— Ну, а если с Андерсоном произошло тоже самое, за что наказывать невинного человека, Роб? Потому что это именно то, кем является Эшли.
— Даже если это докажут в суде, Калебс не поверит. Особенно после того, что ты рассказала ему. Почему вдруг ты поверила его словам?
— Я поверила, потому что видела ви…, я видела в его глазах, что он говорит правду. Я не могу оболгать человека.
— Что за ерунда? Видела в его глазах? Еще начни мне тут говорить о том, что глаза- зеркало души, глаза никогда не врут, и что Андерсон — хороший, добрый парень. Микаэла, он совершил плохой поступок и должен понести за него наказание.
— Знаешь, Стейн, один мудрый человек сказал, что жизнь такая штука, и порой ради доброго дела приходится идти на плохие поступки, но порой зло переходит все границы, а за добро приходится слишком дорого платить…
— Ты сейчас, что, процитировала мне сериал? — улыбнулся Роберт.
— Может быть… А что? По-твоему, выдуманный персонаж не может быть мудрым?
— Может-может… И, что ты хочешь этим сказать? Что Андерсон пошел на плохой поступок ради доброго дела?
— Возможно, и я не хочу, чтобы за свое добро он поплатился своей свободой.
— А я не хочу, чтобы мой лучший друг прожил всю жизнь с чувством вины и мести… — снова начал Стейн. Микаэла почувствовала себя изнуренной и слабой, лицо исказилось в грустной гримасе. Она уже была готова принять поражение и уйти с тяжелой ношей на душе, когда Стейн продолжил: — Но и видеть свою подругу детства в таком состоянии я не хочу. Но ты не можешь помогать всем, Джини… Либо Калебс, либо Андерсон. Но… Может им удастся найти другого толкового адвоката, который попотеет над делом и сможет отыскать доказательства или свидетелей, которые могли бы подтвердить внимание со стороны Сары Миллер, которое она вероятно оказывала Андерсону.
Толстый намек на тонкую деталь. Новые доказательства, поспособствовавшие на возобновление дела, так же могут и приостановить, или вовсе закрыть его. Стейн не хотел терять своего свидетеля и лишать Калебса шанса на выигрыш, но, если другая сторона сможет найти другого свидетеля, который сможет опровергнуть их слова, или свидетельствовать против стороны обвинения, шансы будут у всех. Глаза Микаэлы загорелись благодаря появившейся возможности, поблагодарив своего друга, она поспешила обратно на работу. Теперь девушке оставалось найти человека, который мог бы знать настоящую личность Сары Миллер.
Прошло уже чуть больше двух часов, и если в обычные дни, Оливия каждые пятнадцать минут доставала Микаэлу, что хочет закрыть магазин и уйти, то сегодня она даже не заметила, как быстро пролетело время и ее подруга вернулась обратно. С момента ее ухода, они с Ричардом работали, как одно целое, и он справлялся не хуже опытного флориста, обращаясь аккуратно и нежно с хрупкими цветами, несмотря на его грубые и большие руки. Из-за наплыва покупателей, им не удалось нормально поговорить, но увиденного в процессе работы было достаточно, чтобы договориться о следующей встрече и продолжить общение.
Когда Микаэла вернулась в магазин, то обнаружила, что знакомый ее подруги все еще находился здесь. Ричард и Оливия весело болтали, сидя на диване и попивали кофе. Увидев их, Микаэла подумала, как же удачно получилось, что она заскочила по пути в кондитерскую и купила шоколадный торт в качестве извинений за постоянные прогулы. Сначала Оливия несколько минут ныла, что сладкое навредит ее фигуре, но уже через десять минут потянулась за вторым куском, обсуждая смешные моменты из прошлого вместе с Ричардом.
— Видимо скучной и правильной твою жизнь не назовешь, Оливия Бронте…
— Что я могу сказать, детектив, не всем из нас дано быть решительными, упорными и с аналитическим складом ума, кому-то нужно напоминать, что миром правят не только сильные и богатые, но и умеющие жить и любить.
— Такие как ты…
— В яблочко, детектив. — улыбнулась девушка, явно заигрывая, и Коллинз с удовольствием отвечал ей взаимностью.
— Так и продолжишь называть меня детективом? Можно просто Ричард, или Рик…
— Детектив мне больше нравится.
Оторвав взгляд от мужчины, Оливия взглянула на свою подругу, которая уже довольно долго молчала и глядела в окно.
