Его мокрые от слюны губы впились ей в рот, Саломия отчаянно замотала головой, но Олег больно схватил за волосы и хорошенько тряхнул. Снова рука принялась шарить по ногам, по ее щекам текли слезы, она попыталась укусить Олега, но тот снова больно дернул за волосы.
— Не ломайся, хуже будет. Я же просил быть умницей, или ты хочешь по-другому?
Его губы оставляли на шее след от слюны, Саломию затошнило, и как только Олег ослабил хватку, она снова закричала. Олег матернулся и ударил ее наотмашь, а потом вдруг оторвался от Саломии, взмахнул беспомощно руками и сполз по противоположной стене. Перед ней возникло знакомое лицо, расплывающееся за пеленой слез.
— Саломия, вы как, с вами все в порядке? — тревожно вглядывался Вадим, а она только всхлипывала и трясла головой, то «да», то «нет».
— Где ваш муж? – продолжал допытываться Вадим.
Ее муж заботится о своей любимой, на Саломию ему наплевать, а она все никак не расстанется со своими глупыми иллюзиями... В коридоре послышался шум, и в комнату ввалился Димка, а за ним вбежал Никита. Саломии показалось, что он подозрительно серого цвета, но ей могло и примерещиться, резкость толком так и не наводилась.
— Что здесь происходит? Саломия! Олег!
Ах, что происходит? Может, он еще накричит на нее, почему его друг валяется под стенкой? Хотя нет, тот уже поднялся и пытается что-то сказать.
— Ваш друг чуть не изнасиловал вашу жену, — холодно ответил Вадим.
«Потому что он бросил меня одну, потому что ему все равно…»
— Она сама согласилась, сама со мной пошла, — прохрипел Олег, — кому ты веришь, Никита?
— Это правда, Саломия? — повернулся к ней Никита.
«Конечно, правда, твой друг честный и порядочный, это твоя жена всего лишь бывшая официантка…».
Саломия на трясущихся ногах подошла к Елагину, замахнулась и влепила ему пощечину. Вся вложилась в этот удар, ей казалось, теперь сил не хватит и на один вдох. Но сил хватило даже на то, чтобы обернуться к Вадиму и попросить, причем сказать получилось лишь с третьего раза, голос все время срывался:
— Вадим, увезите меня, пожалуйста, куда-нибудь…
Тот подошел, на ходу снимая пиджак, завернул в него Саломию и повел к двери.
— Ник, кто это такой? — растерянно говорил Димыч за ее спиной, и это было последнее, что услышала Саломия. Уже за дверью ноги подогнулись, и она потеряла сознание.
Саломии снилось, что она убегает, но ноги налились и были будто ватные, они совсем ее не слушались, ей чудилось, что она бежит изо всех сил, а на деле еле передвигала конечности. Ее преследовал мужчина, лица Саломии видно не было, но его запах казался знакомым, Саломия точно знала, что и мужчина ей знаком, но вот откуда, кто он, вспомнить не могла. Она слышала тяжелое, сбившееся дыхание за спиной, ее преследователь схватил ее, она обернулась, вцепилась в него и… проснулась.
Лежала с закрытыми глазами и вдыхала все тот же знакомый запах, а ее пальцы впивались в крепкие мускулистые плечи.
— Ну все, ты меня поймала. Отпускай, — зашептали над ухом.
Саломия приоткрыла один глаз и увидела знакомый потолок своей комнаты в родном доме, не елагинском, а ее с бабушкой доме. Она расслабилась и разжала пальцы, а ее осторожно обняли и притянули к такой же мускулистой груди, она снова закрыла глаза и прижалась щекой к мягкой трикотажной ткани. Даже через ткань Саломия чувствовала тепло, исходящее от горячего тела, лежащего рядом, и постепенно в памяти всплыл вчерашний вечер.
Омерзительные мокрые губы на лице и шее, неверящее лицо Елагина, отпечаток ее ладони на щеке мужа, крекие объятия Вадима, который увел ее из этого кошмара. А потом полный провал, очнулась Саломия в машине Вадима, тот отвез ее в клинику отца, несмотря на протесты, и сделал в плечо инъекцию. Кажется, Вадим кому-то звонил, а может ей это приснилось, потому что неудержимо клонило в сон. Саломия настояла, чтобы Вадим отвез ее в их с бабушкой квартиру, хоть он уговаривал ехать к нему. Она даже вспомнила, что он помог ей открыть дверь и войти, но потом Вадим ушел, точно ушел. Саломия даже доползла до душа, потому что одна мысль уснуть со следами грязных рук Олега была отвратительной. Переоделась в пижаму и забралась под одеяло в свою постель… Стоп. А кто тогда лежит рядом? В кого она так доверчиво уткнулась носом?
