— О-о-о! — застонал он и припал к нему губами.
Осторожно прикусил зубами сосок, и Фредерика изогнулась и вскрикнула то ли от боли, то ли от наслаждения. Он тут же отпустил, но она схватила его голову и вернула на место, зашептав:
— О, пожалуйста, пожалуйста…
Фред лизал и посасывал напряженный сосок сквозь тонкую ткань одеяния, но ей этого было мало. Она потянула его за собой, и оба упали на кровать, задыхаясь от сжигающего их желания. Девушка перекатилась на спину, он последовал за ней и оказался сверху. Фредди ощутила, как в низ ее живота впилась пряжка его ремня и что-то еще — твердое, напряженно пульсирующее…
Он быстро развязал соблазнительно шуршащий пеньюар и добрался до кружева бюстгальтера. Теперь только этот тончайший лоскуток материи отделял его от желанной цели. Медленно, терзая и ее, и себя ожиданием, завел руку за спину и расстегнул крючок. Еще медленнее сдвинул бретельки, и… Вот оно, это сокровище, — безупречное, великолепное творение Господа, способное сделать счастливым любого мужчину. Почти благоговейно он сжал пальцами розовый сосок, и Фредерика отозвалась еще одним вскриком. Выгнула бедра, и прижалась ими к той самой пульсирующей выпуклости в самом низу живота, и опустила руку, нащупывая молнию, стремясь поскорее добраться, коснуться пальцами его напряженного члена, и…
И тут Фред пришел в себя, вскочил и уставился на нее полубезумными от невозможного, почти непреодолимого желания глазами.
Фредерика еще не верила в случившееся. Еще чувствовала кожей его пальцы, его губы…
— Что… что? — еле слышно выговорила она.
Фред набрал полную грудь воздуха, с шумом выпустил его и только потом выдавил:
— Я… я не могу… Ты можешь потом пожалеть…
— Пожалеть? Нет-нет, я не пожалею. Иди ко мне, скорее, ну пожалуйста, — отбросив ложную скромность, лихорадочно прошептала она.
— Я… ты… — Он никак не мог найти подходящих слов, но знал, что не имеет права делать то, о чем она его просит, о чем сам так страстно мечтает. — Ответь мне честно, Фредди, ты… девственница?
Она потупилась и тихо ответила:
— Да.
Он задохнулся. Потом с огромным трудом продолжил:
— Ну, вот видишь… Мы знакомы всего три дня… Ты… Это как наваждение… А вдруг ты пожалеешь об этом уже завтра, но утраченного-то не вернешь?.. Поверь мне, поверь: я забочусь только о тебе. Я не могу так поступить с тобой… Я сейчас уйду… Мы поговорим завтра… если не передумаешь. Я не хочу неосторожным шагом испортить всю твою жизнь…
Фред повернулся и быстро вышел из номера, плотно закрыв за собой дверь. Фредерика упала на кровать и расплакалась — громкими, тяжелыми, разрывающими грудь всхлипами.
Утро приветствовало всех жителей Колорадо безоблачным небом и небольшим приятным морозцем. Даже невыспавшаяся и расстроенная Фредерика не могла не улыбнуться, выглянув из окна.
В половине седьмого Фред позвонил ей в номер и сказал, что зайдет за ней через двадцать минут.
— Успеешь собраться? — поинтересовался он спокойным заботливым тоном, словно накануне вечером ничего не произошло.
Фредерика в конце концов решила, что не стоит акцентировать внимание на своем разочаровании, дуться и выказывать обиду. Может, он действительно говорил искренне. Она готова поклясться, что ему было непросто пересилить свое желание. А уж в том, что он испытывал это желание, Фредерика не сомневалась. Достаточно только вспомнить давление внизу ее живота…
Все, не стоит больше к этому возвращаться! — приказала она себе. Иначе испорчу себе сегодняшний день. Возможно, через несколько часов я встречусь с человеком, давшим мне жизнь. Надо думать о том, что я ему скажу. И оставить Фреда в покое. Как бы то ни было, а я обязана признать, что он совершенно прав. Если моя свадьба с Роджером состоится, то отсутствие невинности осложнит наши дальнейшие отношения и в конце концов погубит брак. Так что Фред проявил благородство по отношению ко мне, выказал себя настоящим мужчиной.
Фредерика тяжело вздохнула. А она, чем она ему ответила? Ложью! Потому что скрыла, что у нее есть жених. А в их случае умалчивание — та же ложь.
Да ведь я не люблю Роджера, пыталась она оправдаться перед самой собой, но внутренний голос был неумолим.
Это не важно, заявил он. Пока не расторгла помолвку, ты его невеста. И не имеешь морального права принимать чужие ухаживания, тем более соблазнять парня, который прекрасно к тебе относится. Более чем прекрасно.
Этот короткий диалог после полубессонной ночи не улучшил ее настроения, и Фредерика встретила своего спутника в довольно взвинченном состоянии.
Фред сделал вид, что не замечает этого, и бодро спросил:
— Проголодалась? Зайдем в ресторан? Или хочешь сначала поехать в офис и узнать, что известно об отце?
— Давай лучше сразу отправимся. Я очень волнуюсь. Настолько, что даже так и не смогла решить, как начать разговор.
— Ты уверена, что готова к нему? Точно хочешь встречи с ним? Потому что можешь, как мы и планировали, поехать дальше и увидеться с ним в Лос-Анджелесе.
— Да, знаю. — Фредерика попыталась улыбнуться. — Но провести в таком ожидании еще несколько дней мне не хочется. У меня внутри все дрожит, — тихо призналась она, но не добавила, что виной тому не только предстоящее свидание со Стефеном Бертеном. Простой взгляд на Фреда оказывал на нее такой же эффект.
— Ну-ну, успокойся. Давай все-таки зайдем в ресторан и хотя бы кофе выпьем. Увидишь, тебе сразу станет лучше.
В его голосе прозвучало столько искренней заботы о ее благополучии, что Фредерика улыбнулась уже совершенно непринужденно.
— Ладно, уговорил, — ответила она и взяла сумку.
К ее крайнему удивлению, предсказание Фреда сбылось. После большой чашки кофе и двух свежих булочек она почувствовала себя значительно спокойнее. И когда через сорок минут они подъехали к местному офису транспортной компании, Фредерика была внутренне уверена, что разговор ей удастся. Она решила, что воспользуется советом Фреда и сначала изложит версию о наследстве. А если окажется, что Стефен Бертен и Северин Берренсдорф — один и тот же человек, раскроет ему свое имя.
Фред велел ей ждать его в машине, выпрыгнул из кабины и направился в диспетчерскую. Появился оттуда минут через пять и помахал рукой. Добежал до машины, уселся и оживленно сообщил:
— Стефен был здесь за четверть часа до нас. Сейчас он на складе. Ну что, готова? Едем? — Фредерика посмотрела на него такими огромными перепуганными глазами, что он сразу взял ее руку и ободряюще сжал. — Не волнуйся, я все сделаю так, как ты захочешь. Помни об этом. Меня больше всего волнует твое настроение и состояние. Поняла? Твое, и ничье иное. Не хочешь говорить с ним, не надо.
