– Ничего особенного. Уроки. Теперь у меня десять учеников.
– Десять? – В его вопросе было больше насмешки, чем удивления.
Она поерзала, положила руки под голову.
– Родители одолели меня вчера на пикнике.
– Десять учеников, – усмехнулся он. – Целый класс. Так ты и застрянешь в Хайтауне.
– На все лето, по крайней мере. Я еще не решила, поеду ли осенью в турне.
«То есть у меня есть лето, чтобы уломать ее», – смекнул Брэди.
– Как насчет ужина?
– Мы пока даже не завтракали.
– Нет, вечером. Давай устроим свой пикник из остатков еды – только ты и я.
Только ты и я.
– Конечно давай.
– Вот и хорошо. А теперь предлагаю правильно начать день.
Она щелкнула языком и прижалась губами к его груди.
– Мне кажется, мы его уже начали.
– Нет, я имею в виду, не потрешь ли ты мне спинку?
Ванесса поняла, что быть одной в доме не так уж плохо. Когда Брэди отвез ее домой, она надела джинсы и свитер и собралась провести день за фортепиано – позаниматься, продумать уроки и – если будет настроение – посочинять. На сочинение музыки у нее никогда не хватало времени. Но теперь у нее было целое лето. Пусть на уроки с учениками будет уходить десять часов в неделю и еще столько же на подготовку к ним, у нее все равно останется масса времени, которое можно будет посвятить ее первой любви. Да, первой ее любовью все-таки был Брэди. И первым любовником. И скорее всего, последним. Он любит ее. Либо верит, что любит. Он ни за что не сказал бы «люблю», если бы сам не верил. И она не сказала бы. Прежде чем рискнуть произнести эти три слова, она подумала и решила, что этим не навредит ни себе самой, ни ему, ни остальным. Возможно, она ошиблась и тем самым поставила под угрозу свое будущее. Но сейчас ей не хотелось загадывать на будущее. Не сегодня. Ей хотелось наслаждаться сегодняшним днем.
Ванесса направилась в музыкальную комнату, но тут зазвонил телефон. В гостиницах у нее выработалась привычка не подходить к телефону, чтобы лишний раз не отвлекаться. Она подождала, надеясь, что звонки прекратятся, – но звонивший был настойчив. На пятой трели она сняла трубку.
– Алло?
– Ванесса? Это ты?
– Да. Фрэнк? – Она узнала нервный голос преданного ассистента отца и даже представила себе, как он сейчас потирает взмокшую от волнения обширную лысину. – Как дела, Фрэнк?
– Хорошо, спасибо. А ты, ты как?
– Все в порядке. – Она улыбнулась. Ей нравился Фрэнк, хотя отец терпел его лишь потому, что тот был готов работать сорок восемь часов в сутки и никогда не жаловался. – Как твой новый протеже?
– Протеже? Ах, Франческо? Блестяще, просто блестяще. Правда, он чертовски капризен, но это из-за темперамента. Он будет играть на благотворительном концерте в Кордине.
– В пользу детей-инвалидов, который организует фонд принцессы Габриэллы?
– Да.
– Я уверена, что он не подведет.
– Нет, конечно, никто не сомневается. Но, видишь ли, принцесса… – он замялся, – в общем, она просила меня – лично, – чтобы я уговорил тебя принять участие.
– Фрэнк… Я не знаю. Я пока не решила, вернусь ли я вообще на сцену.
– Ванесса, не шути так. С твоим талантом…
– Вот именно – с моим талантом, – нетерпеливо перебила она. – Не пора ли понять, что это мой талант?
– Э…э, – он снова замялся, – я знаю, что отец бывал иногда жесток к тебе, но это потому, что ему было хорошо известно, какими способностями ты обладаешь.
– Можешь не объяснять, Фрэнк.
– Да-да, конечно.
Ванесса глубоко вздохнула. Нехорошо было с ее стороны отыгрываться на беззащитном Фрэнке, чем частенько грешил ее отец.
– Я понимаю, в каком положении ты находишься, Фрэнк, но я уже направила принцессе свои извинения и пожертвование.
– Я в курсе. Поэтому она и связалась со мной – добраться до тебя она не смогла. И хотя я не твой официальный менеджер, она знает, что мы поддерживаем отношения, так что…
– Если я решу вернуться на сцену, Фрэнк, то ты будешь моим менеджером, – пообещала Ванесса.
– Да-да, я тебе очень признателен, но все-таки этот концерт очень важен, – гнул свое Фрэнк, – и принцесса настаивает. Тебе ведь не нужно будет играть целую программу, они просили два номера, но даже один – и то будет хорошо. Твое имя в программе привлечет огромное внимание к этому событию, и… – он должен был сделать паузу, потому что ему не хватило воздуха, – поможет несчастным детишкам.
– И когда концерт? – спросила Ванесса, готовая сдаться.
– В будущем месяце.
– В будущем месяце? – Она закатила глаза. – Да уже почти будущий месяц, Фрэнк.
– В третью субботу июня.
– Через три недели. – Она протяжно вздохнула. – Ну ладно, хорошо. Только для тебя, Фрэнк.
– Ванесса, не могу выразить тебе своей…
– Ах, Фрэнк, не стоит.
– Ты можешь жить во дворце сколько захочешь.
– Нет. Я останусь только на одну ночь после концерта. Подробности направь мне сюда по почте. И передай мои лучшие пожелания ее высочеству. Пока, Фрэнк, увидимся через три недели.
Она повесила трубку. Странно, что она не разволновалась при мысли о предстоящем выступлении, да еще в таком огромном зале, как в Кордине. А что, если у нее снова заболит желудок? Что ж, она как-нибудь переживет, ей не привыкать. Наверное, это судьба, что Фрэнк позвонил ей именно сейчас – когда она балансирует на невидимой границе, не зная, идти ли ей вперед, оставаться на месте или повернуть назад. Но решение все-таки придется принять, и она надеялась, что это будет верное решение. Думая так, Ванесса отправилась заниматься.
Когда вернулся Брэди, она играла – незнакомая романтическая музыка лилась в открытые окна. В цветах жужжали шмели, трещала газонокосилка, и звучала музыка. Ну не чудо ли? Женщина с маленьким ребенком, проходившая мимо, остановилась и слушала.
Дверь была незаперта. Он вошел и, стараясь не шуметь, поднялся по лестнице. Ему казалось, что он идет сквозь поток звуков. Она не увидела его. Она сидела с закрытыми глазами и загадочно улыбалась. Казалось, будто образы, живущие в ее воображении, переливались по пальцам на клавиши. Музыка была медленная, мечтательная и полная такой внутренней страсти, что у Брэди захватило дух.
Закончив, Ванесса открыла глаза и посмотрела на него. Она ничуть не удивилась – будто знала, что он здесь.
– Привет.
Подходя к ней, он даже не был уверен, что сможет заговорить.
– Это просто чудо. – Он снял ее руки с клавиш. – Там на улице стоит женщина и слушает. Я видел ее, когда проезжал мимо, и мне показалось, что у нее щеки мокрые от слез.
– О, это самый ценный комплимент. Значит, тебе понравилось?
– Очень. Как называется эта музыка?
– Пока не знаю. Я работаю над ней последнее время, и до сегодняшнего дня не вполне ладилось.
