– Пока не можем, конечно. Это необходимость. Потому что без понтов у нас никуда. Тебя просто не воспринимают всерьез. А я же, Свет, с важными людьми встречаюсь.
Машинально киваю. Ну, да… Это можно понять. Говорит Дэнчик складно, да только то, как он на меня при этом смотрит, буквально пожирая взглядом, очень отвлекает. Во рту становится сухо, озябшее тело начинает гореть…
– Дэн, – предупреждающе шепчу я, – мы на стоянке… Дэн! – взвизгиваю, когда он рывком перетаскивает меня к себе на колени. – Ну, ты чего? – бормочу, а сама глаза подкатываю от того, как сладко и правильно его член давит мне между ног. – Что ты делаешь?
– Провожу реанимационные мероприятия, – шипит он, расстегивая ремень и ширинку, сдвигая, к чертям, мои трусики, погружаясь в меня без подготовки коротким мощным рывком. – О-о-о…
Впрочем, я такая мокрая, что мне не нужна никакая подготовка…
– Сумасшедший! Нас поймают и отправят в кутузку, – выстанываю, активно подаваясь навстречу.
– Похуй, мась. – Дэн сжимает зубы вокруг моего соска прямо поверх мокрого платья и хрипло по-мужски стонет. Это совершеннейшее безумие, знаю. Мы посреди людной стоянки, машина наверняка подпрыгивает от того, с какой силой Денис снизу в меня врывается, и даже отличная шумоизоляция Мерса не может заглушить наших криков, но…
– Да, Дени-и-ис, да… – хнычу я, выгибаясь в его руках. – Еще…
– Скучала?
– Да-а-а… Боже, да!
– Я тоже. Руку стер, к херам, мась… Ты как?
– Близко.
– Давай сама, я просто сдохну, если сейчас не кончу.
Одной рукой вцепившись в его плечо, максимально отклоняюсь назад, а пальцами другой проникаю вниз, касаясь возбужденного клитора, чуть задевая кончиками его яростно двигающийся во мне ствол. И это та малость, которой нам обоим недоставало. Кончаем, неистово целуясь. Пошло стонем друг другу в рот. Там внизу тепло и вязко…
– Надеюсь, у тебя есть салфетки, – замечаю с усталым смешком.
Дэн кивает. Но ни он, ни я не торопимся этими самыми салфетками воспользоваться. Денис гладит меня по мокрым волосам, а я… Я просто дышу им. Такой он родной, такой любимый… Мой! Ждал ведь. Судя по всему, ждал!
– Не мог до вечера потерпеть, – бурчу я для порядка.
– Не мог. В том-то и дело. У нас вечером встреча.
– Сегодня? Дэ-э-эн. Я же с дороги.
– Там человечек важный. Его только сегодня можно поймать. Но если ты прям вконец устала – так и быть. Можешь остаться дома. За тобой Батя приглянет.
Я возвращаюсь на свое сиденье. Дэн протягивает салфетки.
– Зачем за мной приглядывать? Я не маленькая.
– И слава богу, – нагло усмехается Денис, засовывая так до конца и не упавший член в штаны.
– Так, а что вы с ним не поделили?
– Когда?
Дэн, наконец, трогается с места, а мне лишь остается надеяться, что моя голая задница не засветилась на камерах, коих на стоянке аэропорта наверняка великое множество.
– Когда подрались.
На секунду отвлекаю Дениса от дороги касанием руки. Конечно, ссадины и синяки на его лице уже давно зажили, но мне все равно важно понять, что между ними произошло, ведь это наверняка и меня касалось. Если уж у Дэна появились претензии к Бате, который, как я поняла, даже не собирался за меня конкурировать, то где взять гарантии, что рано или поздно у него не возникнут вопросы ко мне? Все же не всякому мужику понравится, когда его женщина запрыгивает на другого. Что бы там Дэн не говорил.
– Скажем так, мы разошлись во взглядах на традиционные ценности.
– Ну, теперь-то, конечно, стало понятней, – бросаю с сарказмом. Дэн хмурится. Включает поворотник.
– Я пытался убедить Батю, что в нашей семье найдется место и для него. Но у него свои мысли на этот счет.
Я киваю, мол, поняла. А сама ведь ни хрена, если честно, не понимаю.
– В каком смысле – есть место?
– Ну, что – мы не придумали бы какой-то приемлемый для всех формат?
