Ознакомительная версия.
– Пока, Катюш, – говорю я весело, – передавай привет всем, – и, наклоняясь к ее уху, шепчу, – ты не представляешь, как я за тебя рада!
Вижу, как радостно вспыхивают ее глаза, и она шепчет «спасибо».
– Мишель, может, ты во второй половине дня зайдешь? – Я немного виновато смотрю на него. – И так я целый час проболтала, сейчас Зинаида Геннадьевна из банка вернется, а я обещала к этому времени список ей подготовить. И с тобой мне нужно поговорить не на ходу.
– Выгоняете? Ладно. – Мишель шутит, я даже внимания на это не обращаю. – Но вечером я только после четырех смогу.
– Хорошо, – соглашаюсь я, – приходи после четырех.
– Пошли, Кэтти, – Мишель ласково берет девушку за руку, – провожу тебя до работы, а то ты опять где-нибудь потеряешься.
– Катя, скажи Марине, пусть она мне позвонит, – прошу я на прощание, – может, уже вообще мне приходить не стоит вечером-то.
Наконец они уходят. Я сажусь за компьютер, составляя списки памятников для Зинаиды Геннадьевны. Получается неожиданно быстро, и к приходу бухгалтера у меня уже практически все готово. Я сохраняю файл и вывожу на печать готовый документ, пока Зинаида Геннадьевна снимает плащ и ставит чайник.
– Давайте чайку попьем, Ксения Андреевна, – говорит она, – а то что-то я даже как будто продрогла…
– Это из-за сырости, наверное, – я кладу ей на стол бумаги и иду к чайному столику, – дождь с утра, и не лето уже все-таки.
Мы пьем чай, разговаривая о погоде, о детях и еще о чем-то приятном и неспешном. Я улыбаюсь, что-то спрашиваю, отвечаю что-то, но думаю о другом. Я думаю о том, что в обед приедет Стас, и мы должны будем встретиться. Как мне вести себя? Наверное, Стас будет сух и подчеркнуто холоден, почти наверняка он не станет выяснять отношения или упрекать меня. Максимум, что он может сделать, так это еще раз отругать за «выкрутасы», да и то вряд ли. Значит, и я должна вести себя соответственно. Ведь не было же ничего. Значит, все должно быть так же, как в первые дни нашего знакомства, – приветливо, но выдерживая дистанцию. Ничего личного, как говорится. Он хотел что-то обсудить? Вот и отлично, обсудим. Мне тоже нужно ему рассказать про звонок неизвестного, который настойчиво рекомендует «не вникать», про легенды и про то, что камень был холодный. Хотя, может, про камень и не стоит. Ведь заморозки были.
Мы уже попили чай, убрали со стола, и я сижу за компьютером, составляя картотеку папок с договорами. И снова и снова прогоняю в мыслях предстоящую встречу со Стасом. Как сказать, как не сбиться с верного тона…
– Здравствуйте! – В кабинет входит мужчина и оглядывается вокруг. – Поменяли тут все, ремонт сделан, молодцы.
Я с интересом смотрю на него. Из его слов понятно, что он здесь не впервой, но кто это, я, конечно, не знаю. Может, архитектор? Или реставратор? Кое-кого из наиболее известных в городе я, конечно, в лицо знаю, но не всех. Этого не знаю. Но все равно улыбаюсь приветливо:
– Здравствуйте, да, ремонт был недавно.
– Моя фамилия Максимов. – Он подходит к моему столу и, по-хозяйски придвинув стул, садится около меня. – Я из петербургской реставрационной фирмы «Наследие». А вы, наверное, Ксения Андреевна?
Петербургскую фирму «Наследие» я знаю. Они очень много работают на наших памятниках – это я видела по договорам, и фамилия Максимов там тоже встречалась. Рассеивая совсем мои сомнения, из смежного кабинета выглядывает Зинаида Геннадьевна:
– Здравствуйте, Артем Сергеевич, давненько вы к нам не заглядывали! Какими судьбами нынче?
– Здравствуйте, Зинаида Геннадьевна! – Мужчина поднимается и приветливо раскланивается. – По делам приехал, как всегда, по делам…
Они мило беседуют, а я только отмечаю про себя, что эта подозрительность становится совсем уж ненормальной: человек только вошел, а я уже насторожилась. Так я скоро себя бояться начну.
– Ну, работайте, раз по делам приехали, – шутливо говорит бухгалтер. – Ксения Андреевна, я в комитет сведения понесла, скоро приду.
Она берет пакет с бумагами и, пробормотав «вроде ничего не забыла», попрощавшись с Максимовым («до свидания, Артем Сергеевич, приезжайте к нам еще») и выслушав шутливо-обязательное «всенепременно приедем, куда ж мы без ваших памятников», уходит. Артем Сергеевич поворачивается ко мне:
– Ксения Андреевна, я привез бумаги по Спасскому монастырю, – он достает толстенную пачку документов. У меня невольно округляются глаза:
– Столько бумаг? Что это?
– Дефектные ведомости и сметы, – смеется Артем Сергеевич, – три объекта, по восемь экземпляров… Бюрократия не дремлет.
– Дефектные ведомости? – Я в недоумении. – По-моему, Ирина говорила, что их должна привезти матушка Иоанна.
– У нас здоровая конкуренция, – разводит руками Максимов, – кто выиграет тендер, тот и будет работы проводить.
– Понятно, – киваю я, – а что от меня требуется?
– Вы должны эти дефектные ведомости подписать, поставить печать, и все.
Я чувствую легкое беспокойство, необъяснимое, едва уловимое, но ужасно раздражающее. Я перебираю листы, не вглядываясь, просто как бы пробуя их на ощупь, примеряясь, сколько же я буду эту пачку подписывать. И в это время пытаюсь понять, что меня насторожило. Ирина сказала, что ведомости привезет матушка Иоанна, она сказала, что я могу их подписать, потому что матушка все равно лучше нас знает, что там сделано, в каком состоянии памятники и какие еще предстоят работы. Но Ирина ничего не говорила про «Наследие», вообще их не упоминала.
– Может, подождать Ирину? – спрашиваю я осторожно. – Она будет уже на следующей неделе – во вторник.
– Ну, что вы, Ксения Андреевна, – машет рукой Максимов, – завтра крайний срок подачи документов, мы вечером прямо от вас выезжаем в Москву. Так что времени у нас только до вечера, – шутливо добавляет он.
– Как раз до вечера такую кипу подписывать и буду, – отшучиваюсь я в ответ.
Я смотрю листы и натыкаюсь на графу «вывоз мусора». Так я и не поняла, почему вдруг я уперлась взглядом именно на нее. Но там, в этой графе, было написано «разбор завалов» и стояла совершенно несусветная цифра – четыре миллиона. И тут же память услужливо вытащила на поверхность, казалось бы, ненужную и почти забытую информацию. Я вспомнила, как писала неделю назад историческую справку на Спасский монастырь. И специально смотрела последние фотографии, чтобы вспомнить и поточнее сформулировать расположение отдельных зданий. Там не было никакого мусора . Храм практически полностью восстановлен, а братский корпус уже возведен почти под крышу. Я, конечно, не совсем уверена, что полностью понимаю все эти работы, но…
Ознакомительная версия.
