это закончится.
— Почему?–
— Потому что Игорь дает инструкции. И моя мама готовит это.
— Что в этом плохого?–
— Игорь не говорит по-английски. А моя мама знает ровно десять слов по-русски.
— Какая своеобразная семья. Он смотрит в мою сторону, его рот изогнулся в дразнящей ухмылке, которая делает странные вещи с моей женской частью тела.
Когда он снова сосредоточивается на дороге, я украдкой смотрю на его левую руку, сжимающую верхнюю часть руля. Обычно мне не нравится, когда мужчины носят украшения — из-за этого они кажутся какими-то преувеличенными. У Рафаэля три кольца — из белого золота, а может, и из платины. Два на указательном пальце и один на большом пальце. На его запястье также есть несколько браслетов-цепочек. Они не должны хорошо смотреться в сочетании с его стильным нарядом, но, как и этот обруч в ухе, они ему действительно идут.
Тыльная сторона этой руки, как и его лицо, покрыта толстыми шрамами. Я смотрю на его правую руку, лежащую на рычаге переключения передач. Еще кольца. На этом запястье еще один браслет, на этот раз с открытой манжетой. И еще хуже, чем на левой руке. Возможно, это была не автомобильная авария. Получил ли он эти оценки на одной из своих — работ—? Неудачная попытка убийства, в результате которой он был схвачен и…. пытали?
— Что на счет твоей семьи? — Я смотрю вверх и вперед, сосредотачиваясь на пейзаже за лобовым стеклом. — Они знают, чем ты зарабатываешь на жизнь?–
— Нашего отца убили, когда Гвидо был еще ребенком. И с тех пор, как наша мать умерла, остались только Гвидо и я. И так уже около двадцати пяти лет.
Я наморщил лоб. Я думал, что его брату около двадцати лет. — Сколько лет Гвидо?–
— Двадцать девять. Он на десять лет моложе меня. Я воспитывал его с четырех лет.
— Но это означало бы, что тебе тогда было четырнадцать.
— Правильный.–
Нет, это невозможно. В четырнадцать лет он сам был практически еще ребенком. Я смотрю на Рафаэля, на мгновение задаваясь вопросом, не трахается ли он со мной просто. Но я так не думаю.
— Как? — Я задыхаюсь.
— Решимость и упорство в сочетании с изрядной долей упрямства позволяют добиться многого. Я обещал Гвидо, что не позволю нам разлучиться. Он смотрит на меня. — И я всегда держу свое слово. Его голос звучит грубее. — Тебе следует это помнить. Таким образом, если в какой-то момент тебе придет в голову мысль сбежать, пожалуйста, не делай этого.
Я поднимаю брови. — Пожалуйста?–
— Да. — Он поворачивается ко мне лицом. — Потому что я казню твою семью, если ты это сделаешь.
Я разрываю наш пристальный взгляд и снова смотрю на пейзаж за окном. Меня не волнует, откуда у него эти шрамы. Мне плевать на Рафаэля Де Санти. Как и сказал Гвидо: я сделаю работу, а потом пойду домой.
И я никогда больше не увижу этого бессердечного человека.
* * *
Беру протянутую руку Рафаэля и вылезаю из джипа (сиденье довольно высокое, иначе бы я этого не делал). В нескольких футах от меня мужчина в костюме держит открытой дверь бутика. Все здание построено в стиле барокко, с изысканными цветочными мотивами и гладкой лепниной, обрамляющей дверной проем и окна на верхних этажах. На первом этаже много необработанного камня, и он разделен на секции, разделенные толстыми колоннами из белого камня. Прямо над входом висит неброская табличка с тем же золотым логотипом, что и на сумках с покупками, которые Рафаэль оставил возле моей комнаты.
— Это не похоже на место, где продаются джинсы и толстовки—, — комментирую я.
— Я уверен, что мы что-нибудь найдем—, — говорит Рафаэль и, положив руку мне на поясницу, подталкивает меня вперед.
— Синьор Де Санти! — Мужчина лет шестидесяти в костюме и темных очках в проволочной оправе бросается к нам, как только мы входим. — Бенвенути!–
— Английский—, — говорит Рафаэль рядом со мной, затем кивает в сторону пары, стоящей у витрины сумок сзади. — Вытащите их.
— Конечно. — Мужчина слегка кланяется Рафаэлю и поворачивается к охраннику, стоящему у двери и разговаривающему с ним по-итальянски. После короткого обмена мнениями сотрудник службы безопасности кивает и подходит к паре. Почти не говоря ни слова, он практически вытаскивает их наружу и запирает дверь.
— Это было исключительно грубо, — шепчу я.
Рафаэль наклоняется, подносит губы прямо к моему уху и шепчет в ответ: — Мне плевать.
Я наклоняю голову набок, мой нос сталкивается с его. — Я думал, что итальянцы — хорошие люди.
— Не все. — Его зеленые глаза впились в мои, словно прожигая меня насквозь.
— Да, некоторым нравится похищать беспомощных женщин.
— Точно. — Он выпрямляется и смотрит на старшего чувака в очках. — Это Баччо Альбини, владелец. Он позаботится о том, чтобы вы нашли все, что вам нужно.
— Абсолютно. А девочки помогут с размером, рекомендациями по сочетанию и всем остальным. Владелец указывает на трех женщин в сшитых на заказ серых платьях, стоящих перед старинной глянцево-белой кассой. Они выглядят почти царственно, когда позируют, скромно сложив перед собой руки, но не могут скрыть выражение своих глаз. Каждый смотрит на меня так, словно я какой-то трехголовый инопланетянин. Я думаю, у них не так уж много клиентов, одетых только в мужскую рубашку, которая больше на десять размеров.
— Эм. Спасибо. Я улыбаюсь пожилому мужчине и направляюсь к стойке с блузками.
Пятнадцать минут спустя я вхожу в роскошное помещение, которое, судя по всему, служит гардеробной. В середине белый шезлонг и два одинаковых кресла, которые выглядят так, как будто они пришли прямо из викторианской эпохи, расположены вокруг мягкого круглого коврика, создавая элегантный уголок для отдыха. В каждом конце комнаты есть помост с трехпанельным настенным зеркалом в позолоченной раме, обращенным к зоне отдыха. Каждая из двух платформ окружена верхней дорожкой с набором атласных штор, которые можно задернуть, чтобы обеспечить конфиденциальность любому, кто использует обзор на 360 градусов.
— Вы уверены, что не хотите попробовать что-нибудь еще, мисс? — спрашивает продавец-консультант, держащий выбранную мной одежду.
— Я уверен. — Я улыбаюсь и забираю у нее стопку, состоящую из двух пар джинсов, четырех блузок и пары балеток. — Спасибо.–
Две другие продавщицы толпятся позади нее, их лица колеблются от растерянности до ужаса. Однако г-н Альбини выглядит так, как будто он может заболеть в любой момент.
— Наш выбор вам не по душе? — задыхается он, капельки пота блестят на линии его волос. — Могу вас заверить, каждое изделие здесь исключительного качества. Мы гордимся тем, что предлагаем лучшую одежду на
