— В чём, чёрт возьми, твоя вина? — требует Джун, складывая руки на груди, выражение её лица всё ещё разъярённое.
Я снова шмыгаю носом, скорбно откусывая печенье.
— Я не обязана была соглашаться с Дженсеном. Я имею в виду, конечно, он угрожал мне всякими вещами, но я не обязана была соглашаться на его мерзкий маленький план.
— Это нечестно по отношению к себе, — протестует Джун, но я поднимаю руку.
— Даже если я чувствовала давление из-за потери квартиры, это не значит, что я должна была соглашаться ехать на Лонг-Айленд. Это был выбор.
Джун хмурится.
— Ты не можешь винить себя за любопытство и тягу к приключениям, Мишель. Многие девушки пошли бы на это. И, — продолжает Джун, — из всего, что ты сказала, кажется, что это два очаровательных мужчины. Ты просто погрузилась в романтику и тайну всего этого.
Я киваю, соглашаясь с ходом мыслей моей подруги.
— Спасибо, я думаю. Я просто хотела бы быть немного более сообразительной. Я имею в виду, женаты? Серьёзно?
Джун качает головой.
— Это не твоя вина, Миш, — говорит моя подруга. — Они должны были сказать тебе с самого начала, и тогда ты могла бы принимать свои решения исходя из этого. Не сказать тебе — это серьёзное упущение, и это неправильно.
Я снова сердито вытираю глаза.
— Но разве я должна была спрашивать?
Моя подруга на мгновение задумывается.
— Нет, потому что кто спрашивает в таком случае? Были ли на них обручальные кольца? Ты замечала какое-нибудь подлое поведение?
Я вспоминаю.
— Нет, ни Гейб, ни Том не носили обручальных колец. Никогда. Что не значит, что у них их нет, потому что некоторые парни снимают их перед встречей с любовницей. Но и подлого поведения тоже не было. Они были со мной в особняке каждый день. Я знала, где могу найти их почти в любое время. И мы провели так много ночей вместе, втроём. Они не были со своими женами.
Джун просто качает головой.
— Я знаю, милая, но жители Нью-Йорка могут быть странными. Я определённо слышала о парах, у которых открытые браки, где они терпят, когда другой человек выходит из игры. Похоже, что это может быть так.
Я сердито качаю головой.
— Да, но это не твой обычный сценарий, потому что я позволила себе влюбиться в них — и мне не нужно было этого делать. Плюс, всё это время я даже не обдумывала ничего из этого. Имею в виду, я должна была догадаться, что во всей этой ситуации есть что-то странное! Что за мужчины утверждают, что могут купить женщину? — я чувствую, как возвращается мой собственный гнев в сочетании с сильным чувством печали.
— Ну, эта неприятная маленькая деталь касается Дженсена. Он такой мерзавец, я не могу поверить, что он поставил тебя в такое положение, — Джун начинает теребить невидимую ворсинку на своей рубашке, внезапно появившуюся. — Может быть, нам стоит сообщить о нём в коллегию адвокатов штата и дать ему попробовать его же лекарство. Он может лишиться лицензии юриста вместо тебя.
Я пристально смотрю на неё, замечая, что её взгляд стал отсутствующим. Она хмурит губы.
— Эй, Джуни, ты в порядке? — я кладу свою руку на беспокойную ладонь моей подруги. — Я продолжаю рассказывать о себе, но забыла спросить о тебе.
Она кивает и вытирает глаза тыльной стороной ладони.
— Я уволилась из «Дрейпер Пибоди» на прошлой неделе.
— Что? — настала моя очередь быть шокированной.
— Да. Я просто… Я больше не могла этого выносить.
— О нет, Джун, что случилось? — я хмурю брови, готовясь к тому, чем может поделиться моя обезумевшая подруга.
Джун немного шмыгает носом, а затем рассказывает мне.
— Однажды после совещания в конференц-зале остались только мы с Дженсеном. Я попыталась улизнуть с другими юристами, ты знаешь, как мы всегда делаем. Но прежде, чем я успела, он попросил меня остаться, чтобы обсудить с ним краткое содержание.
Хорошенькое личико Джун удручено, и я почти могу угадать, что она скажет дальше. У меня мурашки бегут по коже, и я хватаю её маленькую ручку, крепко сжимая её.