— Мики? — подозвала она ее, и Микаэла вздрогнула, словно ее разбудили ото сна.
— Да?
— Что скажешь?
— Да, я согласна, это замечательная идея… — выпалила девушка, не зная даже о чем идет речь.
— Слышал, детектив? — с издевкой спросила Оливия.
Ричард собирался было присоединиться к своей подруге и продолжить шутить, но его приоритеты одержали вверх. С самой первой минуты, он заметил, что Микаэлу что-то сильно тревожило, и он, как сотрудник полиции, который часто ведет допросы и вытягивает из людей все, что те пытаются яро скрыть, просто не мог не попытать свой шанс. Но этот случай был другой, он хотел разговорить девушку не для того, чтобы вытянуть информацию, а, чтобы ей самой полегчало и возможно помочь с решением проблемы, если такова имеется.
— Кажется, твою подругу что-то сильно тревожит…
— Нет, все замечательно… — Микаэла попыталась выдавить улыбку, но получилось ужасно фальшиво, и теперь даже Оливия встревожилась.
— Мики… В чем дело, детка?
— Если это что-то личное и я вас смущаю, то лучше…
— Нет-нет, все совсем не так, Ричард… Я просто, не знаю, что мне делать…
— Дела сердечные?
— Не совсем… Все запутанно, а если начать рассказывать, то это затянется, а вкратце, я не уверена, что смогу донести суть.
— И не надо. Просто нескольких ключевых слов будет достаточно. Поверь, я работал и с меньшим.
— Погодите, я правильно понимаю, что сейчас увижу детектива на деле… — оживилась Оливия и ребята начали смеяться от глупости этой ситуации.
— Честность, справедливость, предательство. Не самые ключевые слова, но на данный момент, это все, что крутится в моей голове. — подавленно произнесла Микаэла.
— И, я так понимаю, все эти три слова взаимосвязаны? Интересное сочетание… Честность и справедливость, повлекшие за собой предательство, или предательство, требующее честности ради справедливости? — задумался вслух Коллинз.
— С ума сойти… Чувствую себя некомфортно рядом с таким умным мужчиной… — смутилась Оливия, в шутку отодвигаясь от Ричарда, но он остановил ее и притянул обратно.
— А может я пытаюсь впечатлить тебя своим умом? Глядишь, а я стану только лучше, если рядом будет такая девушка, как ты… — прошептал он ей на ухо. Заметив смущение на ее лице, он довольно улыбнулся, но в миг принял серьезное выражение лица и сосредоточился на проблеме Микаэлы. — Так что? Которое из двух предложенных вариантов?
— Второе. Удивительно, с помощью четырех слов, Ричард, ты описал историю, которую я не уместила бы даже в четыре тома.
— Работа такая. И так, с предательством мы ничего не можем поделать, потому что оно уже произошло, раз речь зашла о справедливости. Но что не так с честностью? Есть правда, рассказать которую ты не можешь? Или не хочешь?
— Могу… И хочу, но…
— Но, загвоздка в том, поверят ли тебе…
Микаэла молча кивнула, соглашаясь с предположением Коллинза.
— И доказательств у тебя нет?
— Есть, но как бы нет. Я не могу использовать то, что имею… Не хочу впутывать других.
— А человек, с которым ты должна быть честной, он — незнакомец?
— А? Нет-нет, он… Мы… Все запутанно… — промычала девушка, зарываясь лицом в руки. — Моя жизнь — сплошной хаос…
— Это не так уж и плохо…
— Это ужасно. Хаос порождает проблемы.
— Хаос порождает искусство, искусство порождает любовь, любовь порождает надежду и мечты. — спокойным и твердым голосом произнес Коллинз. — И так, на мой вопрос не прозвучало отрицательного ответа, что уже хорошо, и раз вы знакомы, то немного доверия у него все же имеется. Боюсь дальше, как детектив, я ничем не могу помочь, но как человек и друг, я скажу, что лучше выложить все как есть, чем ходить в помятом состоянии, размышляя над «а вдруг» и «если». «А вдруг он сделает так, если я скажу ему это, или вдруг он не поверит» … Таких сомнений могут быть тысячи, но ты не узнаешь, чем все кончится, если не дойдешь до конца. Поэтому лучше расскажи все, что знаешь, и позволь человеку решить самому верить тебе или нет.
