– К твоим. Ты что, забыла? Мы обещали, на картошку. Даже Батя с нами попрется. Они с дядей Колей в прошлую встречу спелись. Ну и вот…
О-ох ты ж черт.
– А он один поедет, не знаешь?
– Почему один? С нами. Что две тачки туда-сюда гонять? Рванем на его бегемоте.
– Я вообще-то про его женщину. Может, он планирует взять ее с собой.
– Кого ее?
– Есть у него какая-то.
Я не знаю, ни как она выглядит, Батя не посчитал нужным нас познакомить, ни как ее зовут. Но ведь она есть… его женщина.
В памяти всплывает наша эпическая встреча в день моего возвращения. Мне и сейчас кажется, что Рустам очень разозлился, когда его спутница подала голос из коридора. А уж когда я предложила ее позвать, его вообще конкретно так перекосило.
– Не надо, – рявкнул Батя, как мне кажется, даже смутившись, – таких не водят в дом.
Мой резонный вопрос – каких таких, и разве он не к себе в квартиру с этой барышней направлялся, остался так и неозвученным. Уж слишком быстро Рустам засобирался к выходу. Я только успела проводить его ревнивым, больным совсем взглядом…
– У Бати? Да брось. Может, шмару какую потрахивает… Ты же его динамишь, – шепчет в ухо Денис.
– Дэн, душ, – уворачиваюсь я, отлепляя от себя его руки. Наверное, мне пора бы привыкнуть, что он нет-нет да и возвращается к этой теме. И может, даже порадоваться в контексте новостей о моей беременности не пойми от кого, но я пока не могу. Мне бы самой во всем разобраться. Понять, что делать. Понаблюдать за тем же Дэном в новой, искрящейся баблом и перспективами реальности. Ведь, несмотря на то, что я очень, очень хочу ему верить, страх, что он пустится во все тяжкие, все еще жив.
– Знаешь, как за вами смешно наблюдать? Вы так старательно делаете вид, что вам друг до друга нет дела…
– Дэн!
– А между вами так искрит…
– Я спать. Завтра рано вставать.
Если на то пошло, уже можно и не ложиться, но этот день был таким волнительным, что продолжать разговор у меня нет сил. Улегшись в постель, кладу руку на живот и отрубаюсь в тот же момент. Утром просыпаюсь от поцелуя.
– Вставай, соня. Ехать надо.
А я что спала – что нет, в теле усталость жуткая. Усталость и сонливость – вот и все признаки беременности. Я даже не поправилась, и грудь ни капельки не налилась. Это хорошо. Значит, у меня будет время все хорошенько обдумать. Соскребаю себя с кровати, иду в душ и быстро одеваюсь под тихие разговоры Дэна и Бати на кухне. Понятия не имею, как Рустам раздобыл приглашение в гости к моим родителям. Денис рассказывал, что когда я была на Кипре, они все вместе хорошо посидели с маминым мужем, который зачем-то приезжал в город. Так хорошо, что бедному дяде Коле даже пришлось у нас ночевать. Ну а теперь вот мы все вместе едем с ответным визитом. Прямо как в мечтах Дениса. За исключением того, что мои родители и знать не знают, кем мы приходимся друг другу на самом деле. Или… точней бы было сказать – могли приходиться?
Отказавшись от кофе, завариваю себе чай и потихоньку тот пью, отвернувшись к окну. Дэн с Рустамом обсуждают встречу с каким-то крупным заказчиком, а я думаю о своем, и не сказать, что это легкие мысли, но я все равно улыбаюсь.
– Ну, едем, а то в пробках встанем.
Я впервые в Батиной Секвойе. Сзади такой диван, что можно спать, как на кровати. А я что? Я беременная женщина. Мне нужно больше отдыхать. Не стесняясь, подгребаю под голову подушку и зарываю глаза. Но перед тем как уснуть, мелькает мысль, что Батя едет уж как-то неестественно плавно. Может, поэтому, а может, потому, что и впрямь устала, я сплю всю дорогу.
Встречают нас, как и всегда, по-королевски. Дэн уже, как бывалый, смеется над вытянувшимся лицом Бати, когда тот увидел накрытый «завтрак».
– Мам Инна всегда нас так встречает, да? – Денис приобнимет за плечи мать. Та с улыбкой кивает. В отличие от дяди Коли, она Рустама видит впервые, поэтому чувствует себя немного неловко, как всегда при первом знакомстве. А вот дядя Коля с Батей ведет себя так, будто они с ним закадычные друзья.
