серега замолкает.
— А что дальше-то было? — спрашиваю.
— А дальше эти утырки захотели типа за девочек заступиться, давай махаться, ножи достали. Ну я и уложил их. Моя тут же ко мне прижалась, поняла, что едва не попала жестко. Забрал ее и мы вышли из гадюшника этого. Уже по пути на парковку навстречу вышли трое амбалов. Сразу понял, что эти конкретно по мою душу. Сзади подошли еще двое. Один от меня Лерку оторвал, второй молча ударил в лицо. Дальше месево и вот результат. Ко-нец.
— Нихера не конец. Я так и не понял, что за амбалы.
— Да папаша Леркин прислал их. Охрана, видимо. Она их узнала и по имени называла, кричала и просила, чтобы оставили меня, пока те меня в асфальт вколачивали.
— Пиздец, — обреченно заявляю и иду к отцовскому бару, наливаю в два стакана вискарь, подаю один стакан Серому. — Это когда было? Какого хера мне не позвонил и не рассказал, что за девчонкой своей поехал? Я бы подстраховал.
— Не хотел вам с Никой мешать.
— Ты дебил? Что значит мешать? Неужели ты думаешь, что я не помог бы тебе? — меня взрывает от возмущения.
— Наоборот! — спокойно отвечает брат, — точно знаю, что помог бы. Потому и не позвал. Не хотел, чтобы еще и у тебя с твоей девушкой проблемы были.
— У тебя есть девушка? — удивляется отец.
— Да, пап, есть, — отвечаю отцу и снова поворачиваюсь к брату, — ты стрелы-то не переводи! С темы не соскакивай. Что делать дальше будешь?
— Пока не знаю.
— А девушка что? Лера, да? — уточняю.
— Лера, ага. Она под домашним арестом пока. Нет связи с ней. Она только сообщение успела мне скинуть, что ее домой привезли и она в порядке. А дальше тишина. У нее телефон отобрали и теперь она “абонент не абонент”, — брат залпом выпивает виски.
— Так, дети, а пойдемте-ка к столу, — отец встает и, помогая брату встать, выходит из кабинета вместе с ним, — нечего алкоголь на голодный желудок глушить. Да и мама там расстаралась, вкусный обед приготовила. Идем, Дамир.
— Идем, — двигаю следом за ними. — Серый?
— М?
— Все норм будет. Прорвемся!
— Ага, — улыбается.
Глава 20
Ника
Уже неделю хожу без настроения, нервничаю и совсем не контролирую свои эмоции. Даже с Авророй умудрилась поругаться из-за мелочи какой-то. Я и вспомнить не могу из-за чего. Помню только, что было очень обидно, а потом стыдно за то, что сорвалась на подруге. Потом долго плакала у нее на плече, а она меня еще и успокаивала. А все почему? А потому что нечего настолько сильно привязываться к человеку и зависеть от его присутствия рядом.
Дамир уехал на сборы десять дней назад. Первый день я держалась молодцом. Убралась в его квартире, приготовила себе еды на пару дней, поговорила с братом, попереписывалась с Дамиром и день закончился. Когда я легла в нашу кровать, уже в тот момент почувствовала острую нехватку парня рядом. За несколько недель, что мы жили вместе, я настолько привыкла засыпать в его объятиях, что в тот момент захотелось волком выть от одиночества. Снова набрала Дамира. Он разговаривал со мной тихо и нежно до тех пор, пока я не заснула.
Следующий день показался еще тяжелее предыдущего. Я одиноко бродила из комнаты в комнату и никак не могла придумать чем же мне заняться. Решила не тратить время в пустую и подготовиться к контрольной. Впереди зачетная неделя и, поразмыслив, что именно сейчас я смогу как никогда сосредоточиться на учебе, принялась зубрить материал.
Дальше началась насыщенная учебная неделя. Но с каждым последующим днем я чувствовала себя все хуже и хуже. Ходила сама не своя, словно сомнамбула, ничего и никого вокруг не замечая. В один из вечеров так сильно разревелась от тоски по любимому, что не могла успокоиться больше часа. И именно этот момент выбрал Дамир, чтобы мне позвонить по видеосвязи. Увидев мое зареванное лицо и услышав от меня объяснения по этому поводу, он заявил, что выезжает обратно домой. Вот тут-то мне и стало дико стыдно. Он ведь спортсмен, у него отлично получается это и, возможно, именно со спортом он хочет связать свое дальнейшее будущее. И, если в этом будущем буду я, то я однозначно должна поддерживать его в этом, а не заставлять его срываться ко мне. Поэтому я взяла себя в руки и убедила его, что все нормально, просто день был насыщенный и тяжелый. Судя по его подозрительному взгляду, ни черта он мне не поверил, но все же остался на сборах.