Саломия подняла голову и увидела Никиту, временный муж, одетый в джинсы и футболку, лежал поверх ее постели и крепко прижимал к себе свою договорную жену.
— Отпусти меня, — зашипела, барахтаясь в руках Елагина, но он лишь слегка напряг мышцы, и она оказалась полностью обездвижена.
— Успокойся, Мия. Ну дала мне вчера по морде, правильно сделала, и хватит, хочешь мне все остальное поотбивать?
— Что ты здесь делаешь? — она была зажата, как в тисках, и лишь продолжала шипеть сквозь зубы.
— Живу. Меня родители из дома выгнали, сказали, чтобы без тебя не приходил. Ну правда, Саломия, успокойся, дай объяснить.
— С другом своим объясняйся!
— Я вчера отвез его в травматологию, и он мне больше не друг, — очень спокойно сказал Никита, и Саломия перестала трепыхаться. Она только сейчас увидела несколько ссадин на его лице.
— Ты его… Вы с ним подрались? — спросила, уже заметно сбавив обороты.
— Просто решили, что нам дальше не по пути. Можно я тебя отпущу, а ты пообещаешь не выцарапывать мне глаза?
Саломия неуверенно кивнула, Никита осторожно разжал руки и расцепил пальцы, выпуская из объятий Саломию, она тут же отползла и села, обняв руками колени.
— Как ты сюда попал?
— Беккер сам позвонил и сказал, что отвез тебя в клинику, а потом сюда, я бы и так его нашел, но я как раз был несколько занят. У отца есть ключ, он взял дубликат у Любовь Сергеевны, когда прикрепил к ней помощника. Он собирается здесь делать ремонт, когда отправит ее в санаторий, разве тебе родители не говорили?
Саломия ошеломленно замотала головой. Никита закинул руки за голову, и она только сейчас увидела татуировку, что спускалась по правому плечу из-под рукава футболки до самого локтя. Ну да, до этого он в ее присутствии ходил в одежде с длинным рукавом. Ей захотелось повторить рисунок, она даже руку протянула, но потом опомнилась и отдернула, смутившись. Никита заметил и приподнялся на локте.
— Слушай, ты не хочешь немного побыть женой, а? Я голодный как собака, все равно я у тебя живу, тебе придется меня кормить.
— Я могу выставить тебя за дверь, — ответила Саломия, — и ничего не придется.
Никита вдруг сделался совсем серьезным, накрыл ее ладонь своей и негромко спросил:
— Что тебе напела эта мразь, что ты меня так приложила? — Саломия хотела вытащить руку, но Никита не дал. — Говори!
— Что ты повез Марину домой, она выпила лишнего, а ты нес ее у всех на глазах…
— Нес, — кивнул Никита, — точнее под руки волок до машины. Она правда перебрала и начала говорить лишнее, я сдал ее на руки родителю и вернулся. Мне Димыч сказал, что Олег тебя высматривал, мы сразу искать побежали. Я бы успел, Мия, посмотри на меня!
Она отчаянно прятала глаза, а потом зажмурилась, стараясь удержать слезы, но Никита взял ее за подбородок, и они все равно полились прямо ему на руки.
— Перестань плакать, все хорошо, я рад, что Беккер оказался поблизости.
— Ты… мне… не поверил, — захлебывалась Саломия, замотав головой. Елагин поднялся и снова сцепил руки в кольцо за ее спиной.
— Прости, но я не думал, что он такой подонок. Если только скажешь, прямо сейчас едем в милицию, я его посажу.
— Нет, не надо, — Саломия плакала, уткнувшись в шею Никиты, а он гладил ее по голове, по плечам, и она чувствовала, как со слезами из нее выходит что-то мутное, грязное, неприятное. Подняла голову и шмыгнула носом. — Ты что, его так сильно избил, что ему понадобилась больница?
— Нет, не сильно, — Никита ладонью вытер ей щеки, — сломал челюсть, пару ребер и руки. Он больше не тронет тебя, Мия, ты мне веришь?
Саломия кивнула, прикоснулась пальцами к ссадинам на его скуле, над бровью и снова разревелась, обхватив Никиту за шею.