– Какой интересный мужчина, – шепчет мама. – Коля сказал, это Денискин партнер?
– Ага, – кошусь на Батю, а тот как раз оборачивается. Наши взгляды сталкиваются и отскакивают, словно под напряжением. Быстренько наклоняюсь к посудомойке. – Я включаю?
– Да. И сразу в огород. Хорошо сегодня, прохладно.
Работаем так: мужчины копают, мы с мамой выбираем клубни. Когда ведро наполняется – Дэн относит его ближе к дому и вываливает картошку на газон перед погребом, чтобы клубни хорошенько просохли. И все хорошо, я прекрасно себя чувствую, а потом – бах! И в глазах чернота.
– Светик! Детка, ты что? – пугается мама. А я что? Я как на волнах плыву. Веки тяжелые-тяжелые. – Где Денис? Надо звонить в скорую.
– Не надо никакой скорой, – все-таки разлепляю глаза и вижу низко-низко склоненного надо мной Батю.
– Ты чего, Свет, пугаешь? – хрипит он.
– Просто голова закружилась. Сейчас уже все нормально.
– Что-то я не помню, чтобы ты раньше сознание теряла, дочь! Или… Светик, может, вас можно поздравить?
ГЛАВА 22
ГЛАВА 22
Вот спасибо, мама!
– Ты как придумаешь, – бурчу, принимая вертикальное положение. В Батины темные глаза стараюсь не смотреть, поэтому его реакция на мамино предположение остается для меня тайной. Боюсь, он все поймет по лицу, а я ведь не хотела спешить сообщать о своем положении. И дело тут даже не в том, что я, как распоследняя марамойка, не знаю, кто отец моего ребенка, а в том, что я хочу как можно дольше сохранить свой секрет. Нет сомнений, что когда о моей беременности станет известно, покой мне будет только сниться. И потому я старательно ловлю дзен сейчас.
– Ну почему же, Светик? Тебе бы поспешить.
– Да ты что, мам? Нам вообще не до этого. Мы работаем сутками. Давайте лучше продолжим.
– Опять работать? – усмехается мама, окидывая взглядом еще не выкопанные грядки.
– Труд облагораживает человека, – пыхчу я, сдувая прядь волос, налипшую на покрытый холодной испариной лоб.
– Нет уж. Иди, отдыхай. Мы тут сами закончим.
Мама кивает на скамейку в тени. Не найдя в себе сил возразить – чувствую я себя в самом деле неважно, покорно плетусь к дому.
– Ты куда? – ловит меня Денис, выходя из-за сарая.
– Отдыхать, – пожимаю плечами. – Мама сказала, что закончат без меня.
– Правильно. Тут немного осталось. Притащи того вкусного морса из холодильника.
Обходя меня по дуге, Дэн не упускает возможности игриво провести ладонью по моей заднице. Хм… Пожалуй, я обнаружила еще одно изменение, вызванное беременностью. Завожусь я теперь буквально с полуоборота. Хоть бери и зажимай Дэна у стенки. Вот соседи-то удивятся!
– Ага. Сейчас, – бурчу, ускоряясь.
Морс мама сварила из ягод, собранных в соседнем лесочке. Не слишком сладкий, насыщенно-терпкий, для беременной меня – самое то. Скручиваю крышку с пластиковой бутылки и, не отходя от холодильника, опустошаю ту едва не на треть. От холода сводит зубы, но как же вкусно! В блаженстве откидываюсь на холодильник. Тяжело дыша, вытираю ладонью рот и замираю, почувствовав на себе чужой пристальный взгляд. Ч-черт. Батя.
– Тебя тоже отпустили отдыхать?
– У меня производственная травма – загнал занозу.
И вроде ничего такого нет в его ответе, но то, как Батя на меня смотрит, здорово сбивает с толку. Делаю вид, что ничего не замечаю.
– Мой руки. Я посмотрю.
На подоконнике выходящего в палисадник окна стоит корзинка со всякими приблудами для рукоделия. Летом матери не до этого, а вот долгими зимними вечерами она любит чем-нибудь занять руки. То вышивает, то вяжет что-то, то плетет какие-то штучки из бисера. Нахожу среди отрезов ткани и кружева игольницу. Рустам за спиной хмыкает, как будто удивленный, что я взялась им командовать, но послушно включает кран.
– Глубоко засела-то? – становлюсь рядом и открываю дверцу шкафчика, где видела бутылку водки.
