Я ненавижу мафию и кровопролитие, но убегать — не вариант. Не тогда, когда вся моя семья в опасности. Я готов отдать все, чтобы они были в безопасности, в том числе и свою жизнь.
— Пока ничего не предпринимай, — отвечает он. — Просто оставайся в безопасности и не доверяй ни одной чертовой душе, пока все это не закончится.
Я знаю, что он имеет в виду Изабеллу, когда говорит мне не доверять ни одной душе. Я не идиот, чтобы разболтать ей о делах мафии, и считаю Изабеллу слишком невинной для такого мира, как наш. Это одна из причин, почему меня беспокоит ее долг перед Элио. Она может думать, что ему от нее нужны только деньги, но я достаточно знаю таких мужчин, как он, чтобы понять, что он не отпустит ее легко, когда она вернет деньги, украденные ее братом.
Элио — чертов садист, которому нравится играть со своей жертвой, прежде чем разорвать ее на части. Не помогает и то, что женщина так чертовски упряма и не хочет моей помощи. Мои легкие сжимаются, а по позвоночнику пробегает жар. Я не видел ее уже несколько недель и скучаю по ней. Мне нужно увидеть ее сегодня вечером.
— Ты, блядь, слушаешь? — Спрашивает Маркус, его голос возвращает меня в настоящее. — О чем, черт возьми, ты думаешь?
— Не твое дело. — Я смотрю на Доминика, который смотрит на меня так, будто хочет раскроить мне голову, чтобы прочитать мои мысли. — Ты позвал меня сюда только для того, чтобы сказать, что я должен быть осторожен?
— Ты ожидал чего-то другого? — Он сужает глаза, сжимая челюсть. — Это все, что будет, пока я не услышу от тебя, что ты готов стать частью Коза Ностра.
Я готов, но мне обидно, что он считает меня бесполезным для него. Однако я не говорю ему об этом. Вместо этого я поднимаюсь со стула.
— Если это так, то я ухожу отсюда.
Придя домой, я снимаю пиджак и бросаю его на один из диванов, а затем сажусь на него, откидываю голову на подголовник и закрываю глаза, чтобы подумать. Если Изабелла в долгу перед Элио, то, возможно, я смогу использовать ее, чтобы найти его. Но для этого мне понадобится ее разрешение, и я должен быть уверен, что не подвергну ее опасности.
Я открываю глаза, когда слышу, как кто-то пытается отпереть дверь. Я вскакиваю на ноги, отодвигаю диван и нащупываю под ним свой пистолет. Мои братья научили меня прятать оружие во всех уголках дома, как только я стал достаточно взрослым, чтобы жить самостоятельно, и я всегда следил за тем, чтобы пистолеты были заряжены. Кто знает, когда я стану мишенью для соперников моей семьи?
Слабое звено семьи Романо, называет меня Данте. Но он ошибается. Если я не делаю того, что делают другие, это не значит, что я не могу защитить себя.
Держа пистолет наготове, я на цыпочках прокрадываюсь в фойе, прячусь за стеной и держу палец на спусковом крючке. Просто на случай, если мне действительно понадобится выстрелить.
Через несколько секунд дверь открывается, и в комнату входит женская фигура. Изабелла? Я быстро прячу пистолет за спину и отхожу от стены.
Изабелла отшатывается назад и издает тоненький вскрик. Когда ее глаза встречаются с моими, она наклоняется вперед и сжимает грудь, задыхаясь.
— Твое хобби — пугать людей?
Я подхожу к ней и обнимаю ее.
— Мне очень жаль. Я не знал, что это ты. — Я разглядываю джинсы и рубашку, в которые она одета. Я впервые вижу ее волосы, собранные в пучок, и опухшие глаза, как будто она плакала. — Ты в порядке?
— Хм… — Она кивает. — Могу я войти?
— Конечно. — Я уступаю ей дорогу и следую за ней, пока она идет в гостиную. — Хочешь что-нибудь выпить? Может быть, кофе? У меня есть виски, если ты предпочитаешь именно это.
Она смотрит на меня, и трудно не заметить грусть, омрачающую ее глаза.
— Я не могу пить.
Я опускаюсь на диван рядом с ней.
— Почему? Из-за работы?
На мгновение она странно притихла, воздух между нами потрескивает от напряжения.
— Нет. Я просто не могу пить, Винсент.
Я поворачиваюсь к ней лицом, а затем беру ее руки в свои. Они такие маленькие и холодные, когда я их потираю.
— Ты знаешь, что можешь сказать мне, если что-то не так. Я буду более чем счастлив помочь тебе.
— Ты не можешь мне помочь. — Она вздохнула. — Никто не может мне помочь.
У меня в животе завязывается узел. Хотя она не говорит, что именно, я понимаю, что что-то действительно не так. Изабелла всегда либо кипучая, либо говорит в ответ, но сегодня она другая. Она холодная и замкнутая, да еще и грустная.
— Скажи мне, в чем проблема.
Мне все равно, нужно ли кого-то убивать. Если кто-то причинил ей вред, то не доживет до завтрашнего дня. Я никогда раньше так не думал, но ради этой женщины я бы с радостью отправился в ад и обратно.
— Винсент… — Она бормочет мое имя как будто оно тяжелое, ее глаза закрываются. После глубокого вдоха ее глаза открываются, и эти золотисто-коричневые шары впиваются в мои. — Я беременна.
Лед покрывает мою кожу, а кровь сворачивается.
— Ты что?
— Я беременна, — повторяет она. — Я узнала об этом сегодня днем и не имею ни малейшего представления о том, что мне делать.
Я склоняю голову, улучив момент, чтобы собраться с мыслями. Мы занимались сексом, поэтому я знаю, что для нее не исключена беременность, но… я никогда не думал о том, чтобы стать отцом. Подумать об этом, я даже никогда не думал о том, чтобы остепениться или посвятить себя женщине. Но это Изабелла, я не могу от нее отказаться. Я, конечно, должен взять на себя ответственность, потому что знаю, что для нее это еще тяжелее.
— Что ты собираешься делать? Я поддержу твое решение, каким бы оно ни было.
Она потирает ладони.
— Я оставлю ребенка.
— Я действительно стану отцом? — Это похоже на сон. Трудно поверить, что это происходит. Я борюсь между желанием, чтобы это было реальностью, и желанием, чтобы этого не было. Учитывая, что Элио все еще скрывается поблизости, а Каморра использует любую возможность для нападения, сейчас не самое подходящее время для рождения ребенка.
Тем не менее я сказал ей, что поддержу любое ее решение, и я серьезно это сказал. Я должен обеспечить их безопасность — и Изабеллы, и ребенка.
— Я знаю, что ты не готов
