Я. Да.
ЛУКАС. Может, сегодня вечером?
Я. ОК.
ЛУКАС. Через 10 минут буду у твоей общаги. Оденься тепло и собери волосы.
Я. Ты не привезешь рисунок ко мне?
ЛУКАС. Я привезу тебя к нему. Или ты против?
Я. Нет. Спущусь, только мне нужно 15 минут.
ЛУКАС. Не спеши. Подожду.
Я забегала по комнате как сумасшедшая: выдернула трусы и лифчик из еще не разобранной стопки чистого белья, стащила с себя фланелевую пижаму. Он сказал, чтобы я тепло оделась… Может, спортивные штаны? Нет. Джинсы. И черные угги. И мягкий свитер ярко-синего цвета, который Эрин называет «вырви глаз». Я почистила зубы, потом расчесала волосы и собрала их на затылке, хотя и не понимала, зачем это было нужно.
Схватив с вешалки черное пальтишко, я выскочила за дверь и вышла из здания через главный подъезд. Спуститься по боковой лестнице было бы быстрее и удобнее, но после случая с Баком я ею не пользовалась.
Лукас стоял у края тротуара, прислонившись к мотоциклу и скрестив руки. На нем были уже знакомые мне ботинки и джинсы, а еще темно-коричневая кожаная куртка, оттенявшая волосы так, что они казались черными. Он поднял глаза и спокойно меня оглядел, не обращая внимания на шум субботнего вечера, на людей, входивших в общагу и выходивших из нее. Мне стало тепло от взгляда Лукаса и захотелось, чтобы он дотронулся до меня, как неделю назад в моей комнате.
Я сглотнула стоявший в горле комок. «Вообще-то, этот парень меня обманывает», — напомнила я себе, безуспешно пытаясь подавить ощущение, будто что-то тяжелое, горячее, лавинообразное накрывает меня с головой. Только беспокойство из-за предстоящей езды на мотоцикле (раньше я ни разу на нем не каталась и не горела желанием восполнять этот пробел) немного охлаждало мой пыл. Когда я подошла к Лукасу, он протянул мне шлем. Задумчиво его изучая, я проговорила:
— Так вот с чем были связаны твои указания по поводу прически…
— Когда приедем, можешь распустить хвост. Но вряд ли тебе понравится прятать волосы под шлем, когда они не собраны. А если оставишь их трепыхаться на ветру, они перепутаются.
Я озадаченно покачала головой, не зная, что делать с ремешками: расстегнуть совсем или только ослабить.
— Никогда раньше не ездила на байке?
Краем глаза я увидела, как из общаги вышло несколько парней, а за ними Оливия и Рона. Девчонки остановились и принялись разглядывать нас с Лукасом. Я сделала вид, что не замечаю их.
— Мм… Нет.
— Тогда давай помогу.
Я повесила на плечо сумку, а он взял шлем и водрузил его мне на голову, застегнув ремешки под подбородком. Мне показалось, что теперь я похожа на китайского болванчика.
Лукас тоже надел шлем, мы уселись, и я обняла его сзади, отметив про себя, какой у него твердый живот. Убирая подножку, он сказал: «Держись крепко», но это предупреждение, пожалуй, было излишним. Как только заревел мотор, я вцепилась в Лукаса мертвой хваткой и всю дорогу ехала, уткнувшись в его спину и зажмурив глаза. Я представляла себе, будто катаюсь на русских горках, в вагончике, надежно стоящем на рельсах, а не мчусь по улицам на хлипкой железяке весом пятьсот фунтов. О том, что какой-нибудь пьяный придурок на внедорожнике может выехать на красный и расплющить нас в лепешку, я старалась не думать.
Через десять минут мы были на месте. Лукас жил в квартире над гаражом. Пока он парковал свой мотоцикл на бетонированном пятачке возле лестницы, я пыталась согреть руки: они замерзли на холодном ноябрьском ветру и онемели из-за того, что во время езды я слишком сильно их сжимала. Лукас обернулся и, по очереди беря мои руки в свои, стал их растирать:
— Забыл тебе напомнить, чтобы ты надела перчатки.
Я высвободила руку и указала на дом в каких-нибудь пятидесяти футах от нас:
— Там живут твои родители?
— Нет, я снимаю у этих людей квартиру.
Мы поднялись по деревянным ступенькам, и Лукас отворил дверь в просторную студию: слева была открытая кухонька, в правом углу за перегородкой, видимо, спальня, а между ними — ванная. На диване лежал огромный кот, рыжий, полосатый. Он сначала апатично на меня посмотрел, а потом спрыгнул на пол и важно прошагал к порогу.
— Это Фрэнсис, — сказал Лукас, приоткрывая дверь.
Кот лениво вышел на лестничную площадку и принялся облизывать лапу.
— Фрэнсис? — засмеялась я, проходя на середину комнаты. — По-моему, он скорее какой-нибудь Макс… Или Кинг.
— Поверь, он и так чувствует себя королем. Поэтому крутое имя ему без надобности, — сказал Лукас, запирая дверь.
Уголок его рта приподнялся в фирменной полуулыбке.
Он скинул куртку и подошел ко мне. Я, глядя на него, начала расстегивать пальто.
— Имя — это важно, — сказала я.
— Да, — кивнул он, следя за моими пальцами.
Я с трудом протискивала огромные пуговицы в петли, продвигаясь сверху вниз так медленно, будто больше на мне ничего не было. Когда я наконец расстегнулась, Лукас взял пальто за лацканы и стянул его с моих плеч, проведя пальцами по синему свитеру:
— Мягкий…
— Кашемировый, — сказала я, волнуясь больше, чем мне хотелось бы.
Я собиралась продолжить разговор об именах, чтобы заставить Лукаса объяснить, почему он вводит меня в заблуждение. Но не смогла: слова застряли в горле.
Сняв с меня пальто, Лукас бросил его поверх своей куртки и сказал:
— Знаешь, я ведь привез тебя сюда, преследуя тайную цель.
— Да? — заморгала я.
Он скорчил смешную рожу и взял меня за руку. Потом, вздохнув, объяснил:
— Я хочу тебе кое-что показать. Надеюсь, ты не испугаешься. Дело в том, что сегодня утром… последнее упражнение, защита в положении лежа… — Он пристально на меня посмотрел. Снова почувствовав стыд, я покраснела и попыталась отвести взгляд от его глаз, но у меня не получилось. — В общем, ты просто выполняла движения, не веря, что в случае опасности они помогут. Я хотел бы показать тебе, что этот прием действительно эффективен.
— Как это — показать?
Он сжал мне руку:
— Я научу тебя применять его. Здесь. Нас никто не увидит.
Утром мне стало так тяжело не только потому, что пришлось снова принять ту унизительную позу, но и потому, что я была вынуждена сделать это на глазах у Лукаса. Но он, конечно, не мог знать таких нюансов.
— Поверь мне, Жаклин. Это работает. Можно я тебе покажу?
Я кивнула. Он вывел меня на свободный участок пола и поставил на колени рядом с собой:
— Ложись на живот. — (Я послушалась. Сердце учащенно стучало.) — Большинство мужчин никогда не занимались боевыми искусствами и не умеют правильно координировать свои движения. Но даже для тех, кто занимался, твои действия будут неожиданными. Помни то, что сказал Ральф: твоя задача — вырваться и убежать.
