— Пришла повидать тебя и внука, Лика, — ответила женщина и открыла дверь в мою палату, пропуская меня вперед.
— Марика еще не привезли, — ответила ей и зайдя в палату остановилась в двери, — вам лучше прийти завтра.
— Нет, — оборвала меня женщина и потеснив меня от входа зашла сама и захлопнула дверь за своей спиной, — нам нужно поговорить, Лика. И я намеренна, сделать это сегодня.
Тетя Наташа, не обращая внимание на мои недовольства, прошла к свободному стулу, и поставив на него небольшой пакет и свою сумку повернулась ко мне.
— Что происходит Лика? — спросила она.
Я исподлобья глянула на женщину. А она изменилась, — сразу же отметила про себя.
Больше ее лицо не кажется бледным и измученным. В глазах появился блеск, да и на скулах загорелся здоровый румянец. Мою грудь обожгла злость. Зачем она пришла сюда именно в тот момент, когда мой мальчик находится в реанимации.
— Что вы имеете в виду тетя Наташа? — сдерживая эмоции произнесла я.
— Девочка моя, — женщина сделала шаг навстречу ко мне, а я тут же попятилась назад.
— Тетя Наташа, не нужно, — я запнулась, сглатывая подступивший ком злых слез к горлу, — не нужно меня жалеть.
— Я и не думала об это Лика, — женщина тяжело вздохнула, — я хотела еще раз попросить прощения у тебя, милая.
— Не нужно, — перебила ее, обхватила себя руками и сделав еще один шаг подальше от женщины устремила взгляд в пустоту, — это все роковая случайность. Вы тут ни при чем, теть Наташ. Во всем виновата я сама. И моя беспечность…
— Это неправда… — попытка оправдать меня в моих же глазах, у женщины вышла жалкая.
— Вы думаете, что я поступила правильно, когда переложила на ваши плечи заботу о моем мальчике? — истерически хохотнула в ответ.
— Нет, я даже об этом не думала, — произнесла женщина, — но ты зря себя винишь Лика, — тут же добавила она.
— Тетя Наташа, вы зря пришли, — приглушенно ответила женщине.
— Ничего не зря, — упрямо вздернула она подбородок, — Марик мой внук, а ты. Ты моя будущая невестка. И я не могу смотреть на то, как ты собственноручно губишь ваше будущее с Ильей. Ты однажды уже совершила такую ошибку. Но там тебя и нечего винить. Ты еще совсем ребенком была. Тетку послушала. А сейчас?
Я молча закусила губы, и сердясь на женщину с каждой минутой все больше громко засопела.
Очень странно видеть мать Ильи такой. Раньше вся добрая и нежная, она сейчас превратилась в настоящую стерву, которая не обращая внимание на мое состояние пыталась надавить на больную мозоль.
— Твое молчание ни о чем мне не говорит, Лика. И если ты думаешь, что ведя себя так, ты от меня отделаешь, то зря на это надеешься. Я не намерена сдаваться. И знай, я не позволю сдаться и Илье. Я вижу тебя насквозь, милая. Знай, сбежать, не получиться. И теперь, я, зная, что у нас есть внук, поверь, его просто так, ты у нас не отнимешь.
Женщина, видимо раздосадованная моим молчанием, подхватила свои сумки и упрямо сжав в тонкую линию губы, проходя мимо меня, даже не удостоила взглядом. Но все же на пороге остановилась и повернув ко мне голову жестко сказала:
— И да, спасибо, что поинтересовалась здоровьем Егора. Сыну уже лучше и он с удовольствием слушает рассказы про своего племянника.
— До свидания, теть Наташ, — хрипло попрощалась с женщиной.
Мать Ильи с нескрываемым сожалением окинула меня последний раз взглядом, и покидая палату, громко хлопнула дверью.
Я еще несколько секунд стояла на том же месте не шевелясь. Обдумывая произошедший разговор с тетей Наташей. Но все что мне из него запомнилось, так это то, что тетка моя оказалась права, когда говорила мне про то, что Астаховы могут отнять моего мальчика. И именно это подтвердила сейчас женщина. Она пойдет на все, лишь бы добиться своей цели. Лишь бы забрать у меня то, что не принадлежит ей.
Фух, — стукнула себя по щеке, — успокойся дурочка.
Схватившись за голову, я закачала ею из стороны в сторону.
