есть в тебе нашего.
– Так я же поначалу думал, что она вайнашка, Луиз!
– Ой, оставьте, я осетинка.
– Ой, ладно-ладно, осетинка! –сказал Хаваж.
На прощание мы с Луизой сфотографировались. Как сказал Хаваж, «фото для мамы». А вечером они уехали.
Близился мой отъезд и мне нужно было с родителями объехать некоторых родственников, самых близких, попрощаться. Потом я потихоньку стала укладывать сумки. Накануне отъезда состоялся наш разговор с Фатей обо мне и Хаваже.
– Амин, ты извини меня, за все слова неприятные. Я правда переживаю, что будет.
– Фатим, все хорошо. Я не обижаюсь.
– Что говорит твой Хаваж?
– В смысле?
– Ну в прямом, он же серьезно к тебе?
– Да.
– Дай Бог, Аминат. И что по поводу свадьбы?
– Не знаю, пока он решает вопрос с родными. Насколько я понимаю, его мама не рада, но и не сильно против, а вот тети против.
– Ясно. Значит, у них хоть спокойнее. Что будет у нас твориться, я и представить боюсь, Амин. Страшно, серьезно, ты отца знаешь.
– Фатим, давай не будем? Я все понимаю. Я знаю на что иду. Мне тяжело от этих мыслей. Я постоянно думаю и думаю, что и как будет, но он нужен мне. Это моя жизнь, родная моя. Я хочу прожить ее с ним, и я надеюсь, что все хорошо будет!
– И я надеюсь. Ты береги себя и это, смотри, чтоб так не получилось, что он тебя там украдет.
– Неее, Фатим, ты что.
– Ну смотри. Что бы там я не говорила, я всегда буду за тебя.
Мы легли поздно, а через пару часов уже надо было вставать. Хаваж позвонил рано-рано, пожелал счастливого пути и всего прочего.
Меня провожали родители и Фатима. Ехала кстати, да, я с Тамерланом.
Было грустно очень уезжать из дома, не люблю этот момент, когда надо прощаться с кем-то, особенно с мамой.
Двое суток в пути, и вот, я опять в Питере.
Снова началась учеба, Хава с Мадиной на недельку задержались. Я ужасно по ним соскучилась. Встретившись, мы проболтали все лекции, а потом пошли в кафешку. Я им все рассказала, и они были за меня очень рады.
Мадинка этим летом познакомилась там с ингушом, они начали общаться. А наша Хава ни с кем не общалась тогда еще.
Хаваж звонил, писал. Я скучала очень по нему. После того как отыграли свадьбу, Хаваж приехал в Питер. На тот момент мы не виделись месяц, наверное.
Наконец-то день нашей встречи настал. Я сразу отметила, что он поправился.
– Мама откормила?
– О дааа! Я то и дело кушал там. Сейчас готовит мама, потом будешь готовить мне ты!
– !
– Так хочу, чтоб этот день скорее настал.
– Я тоже, Хаважик. Что родители говорят?
– Мама раньше возражала, теперь молчит. У меня мама не такая, не националистка. Свою хотят из-за того, чтоб люди не говорили потом. Но сейчас мама стихла. Мое счастье ей дороже.
Я завистливо вздохнула:
– Эх, это хорошо. Вот бы моим родителям так.
– Эй, не грусти, милая моя. Если не отдадут – украду.
В этот момент мое сердце так переполнилось любовью к нему, что мне захотелось просто закричать о том, как сильно он мне нужен, как я люблю его. Но я молчала, как партизан. Да и он не рвался признаваться в любви, что расстраивало.
Шло время, мы иногда виделись. Хаваж продолжал мне дальше приносить коробки вкусных конфет, а я их лопала с радостью. Также участились наши визиты в суши, он тоже их полюбил, я его приучила.
Как-то мы гуляли по торговому центру, я искала себе сапоги, пошла с ним. По пути попался большой магазин свадебных платьев, я бегом значит туда. Он за мной. Я хожу, рассматриваю модели платьев, все такое красивое, налюбоваться не могла.
– Такое же хочешь?
– Ага, красивое, Хаваж.
– Будет тебе любое платье, которое ты захочешь.
К нам подошел продавец, мол, может вам помочь, подсказать что-то, когда у вас свадьба, на какое число нужно платье, в общ0ем, как обычно у них это на автомате же. Я хотела было сказать, что мы просто смотрим, но Хаваж опередил.
– Скоро, девушка, скоро, но мы пока пройдемся сами, посмотрим, если что – обратимся к вам за помощью.
Хаваж меня подталкивал примерить платье, но я не захотела. И вообще, я хотела на свадьбу не европейское платье, а национальное, осетинское.
В октябре месяце как-то позвонила мама, и сообщила, что наша Фатя выходит замуж. Что в субботу ее придут сватать, ее Алан. Я была так рада, просто не передать словами! У осетин сватаются три раза, подряд три субботы. Знакомятся, решают вопрос о свадьбе, оговаривают разные моменты.
Я сразу же перезвонила Фатиме. Ее голос был бодрым и веселым. Сестра сказала, что сама не ожидала, что все так быстро закрутится. Она счастлива и я за нее была рада. Свадьбу решили назначить на середину декабря. Наша семья начала активную подготовку, в то время как я пыхтела над учебниками. Я очень старалась сдать все пораньше, чтобы успеть на свадьбу.
Еще больше меня порадовала новость, что Хаваж на Новый год приедет в Ингушетию.
Я уже запаслась платьем, туфельками – в общем, была во всеоружии.
С учебой у меня были только проблемы, я никак не успевала сдать все. Пришлось идти к ректору, просить отпустить меня домой пораньше, с одиннадцатого декабря и, получается, до девятого января. То есть, почти месяц свободы, лафа!
Мы с Хаважем договорились, что дарить подарки на новый год, и поздравлять друг друга мы не будем.
Хава с Мади тоже собирались в Ингушетию на зимние каникулы, как всегда в принципе. Тетя с Тамиком уехали раньше меня на неделю. Тамика для этого отмазали тоже от школы, он был просто счастлив.
Меня провожать собирался Хаваж. Мы приехали на вокзал часа в три, как обычно я и приезжаю. До отправления поезда два часа. Мы сидели в зале ожидания, разговаривали. Хаваж, как обычно, давал наставления – туда не ходи, ни с кем не знакомься, номер не давай и все в таком духе.
– Покажи руку, Ами.
– Зачем?
– Ну покажи.
–
