– Люсенька, а где же Вика? – спросила Лариса.
– В комнате с детьми. Проходите. Я сейчас чай принесу. Игорь, ты чай или кофе?
– Что все, то и я, – Игорю показалось, что женщины быстро переглянулись. – Люда, где мне псину оставить, чтобы не мешала?
– Ой, да такая прелесть, как Фугасик, никогда мешать не будет! Пусть слоняется, где угодно, – Людмила всплеснула руками. – Сейчас детишки обрадуются! Они всё Вику теребят, чтобы она ещё и собачку им купила. Одного кота им мало.
Лариса изъявила желание помочь Людмиле, а Игорь вслед за Николаем и Егором прошел в гостиную. Здесь, в кресле, спиной к входящим сидела молодая женщина. Её каштановые, с золотистым отливом, волосы были заплетены в толстую косу. На столике перед ней стояла пепельница, от которой вилась тонкая струйка дыма. Прямо на полу устроились с альбомом для разукрашивания и карандашами девочка и мальчик. На звук шагов и голоса женщина повернулась, а дети прервали своё занятие.
– Дядя Егор приехал! – обрадовался мальчик.
– Ой, мама, какая собачка! – восхищенно произнесла девочка и даже всплеснула ручками.
– Привет, кума! – пробасил Егор.
– Добрый день, – она встала со своего места и отбросила на столик журнал.
– Знакомься, Игорь, это – Виктория, – представил женщину Николай. – Вика, это Игорь, работает у нас в фирме психологом. Помнишь, я тебе как-то говорил?
– Да, конечно, – Виктория улыбнулась. – Очень приятно.
– И мне очень приятно, – Игорь снова выдавил из себя вежливую улыбку.
– Какая у вас собака хорошая! – она перевела взгляд на Фугаса. – Не кусается?
– Нет, можете не беспокоиться. Если дети хотят, можно с ним играть, он это любит и детей не трогает.
– Спасибо. Только боюсь, что они его сейчас замучат, – Игорь заметил, что шутит она слишком уж старательно, а улыбается только губами, да и то еле-еле.
– Не замучат, до сих пор никто не замучил. Его трудно замучить, – почему-то Игорю захотелось, чтобы она улыбнулась хоть немного веселее, но шутка получилась не очень удачной.
Вика, как показалось Игорю, поняла его порыв и попробовала изобразить более веселую улыбку. На секунду повисло неловкое молчание. Первой нашлась Вика. Всё так же старательно улыбаясь, она спросила:
– Не та ли это собака, о которой мне говорили Лариса и Егор? Это вы им щенка пообещали?
– Вроде бы я.
– Он, он, – снова пробасил Егор. – Вот посмотришь, Вика, у нас весь в папашу будет.
В это время Людмила и Лариса принесли чай, и все удобно устроились за столом. Пока шел общий разговор и все развлекались чаем и пирожными, Фугас мирно лежал возле ног Игоря и красноречиво поглядывал на стол.
– Игорь, ты, вообще-то мучитель, – констатировал Егор. – На тебя собака смотрит так, что кусок в горле застряет, а ты спокойно продолжаешь разговоры говорить и чай пить.
– Ты ему волю дай, он всё здесь съест, а потом будет так же смотреть на тебя и томно вздыхать, будто не ел уже неделю, – спокойно ответил Игорь.
– Всё равно жаль, – Вика улыбнулась.
– Мама, а можно собачку угостить пирожным? – вежливо спросила Лиза. Фугас красноречиво сглотнул слюну.
– Игорь, можно собаке что-нибудь давать? – спросила Вика.
– Вообще-то можно только чуть-чуть, – сдался Игорь.
– Лиза можно, только маленький кусочек, – кивнула она девочке. – Потом сразу же руки вымой.
– Хорошо, мамочка.
Лиза слезла со стула, взяла с тарелки кусочек пирожного и начала с руки кормить Фугаса. Брат смотрел на неё почти обиженно, потом не выдержал и спросил:
– А можно и мне покормить собачку?
– Тоже дай маленький кусочек, – Вика улыбнулась.
Гриша тоже присел перед собакой и покормил её пирожным. Потом дети умчались мыть руки. Фугас гордо взглянул на сидящих за столом и потрусил следом за детьми.
– Так, мой пес продался за сладкое, – с улыбкой констатировал Игорь.
– Ой, извините, – Вика смутилась. – Сказали бы, что его нельзя кормить.
– Что вы! Это я так, шучу. Просто он очень любит детей. А тут ещё и вкусненького дали.
– Правда, Вика, – подтвердил Егор. – Он, когда мы его забрали, от Маринки первой еду взял.
– Ну, тогда ничего, – она вздохнула с облегчением. – А то я уже испугалась, что наделали вам неприятностей мои сорванцы.
– Разве это сорванцы? – удивился Игорь. – На редкость спокойные дети.
– Просто сначала они рисовали, а потом увидели постороннего человека. Этого спокойствия хватит ровно на два-три часа, а то и меньше. Одна радость – не подерутся.
– Что, действительно не дерутся?
– Никогда, – Вика снова улыбнулась и снова улыбка была грустной.
– Так, ладно, девочки, вы здесь потрещите, а мы пойдем, свои дела переговорим, – поднимаясь из-за стола, сказал Николай.
Игорь следом за хозяином и Егором прошел в кабинет. Женщины остались в гостиной. Николай прикрыл дверь и, сделав гостеприимный жест, предложил:
– Куда кому удобно.
Егор с таким видом, будто находится у себя дома, подошел к одному из шкафов, выбрал какую-то книгу, а потом устроился на диване. Егор с книгой выглядел непривычно. Игорь предпочел кресло, Николай сел в кресло напротив. Здесь, как и в кабинете в квартире Николая, вдоль стен до самого потолка высились книжные шкафы, заполненные книгами. Игорь уже знал о книжной страсти и библиотеке Матюхина и, по рассказам, о ещё большей библиотеке Амерханова. На большом письменном столе стояла хрустальная пепельница и часы с серебристым маятником, который качался во все стороны. Матюхин переставил пепельницу на маленький столик между креслами и закурил.
– Есть что-нибудь новое? – у Игоря екнуло сердце.
– Как тебе сказать? – казалось, что Матюхин старательно подбирает слова. – И есть, и нет. Вернее, есть две. Новость первая у нас по-прежнему одна – пока никаких ощутимых результатов. Взяли билеты до Курска, доехали туда, а дальше сплошной мрак. В Курске и области их нет. Ещё извини за цинизм, но, слава Богу, среди покойников их нет. В том числе и среди неопознанных, без документов, которые прошли по милицейским ориентировкам и были в моргах.
– Коля, это можно было сказать мне, не выходя из кабинета, – после паузы с горечью произнес Игорь.
– Подожди, я не закончил, – Николай подтолкнул Игорю пачку сигарет. – На вот, курни и меня послушай. Во-первых, давай так, из этих двух новостей, одна уже неплохая. Во-вторых, есть кое-какие соображения. Мы тут сами мозгами пораскинули и с умными людьми потолковали. Ведь не могло же быть так, чтобы совсем нигде и никто, кроме как здесь, их не знал. Смотри, родственников твоей жены мы всё же разыскали. Плохо, конечно, что они знали о ней, меньше, чем мы, но не о том речь. Ты не в курсе, подружки твоей жены не детдомовские? А, если и детдомовские, то откуда. Кто-то ещё знакомый должен быть.
