Он поднял голову и провел пальцами по ее подбородку. Его рука слегка дрожала.
Бетси прочистила горло, надеясь, что сможет говорить нормально.
— Ладно, позволь мне поставить все на свои места.
— Попробуй.
— Ты хочешь задать мне пару вопросов, верно? — сказала она.
— Думаю, что да.
Они снова стояли плечо к плечу, прислонившись к крылу машины и слегка опираясь друг на друга.
Он спросил:
— Я согласен, ты знаешь, о чем я думал, когда врезался в дерево. Но как ты можешь знать это, если я уверен, что не говорил тебе?
— Ты не уверен в этом, — сухо сказала она. — И ты знаешь ответ. Но я сама могу ответить, если хочешь. Я уже не боюсь выглядеть чокнутой. Бог свидетель, за последние дни я успела привыкнуть к этому.
Деннис обнял ее, и ее враждебность вмиг растворилась. Этот Деннис мог быть таким же милым, как и тот, другой, стоило ему только захотеть этого.
Все это очень странно, Деннис, — продолжала она. — Интересно, как бы ты отнесся к, тому, что в твоем номере в отеле поселился дух живого человека?
— Двойник?
— Вот именно! Какое точное слово. И этот двойник — ты, Деннис.
Он рассмеялся.
— Смешно.
— Но это так, — ответила она. — Ты знаешь, что после несчастного случая стал другим. Ты сам об этом говорил. А теперь скажи, куда девалась та часть тебя, которой недоставало, когда ты очнулся?
Но она не дала ему возможности ответить.
— Так вот. Та часть тебя заявилась в отель «Лимпия» и поселилась в комнате, которую ты снял до несчастного случая, чтобы переночевать там, а утром отправиться в банк. Но так как никто не мог ни видеть, ни слышать ее, Джулия сдала твою комнату мне, потому что в тот вечер в отеле не было других свободных комнат.
— Малышка, такого бреда я никогда еще не слышал, — спокойно сказал он.
— Я с тобой совершенно согласна.
Они замолчали и простояли молча довольно долго, еще теснее прижимаясь друг к дружке плечами. Они даже дышали теперь почти в одном ритме.
— Но ты могла слышать меня. И видеть тоже, — наконец сказал он.
— В первую ночь только слышала тебя, а утром увидела.
— И что же ты увидела?
Она знала, что он усмехнулся.
— Вот! — воскликнула она. — Ты усмехнулся. Ты повторяешь то, что делает твоя вторая половина, Деннис. Ты знаешь все, о чем я не говорила тебе, но говорила тому, другому Деннису. Это говорит о том, что ты не полностью отделился от него. Я уверена, что есть какой-то способ объединить и примирить две половины тебя в одну личность.
— Я так не думаю.
— А я уверена. И для этого тебе необходимо встретиться с самим собой лицом к лицу.
— Может быть. Но даже если то, что ты говоришь, правда, я все равно не хочу, чтобы та, вторая половина, вернулась. Этот мир груб и жесток, Бетси, и нам приходится принимать крутые решения. Я не хочу, чтобы мое сердце ныло от боли каждый раз, когда я должен делать то, что не совсем приятно другим или идет вразрез с традицией и моралью.
Он неожиданно отошел на шаг в сторону, и Бетси чуть не упала. Но он успел поддержать ее за плечи.
— Неужели ты не понимаешь? — горячо спросил он. — Мне намного легче без той половины себя, которая принимает решения, полагаясь на чувства. Черт, я женился на женщине, потому что любил ее, но оказалось, что ей нужен был не я, а мое ранчо. Я заставил человека работать до самой старости, когда ему давно пора было расслабиться. И я называл это любовью к нему.
В тусклом свете молодой луны Бетси видела, как он отвернулся от нее и уставился в темное пространство ночи, туда, где лежала горная страна, его родина.
— Любовь — забава для дураков, Бетси, — тихо проговорил он. — Те, кто утверждает, что любовь добра, никогда не любили и не знают, что любовь способна разрушить тебя и лишить всего, что тебе дорого.
— Это не любовь, Деннис. В любви так не должно быть.
— Согласен, что не должно. Но у меня это было так. Иди сюда, малышка, я хочу показать тебе Большую Медведицу.
Бетси подошла к нему, и он стад за ее спиной, положил левую руку ей на плечо, а правую вытянул вверх. Держа ее за плечо, он слегка развернул ее туда, куда указывала его правая рука.
— А теперь видишь вон ту яркую звезду, которая так нежно сияет?
— Трудно не заметить.
— Это вовсе не звезда. Это Венера. И она похожа на тебя, малышка. Я еще не говорил тебе, что ты ослепительно хороша в купальнике?
Она рассмеялась. И слегка смутилась. Тот, как его звать... ах да, Стив. От него Бетси слышала комплименты крайне редко. Со временем она почти поверила, что в ней нет ничего, достойного комплиментов.
— Спасибо. Ты тоже очень симпатичный, — ответила она.
Деннис повеселел.
— Думаю, из нас вышла бы славная пара.
Еще один отголосок. Бетси захотелось плакать.
Один Деннис говорил о единстве сердец, а другой, тот, чьи поцелуи и прикосновения превратили ее тело в пламя желания и чуть не довели до исступления, этот Деннис говорил только о телах.
И все же, непонятно как, она снова оказалась в его объятиях. Непонятно как, она оказалась лицом к нему, и снова его губы встретились с ее губами, как старые добрые друзья. И она не понимает, почему опять тянется к нему и так боится оторваться от него. Как будто он — плот посреди бушующего океана, в котором полно акул, и она должна держаться за него, чтобы спасти свою жизнь.
Но, похоже, ей было мало влюбиться в дух этого мужчины. Потому что теперь ее пальцы медленно расстегивали пуговицы на его рубахе.
Как профессиональный психолог, она понимала, что сходит с ума.
Она остановилась, тяжело дыша, и заставила себя оторваться от него.
Деннис тоже тяжело, прерывисто дышал.
— Что-то не так? — спросил он.
— Да.
Он застыл.
— Настолько плохо?
— Настолько хорошо. Ты, Деннис, искусный любовник. Но я не хочу быть твоей временной забавой.
— Ты знаешь, что я не могу предложить тебе ничего большего, — тихо ответил он. — Но ты действительно очень нравишься мне. И мне кажется, нам довольно неплохо вместе.
— Я еду домой.
— Не домой, а в отель, — быстро поправил он. — Да, ты права, уже поздно.
Он открыл дверцу ее машины и помог ей сесть.
— Кстати, о моей шляпе, — добавил он. — Может, ты попробуешь добыть ее дня меня? Мне ее ужасно не хватает.
Еще бы, подумала Бетси.
— Я попытаюсь, — сказала она — Но не обещаю.
— И на том спасибо. Я позвоню тебе завтра. Будь осторожна за рулем.
— Это ты, Деннис Корнуэл, будь осторожен. Я не имею привычки сбивать ни в чем не повинные сосны.
Но он не усмехнулся.
Что поделаешь?