— Он продолжал пытаться прикоснуться ко мне всякий раз, когда что-то говорил, например, слегка погладить меня по руке. Но потом он начал поглаживать мою спину, когда мы были рядом друг с другом. Когда я, наконец, велела ему остановиться, он накричал на меня, сказав, что я неблагодарная сука и что он босс и может делать всё, что хочет, — произнесла она сдавленным голосом. На мгновение её лицо морщится, но затем Джун поднимает взгляд, её глаза ясны и сияют.
— Боже, Джун, мне так жаль, что с тобой это случилось, — говорю я сочувственно, злясь за то, через что ей пришлось пройти, и ещё больше злясь из-за того, что Дженсену продолжают сходить с рук такие ужасные проступки.
Она делает глубокий вдох.
— Честно говоря, сейчас я в порядке. На самом деле ничего не произошло. Думаю, я просто дошла до того момента, когда устала быть такой нервной на работе, потому что кто знает, что он собирается делать дальше? Поэтому я уволилась и подала несколько заявлений. На следующей неделе у меня несколько собеседований. — Изящная блондинка пожимает плечами. — Хотя, честно? Прямо сейчас я больше беспокоюсь о тебе, Мишель.
Я слабо улыбаюсь, не зная, что сказать.
— Спасибо, но вся моя ситуация просто сумасшедшая. Я имею в виду, я была любовницей не одного, а двух мужчин, которые также являются братьями-миллиардерами. Скажи мне, что это не странный сценарий.
Она слегка хихикает.
— Так и есть, но у тебя есть статья в журнале, о которой ты говорила? Могу я её посмотреть?
Неохотно я нахожу её в телефоне и протягиваю Джун. Как обычно, Том и Гейб ослепляют своими красивыми чертами лица. К сожалению, их жёны столь же ослепительны и элегантны. Моё сердце снова сжимается, и я чувствую позыв к рвоте. Тяжелые слёзы катятся по моим щекам, и я рассеянно вытираю их.
— Странно. На этой фотографии они тоже не носят обручальных колец, — Джун подносит телефон к моему лицу, но я отмахиваюсь, не желая видеть ужасное изображение.
— Это ничего не значит, — качаю я головой, не уверенная, к чему клонит Джун.
— Ну, они носили обручальные кольца, когда ты была с ними?
— Нет, я уже говорила тебе. Они никогда не носили никаких украшений.
Она склоняет голову набок.
— У них было странное бледное пятнышко на пальце, как там, где обычно носят обручальное кольцо?
«Детектив Джун», — мрачно думаю я. «Вечно суёт свой нос не в своё дело».
Вслух я отвечаю:
— Нет. Но в том-то и дело, Джун. В наши дни многие мужчины не носят обручальных колец. Думаю, я больше не воспринимаю кольцо как показатель чьего-то статуса в отношениях.
Джун снова хмурится, обдумывая мои слова. Она возвращает мне телефон, оскорбительная фотография всё ещё видна, и я быстро выключаю экран. Моя подруга выглядит задумчивой.
— Я не знаю, Мишель, все женатые парни, которых я знала, носят кольца, или есть какой-то намёк на то, что они сняли кольцо.
Я пожимаю плечами, не уверенная, что она хочет от меня услышать.
— Том и Габриель не носили обручальных колец, но это не значит, что они не женаты.
Джун задумчиво кивает, возможно, формулируя свой следующий вопрос.
— Хорошо, подруга, что ещё ты хочешь знать? — спрашиваю я, пытаясь поднять настроение, но с треском проваливаюсь.
— Ха, я юрист, поэтому мне положено задавать вопросы, — Джун склоняет голову набок, изучая меня. — Они жили в особняке?
— Что ты имеешь в виду? Конечно. Они хозяева.
— Я понимаю это, но я имею в виду, они оставались там с тобой или ты большую часть времени была там одна? — Джун берёт печенье и откусывает большой кусок.
Я тщательно обдумываю её вопрос.
— Как я уже сказала, Джуни, Том и Габриель в основном были там, за исключением утра, когда они уходили в офис на Манхэттене.
— А по ночам? — она поднимает брови, глядя на меня.
— И Том, и Габриель были дома почти каждый вечер, — я хмурюсь. — Ну, почти каждый вечер.