Ну, нет, — хмыкнула иронично про себя, — тетя Наташа на такое не способна. Моя фантазия слишком далеко зашла. Надо бы успокоиться и перевести мысли в другое русло. Иначе, ничего хорошего, такие мысли не принесут, лишь только разовьют манию преследования.
Отлепившись от стены, на негнущихся ногах подошла к кровати, и схватившись за грядушку села на край матраса.
В голове, как и в сердце творилось что-то ужасное. Непринятие внутренних переживаний разрывали меня на части. Я готова была на все, лишь бы только прекратился весь этот ужас внутри.
Откинувшись на тощую больничную подушку, закрыла глаза и попыталась взять себе в руки. Успокоиться. Понять наконец-то из-за чего весь этот сыр-бор внутри?!
И только когда начала немного успокаиваться, и в голове уже забрезжили ясные мысли, стук открывшейся двери заставил меня открыть глаза и подскочить на кровати.
— Ну, вот! Дождались?! — довольно улыбаясь зашел доктор, толкая перед собой кресло, в котором сидел мой Марик.
— Мама, — хлюпая носом, позвал сын и у меня сердце от счастья ухнулось в пятки, а оттуда будто по американским горкам взлетело вверх и забилось в горле.
— Сыночек. Мое маленькое солнышко, — сползая с кровати, упала я на колени перед сынишкой и нежно, стараясь не раздавить его в своих объятиях, обняла его за колени.
— Мама, а где дядя Илья? — вопрос моего мальчика прозвучал так неожиданно, что чуть не поперхнулась слезами, катившимися безостановочно из глаз.
Нервно размазывая по щекам слезы, коротко глянула на доктора, а потом на Марика.
— Так он же домой поехал, зайка. Здесь спать-то негде, — пожала плечами, — но мы ему чуть позже, обязательно позвоним. Как только тебе станет лучше, — ушла я от прямого ответа.
— А мне уже лучше, мама. Только вот этот бинт мешает головой вертеть, — дернул за повязки под подбородком Марик и покосился на врача.
— Мы его снимем, как только шрамы заживут, — пообещал врач.
— Уговорили, — смешно насупив бровки, кивнул Марик, — мама, а у тебя есть телефон дяди Ильи? Позвони ему, а то без него скучно, — не преминул напомнить о своем желании сынишка, а удивленно выгнула бровь, откуда в нем такая потребность в Илье возникла? Словно почувствовал связь какую-то.
— Ну что ж, пожалуй, вам все же стоит позвонить Илье, раз его так хочет видит Маркуша, — влез куда его не просили доктор и я с недовольством мазнула по нему взглядом.
— Спасибо, доктор. Но мы уже как-нибудь тут сами, — холодно ответила ему, — лучше расскажите, как чувствует себя мой ребенок.
— А что тут говорить. Вы и сами все видите, — доктор помог мне подняться, — пока вы будете находиться под наблюдение. Назначение на процедуры, я оставил медсестре. Волноваться причин нет. От вас требуется только уход за ребенком не более. Все остальное сделает медсестра.
Коротко кивнув, я снова перевела все свое внимание на сына, который нетерпеливо ерзал в кресле. Подхватив его на руки, аккуратно пересадила на кровать, подложила подушку под спинку и вручила вместо игрушки яблоко.
— Ну, вы тогда располагайтесь. Чуть позже зайдет медсестра, разъяснит на какие процедуры когда нужно будет ходит.
— А сколько дней нам предстоит здесь пробыть? — спросила у врача, присаживаясь рядом с Мариком на кровать.
— Пару дней я за вами точно понаблюдаю. А потом решим, — сказал мне напоследок доктор и скрылся за дверью.
— Тогда придется дяде Илье привезти мне игрушки. Да, мам? — Марик протянул мне яблоко. — Я не хочу есть.
Тяжко вздохнув, кивнула в ответ.
— Видимо придется сынок, — забрала яблоко, и откусив кусочек, медленно пережевала, не чувствуя вкуса.
— Мам, мам, а дай телефон, я поиграю, — завозился Марик.
Две минуты спустя.
— Мам, мам, а поиграй со мной…
— Мам, мне что-то кушать хочется…
— Мам, а ты дяде Илье позвонила? …
Я смотрела на сынишку и осознавала одно… Легко мне эти два дня не будет, и если я хочу выжить, нужно принимать меры по обеспечению моего неугомонного сынишки, всеми доступными средствами развлечения.
