но через месяц после похорон у него отказало сердце. Очень он тебя любил, козочку свою.
Вот к чему привели мои игры…Мои шпионские попытки похоронить себя заживо…Что же я наделала?! ХОТЯ СТОП! Почему я? Если бы я не скрылась, Кирилл убил бы меня по-настоящему. Смерть моего отца на его руках. Уже третья. А скольких он убил до меня — устранял конкурентов, убирал надоевших женщин?! Этот подонок за все ответит!
Мы долго молчим. Я не могу успокоить маму и сказать, что папа будет отомщен — пока что это будет моей тайной. Мы обнимаемся еще минут пятнадцать, я говорю собирать ей вещи и не привлекать внимания — через неделю я заберу ее в новую жизнь.
— И главное — никому не слова. Ни подругам, ни родственникам. А то меня найдут и прихлопнут, в этот раз уж наверняка.
Кирилл не замечает, что мое веселье граничит с бешенством и безумием. Ему приносит удовольствие, какая я стала энергичная и раскрепощенная.
Я ненавижу себя. Я сделала больно единственному дорогому мне человеку. Я сломала себе счастливое будущее.
С этими мыслями я танцую стриптиз. С этими мыслями я напиваюсь в стельку. Целую Кирилла так развязно, как никогда не делала до этого. Протолкнуть свой язык поглубже в эту похотливую ненасытную глотку. Прикусить его мерзкие жадные губы. Поделиться своей слюной и перемазаться в его.
Я хочу наказать себя. Хочу распотрошить свою душу окончательно. Хочу сделать себе невыносимо больно. Продать себя Кириллу еще раз, но уже не делать себе поблажек — не избегать вещей, от которых меня тошнит, проявлять инициативу там, за что я буду презирать себя еще больше.
Раз ты — продажная девка, то и веди себя соответствующе. А ты именно что кусок мяса, даже не спорь. Больше не будешь воротить нос. Иди и обслужи его по высшему разряду!
— Надо было сделать тебе предложение еще раньше, если бы я знал, что меня ждет такая бурная реакция, малышка!
Почему ты не сделал его хотя бы на полчаса раньше?! Почему все совпало именно так, чтобы уничтожить во мне любую надежду на светлое будущее?!
Срываю с себя одежду и кружусь в диком танце, пока Кирилл вальяжно пожирает меня глазами на кресле. Опять чувствую себя мясом на прилавке. Надо показать ему все свои прелести, чтобы он "купил" меня без раздумий.
Ты не человек. Люди так не поступают. Ты просто вещь. Тобой надо пользоваться. Ты не должна иметь чувств. Никаких эмоций. По крайней мере позитивных. Никаких "хочу- не хочу". Я себя ненавижу. Как же я себя ненавижу!
Подбегаю к Кириллу, и быстро расстегиваю ему рубашку, ремень, ширинку штанов. Даже в браке он не унижал меня этим видом секса. А Кристину слишком уважал, чтобы просить ее о подобном. Но теперь я потеряла самоуважение, выкинула свою гордость — я хочу опустить себя на самое дно, где мне и место.
— Вау, ты не перестаешь меня удивлять, — Кирилл кладет мне руку на голову и от страсти больно сгребает волосы всей пятерней. Я не поправляю его и не показываю, что надо ослабить хватку. Чем больнее мне физически, тем легче переживать бурю, творящуюся на сердце.
Вырви мне клок волос, пока я буду ублажать тебя. Я чувствую, что умерла морально, и боль — единственное, что связывает меня с этим миром.
Раньше я видела этот отросток только издалека, но старалась сразу же отвести взгляд. Теперь я гляжу на него в упор, не разрешаю себе смотреть в сторону. Заталкиваю член себе поглубже, и мне мерзко от того, насколько громко стонет Кирилл. Как будто рядом со мной какой-то дикий зверь.
— Да, детка, ты просто супер! О да, вот так, оближи его. Возьми поглубже, моя сладкая! — от этих пошлых комментариев хочется завыть.
Он думает, что своими словами подбадривает меня, и я орудую его членом на чистом энтузиазме. Но мной движет нескончаемая ярость на саму себя. На него. На эту чертову несправедливую жизнь.
Хочется откусить ему член, но вместо этого я с остервенением вожу головой вверх-вниз. Меня тошнит. Из глаз льются слезы, но Кирилл думает, что это из-за его большого размера. Он давит своей рукой мне на затылок, не понимая, что я задыхаюсь от нехватки воздуха. Мое горло заходится в судорогах, я непрекращая шлепаю ему ладонью по бедру, но он не понимает моих намеков. Или понимает, но игнорирует, ставя свой оргазм на первое место.
Кирилл слишком сильно увлекся, и на мгновение я думаю, что умру именно так. Собаке — собачья смерть. У меня даже начинает темнеть в глазах от нехватки свежего воздуха.
Но вот он шумно кончает, и я заставляю себя проглотить всю мерзкую вонючую слизь. Все до последней капли. И еще пройтись по всему члену языком, вылизав всю грязь его тела. Мое наказание еще не закончилось.
Я не разрешаю себе идти в душ и смывать с себя эту отвратительную ночь. Никаких послаблений. Я еще не скоро искуплю боль, которую причинила Руслану. Как я могу делать что-то для своего комфорта, если прямо сейчас он скорчился от предательства по моей вине?!
— Я люблю тебя больше всего на свете! — Кирилл в восторге, для него сегодняшний день — одно из лучших воспоминаний.
— И я тоже люблю тебя, КИРИЛЛ, — я издеваюсь над собой, специально называю его по имени. Больше ты не будешь мысленно адресовывать все свои милые слова Руслану. Для тебя теперь существует только один мужчина. Которого ты ненавидишь. Которого презираешь. И ты станешь для него самой податливой, самой раскованной. Будешь расшибаться в лепешку, чтобы исполнить любое его желание. Ты теперь живешь ради него.
(Шесть месяцев назад)
Маме больше не надо было работать — она сдавала свою старую квартиру и в свое удовольствие нянчилась с внуком. Моя душа радовалась, когда я вновь видела ее такой — вновь обрела семью, снова погружена в милые семейные заботы, а не в сплошное горе и утрату.
Я же, слава богу, тоже нашла способ заработка. Легальный!
Не хочу, чтобы мне всю жизнь приходилось прыгать от одного богатого мужика к другому. Скольких еще мне придется обворовать, чтобы не бедствовать? Да и возможности мои не бесконечны. Пока что, не спорю, я для них — привлекательный кусок мяса, который они согласны взять. Но что будет потом, когда я потеряю свой "рыночный вид"?
Мои хорошие знакомые