Сижу, только ресницами хлопаю. Не сказать, что я об этом не думала… Боже, да на следующий день, и потом, каких только мыслей в моей голове не бродило. Самых идиотских, надо заметить, мыслей. Такой раздрай чувств. Но ведь это невозможно, так? Есть какие-то нормы. Да и на практике… Нет. Так не бывает. Чтобы одной женщине – два мужика. И чтобы тишь да гладь в семье царила, ну что за бред?! Хотя, наверное, когда тебя двое любят... что может быть волнительнее и приятней? С другой стороны, им какой профит? Это только мне все в двойном комплекте достанется – внимание, там, любовь, защита. Им же, получается, даже то немногое, что я смогу дать, придется делить надвое. А какому мужику это понравится? Мужики ведь жуткие эгоисты по своей сути. Нет-нет. Я и сама не готова к чему-то подобному. Это же… Это скандал! Как это объяснять? Ладно, с подругами у меня не сложилось, но есть же семья, соседи. А если дети, то как? Кстати, насчет этого… Что-то у меня аж десять дней задержка. Конечно, я не думаю, что залетела – скорее всему виной смена климата и стресс, но вот если представить… Я беременна… А от кого?
Засмеявшись, прячу лицо в ладонях.
– Мое мнение, я так понимаю, в расчёт не бралось?
– Мы бы нашли способ тебя убедить. Ты ж уже поняла, мась, что мы можем быть очень убедительными? – Дэнчик обжигает меня жарким взглядом. – Свет, он мой самый близкий человек. Ты и он. Я… Черт. Я не знаю, просто казалось, что так будет правильно.
– Что правильно, Дэн? Это грязь.
– Если сводить все к сексу, и то я бы с тобой поспорил. Но это же было… глубже?
На этот вопрос я трусливо отмалчиваюсь. Если так копнуть, мы в самом деле увязли. Я много думала о нас, о том, что произошло. О том, как Батя стал для Дениса тем, кем он стал, во что это вылилось. Откуда взялось это глубинное принятие другого человека, как неотъемлемую часть себя. Такое сейчас редко встретишь, ведь дружба, истинное мужское братство, если хотите, не приемлет неискренности. Дэн встретил Батю в переломный момент. Момент, когда из-за предательства лучшего друга он почти утратил веру в людей и проходил мощнейшее переосмысление всех своих жизненных ценностей. И тут, когда, казалось бы, никакой веры в нем не осталось, какой-то посторонний мужик просто взял и делом показал, что все-таки может быть по-другому. Когда ты просто сходишься с человеком на почве каких-то общих тем, проникаешь в него. И сколько бы вас потом не испытывала на прочность жизнь, стоишь плечом к плечу без всякой для себя выгоды, потому что друг – это не тот человек, кто может тебе когда-нибудь пригодиться, а тот, перед кем можно не боясь демонстрировать свою уязвимость.
– Ладно, – вздыхает Дэн. – Что теперь об этом говорить? Батя все на свой нос решил. Черт с ним, с дураком. Так ты со мной поедешь?
– Куда? – теряюсь.
– На встречу. Она в клубе будет. Крутое местечко. Я бы тебя, такую красивую, выгулял.
– О, нет. Может, в другой раз, ладно? Сегодня столько дел. Хоть чемодан разобрать надо. Да и Людочка ждет от меня отчет.
– Ладно. Тогда я постараюсь побыстрее управиться. Прости, мась, правда было не перенести.
Я киваю. Работа есть работа. Сама ведь три недели на Кипре не просто так сидела. Да и скучать мне реально некогда. Я перевожу разговор на дела. Тем для обсуждений накопилось выше крыши, несмотря на то, что мы ежедневно устраивали небольшие производственные совещания онлайн.
Стоит нам переступить порог дома, приезжает курьер.
– Мы с Батей все, что ты наготовила, сожрали. Даже заморозку. Так что я суши заказал, ничего?
– Угу.
– Блин, уже не получится с тобой поужинать. Чертовы пробки.
– Ничего, малыш. Не волнуйся.
– Малыш? – Дэн игриво ведет бровью.
– Ты младше.
– На два года? – закатывает глаза.
– Почти на три.
– Это все меняет, – добавляет сарказма в голос.
Шагаю за Дэном в спальню, наблюдаю за тем, как он наряжается. Похоже, у него не только машина новая, но и гардероб. Ну и ладно. Он же сказал – понты. Без них никак. Красивы-ы-ый. Такой красивый, что мне произошедшего в машине становится резко мало. Но у него дела же. Сижу – молчу. Напоследок целую в щеку, чтобы не злоупотреблять. А оставшись одна, иду на кухню, открываю коробку с суши и… морщу нос, на всякий случай сделав пометку в голове – больше в этом ресторане ничего не заказывать. Рыба явно протухла. Выбрасываю свой ужин в корзину, завариваю чай и ставлю на плиту сковородку – есть-то хочется. И тут в двери проворачивается ключ.
