ублюдка радует. Значит, их не успели слить информацию. Больше шансов, что обыск пройдет удачно.
— Пошли. Осмотримся, — один из коллег подталкивает меня.
В машине, пока ехали сюда, я выпил несколько таблеток и сейчас торможу нереально.
Когда мы проходим в следующую комнату, мне кажется, что я словил глюк.
Закрываю глаза и вновь открываю.
Картинка не меняется.
Я вижу Машу.
Она стоит рядом со стеной, едва ли не оседая по ней. Дрожит всем телом, закрывая лицо руками.
Твою ж мать.
На такой исход я в страшном сне не мог рассчитывать.
На пол уложили не всех. Большинство девчонок продолжают стоять на ногах, те, которые в состоянии. Пошатываются. От страха или уже успели что-то принять?!
Причины других меня волнуют не сильно.
Только Маша.
Сам факт её нахождения тут, и тот дикий ужас, что от неё исходит.
Несмотря на то, что мы почти не общаемся, я ещё способен считать её острые эмоции.
Прошу парней, стоящих поблизости отойти немного.
Честно? Я сам в ужасе от происходящего!
Ей истории с Марком не хватило? Или наоборот подсела на такого рода экстрим?
Она так боится, что не замечает происходящего вокруг. Замерев продолжает стоять, головы не поднимая.
Стою и, молча, гипнотизирую взглядом бывшую жену. Сразу даже сообразить не могу, как она могла в подобном месте оказаться. Притон будет немногим хуже.
А может и лучше, если учитывать, что с некоторыми девчонками случается после посещения вечеринок подобных.
— Где Коля? — нарочито спокойно интересуюсь, наклонившись к её уху.
Вздрогнув всем телом, она голову поднимает.
Пару секунд уходит на то, чтоб она поняла, что рядом я, а не кто-то посторонний.
Те эмоции, что я испытываю, настолько темные и необузданные, что ладони рефлекторно сжимаются в кулаки.
Даю ей время собраться с мыслями, но видит бог, долго я совладать не смогу.
Пока все за неё беспокоятся, она сменила одних уродов в своем окружении на других.
Нервно провожу ладонью по волосам и строго смотрю на неё, взглядом давая понять, что жду ответа на свой вопрос.
Не ожидал её тут увидеть! Настолько сильно не ожидал, что внутри гореть начинает. Выхожу из себя из-за её беспечности.
— Он с Женей. Я ненадолго приехала. Мне надо было встретиться…
— По работе встречаются в офисе! — цежу едва слышно.
Специально перебиваю её на полуслове. Мне хочется думать, что она влиться в окружение этого горе дизайнера по работе хотела.
Услышь я сейчас что-то другое — быть беде.
Она начинает что-то мне объяснять. Но это неважно. В эту самую секунду не важно.
Она собиралась учиться.
Учиться.
Знания новые получать.
И где я её встречаю?!
Оборачиваюсь и на коллегу смотрю. Он вопросительно бровь приподнимает.
Всех собравшихся будут вертеть до утра. Как минимум. Только потом самых чистеньких отпустят. Если им повезет.
Надо что-то делать, а мне тупо хочется стену долбить.
Как же так вышло?! Сука! И когда всё изменится?
— Стой и с места не двигайся. Поняла?
Мой тон заставляет её отшатнуться, но поборов эмоции Маша кивает.
То, о чем я переживал больше всего, сейчас происходит.
Таким доверчивым девочкам, как она, очень сложно. Хочется верить, что со временем она перестанет строить иллюзии на счет окружающих, но когда?! Когда, черт возьми, это произойдет?!
Ласковая, нежная, её всегда хотелось оберегать. Но не вышло у нас. И что теперь дальше?! Она продолжит влипать в неприятности?
Некоторое время у меня уходит на то, чтоб решить вопрос.
Опущу то, что я вижу во взглядах парней. Грудную клетку и так пробивает от мысли, что было бы с Машей не окажись я тут. А если бы никого из нас тут не оказалось? Чем бы для неё ночь сегодняшняя закончилась? Спокойным возвращением домой или лесополосой?
Она ведь не думает о том, какой эффект на мужиков производит. После возобновления общения с мамой, у неё снова появились загоны по поводу собственной внешности. Мы их обсуждали, хотя мне и казалось это абсурдным. Достаточно на неё посмотреть. Однако в детстве в её голову вложено было столько херни, что вытравить навсегда комплексы у меня не получилось.
От стресса общее состояние отходит на второй план. И всё-таки трезво мысли я не могу, слишком много эмоций.
Не обращая внимания на собравшихся, возвращаюсь к Маше.
Желание одно, чтобы она скрылась побыстрее. Была отсюда подальше.
— Иди живо в машину, — произношу грубо, поборов секундное замешательство. — На улице тебя встретят.
Протягиваю Маше ключи, что забрал у водителя.
Она так и стоит, широко глаза распахнув.
Бог ты мой, я уже начал забывать, как тяжело с ней общаться бывает.
Видимо, она тоже, раз продолжает меня выводить из себя.
— Если ты не хочешь, чтобы я тебя выволок на глазах у твоих друзей, — на последнем слове не удается презрения скрыть. — То делай, как я говорю.
Мария
Мы с Сережей вместе выходим на улицу.
Смотрю на него. Непрошеные слезы щиплют глаза.
Я при всем желании не смогу передать, насколько сильно я испугалась. Ноги не держат. Ещё немного и я упаду.
Многое отдала бы за то, чтобы Сережа меня обнял. Но попросить его сейчас об этом — самоубийство.
Его грудь раздувается от нескрываемого негодования. Нет, не так. Он очень зол. Взглядом меня испепеляет. Уничтожает. Навсегда убирая с этой грешной земли.
Когда я увидела бойцов спецназа, моё сердце начало плясать в груди, едва не пробив грудную клетку.
Я, как и все собравшиеся не поняла, что произошло. Зачем они здесь?! А увидев Сережу, вообще растерялась. Возможность мыслить разумно потерялась. Паника ударила в голову.
Плавлюсь от жара. Откуда он? Между мной и Сережей искрит.
Невольно сжимаюсь, но все же выдаю:
— Можешь так не смотреть, я тебя всё равно не боюсь.
Что я несу? Остаюсь в ужасе от своих слов!
Вру ведь безбожно!
Сама от себя в шоке. Где только силы находятся?
Я впервые Серёжу вижу таким взбешенным, каждая клеточка моего организма трепещет от его безумной энергетики. Неужели я никогда не перестану так на него реагировать?
Мой взгляд невольно приковывается к его ладоням, сжатым в кулаки. Манжеты рубашки, приподняты и не скрывают вен, вздувшихся на предплечьях. Буквально двадцать минут назад рукава на месте были. Значит, он нервничает. И очень сильно. Старается держаться, но я его знаю лучше, чем все остальные.
Скольжу взглядом выше и выше по любимому телу, пока не нарываюсь на лютую ярость… Она в глазах плещется, смывая мою выдержку напрочь.
