Я почувствовала, как располагаюсь у него на коленях, когда он, крепко меня обнимая, куда-то сел, но я не отрывала лицо и руки от его шеи, с силой вдавливаясь в его тело, крепко держась и продолжая плакать.
В конце концов, одна его рука скользнула вверх по моей спине, к затылку, чтобы жарким кольцом обвиться вокруг шеи.
— Лекси, детка, успокойся, — прошептал он мне на ухо.
Я кивнула, но продолжала плакать.
Его пальцы нежно сжались.
— Детка, ты должна взять себя в руки.
Я снова кивнула и прерывисто вздохнула. Затем еще раз.
Все еще уткнувшись лицом в его шею, пробормотала:
— Прости. У меня никогда… ничего подобного… — Я сделала еще один прерывистый вдох и прошептала: — Очень неожиданно.
— У меня хорошие друзья, — пробормотал он.
Я снова кивнула, потому что у него были хорошие друзья, такие друзья, которых не просто получить, их надо заслужить.
И с этим я тоже не знала, что делать.
Я не отрывала лицо от его шеи и не отпускала.
Сделав еще один вдох, на этот раз не прерывистый, спокойным и тихим голосом сказала:
— Рада, что они у тебя есть.
— Я тоже.
И снова не двигалась.
Потом сглотнула и призналась:
— Может, я немного и чудачка.
— Абсолютная, — ответил он, еще раз сжав пальцами мою шею и обняв за спину. — Абсолютная чудачка.
— Нет. Только немного.
Он не ответил.
Я в последний раз вдохнула через нос и, наконец, оторвала лицо от его шеи. Он чуть отстранился и склонил голову, чтобы посмотреть на меня.
И Боже, Боже, какие же у него красивые глаза, и вблизи их красота увеличивалась в геометрической прогрессии.
— Прости, — прошептала я.
— Не извиняйся, — также шепотом ответил он.
— Я знаю… — начала я, остановилась, набралась смелости и начала снова: — Я знаю, что это все не взаправду, но спасибо, Тай. Я никогда не ожидала, что у меня будет нечто такое хорошее, и оно хорошее, несмотря ни на что.
Тай ничего не сказал, но выражение его глаз изменилось, в них отражалось нечто, чего я еще не видела, не понимала, и эта перемена была значимой, как и все остальные, но более существенной.
Гораздо более важной.
Я смотрела в его глаза, они были так близко, что я не могла остановить себя, мои руки переместились с его плеч, обхватили его лицо, я подалась вперед и прошептала:
— Спасибо.
А затем прижалась губами к его губам.
Я хотела подарить ему нежный поцелуй благодарности. Это не означало, что мне не хотелось подарить ему долгий, крепкий, влажный поцелуй, означающий кое-что другое. Именно так я хотела его поцеловать, жаждая того, к чему он мог бы привести, и последние пару дней эти мысли переполняли все мое существо, но сейчас было не время и не место. Пока нет. Не с полным домом людей, ожидавших внизу, чтобы съесть жареного цыпленка.
Но когда мои губы коснулись его, он не дал мне шанса подарить ему нежный поцелуй благодарности. Его пальцы мгновенно скользнули мне в волосы, обхватив голову, губы раскрылись, требуя мой рот. И тот подчинился. Затем он проник языком в мой рот, и мне понравился вкус, я не пробовала его, казалось, десятки лет, скучала по нему, и он был так чертовски хорош, что я прижалась к нему, и не только потому, что его хватка вокруг моего тела стала очень крепкой.
Потом меня опрокинули на спину, как я смутно заметила и пришла в неописуемый восторг, на кровать. Он накрыл меня своим телом, его бедра упирались в мои бедра, а длинная, тяжелая нога передвинулась, переплетаясь с моей, все это время, он не прекращал кружить языком у меня во рту, и я обернула одну руку вокруг его спины, другую — вокруг его плеч, переместив ее выше, чтобы обхватить его затылок и прижать к себе.
Боже, он не просто целовался. Он целовался.
И проведя эти дни в окружении его красоты, щедрости, поддразниваний, внимания, потрясающего тела, слыша его глубокий, рокочущий голос, пытаясь ночами заснуть рядом с ним в постели, видя, как он ласкает себя в душе, зная, как он может использовать свой рот, я хотела этого. Хотела всего. Хотела, чтобы он был обнажен и двигался на мне, во мне. Я хотела его всего.
Чтобы сказать ему это, я прижалась к нему, и его рука скользнула вверх по моей спине, затем переместилась вниз по боку до талии, по пути его большой палец легко коснулся моей груди, и лишь одно это простое прикосновение послало электрические разряды между ног, настолько сильные, что на секунду я подумала, что его вес, наши объятия, переплетенные ноги и его язык у меня во рту, заставят меня жестко кончить.
Затем я вдруг обнаружила, что стою у кровати, пошатываясь, потому что не знала, как здесь очутилась, и потеря чувства прекрасного, испытанного мной мгновение назад, стало для меня жестоким шоком. Я удерживалась на ногах только благодаря тому, что широкие ладони Тая обхватили мое лицо, большие пальцы стирали влагу с моих щек, но его крупное тело держалось на расстоянии, и несколько футов между нами казались милями.
— Господи, прости, — прошептал он, и я моргнула, пребывая в глубоком замешательстве.
— Что? — с придыханием прошептала я в ответ.
— Лекси, прости. Такого больше не повторится. Обещаю, такого больше никогда не повторится.
Я снова моргнула, его руки исчезли, я почувствовала их потерю как удар, и я видела… на самом деле… видела, как он закрывается от меня. Полностью. Устанавливая плотный заслон, и Тай, которого я узнала, исчез за непроницаемой стеной того Тая, которого я впервые увидела пять дней назад у ворот тюрьмы.
— Ванная там, если хочешь умыться, — сказал он, мотнув головой в сторону. — Не торопись. Они классные. Они поймут. Спускайся, как будешь готова.
Затем, не сказав больше ни слова и не взглянув на меня, он ушел.
А я осталась стоять, как поняла, в огромной спальне, наблюдая, как он исчезает, спускаясь вниз по лестнице, задаваясь вопросом, что только что произошло, и, надеясь, что это было не то, что я думала.
Надеясь и в то же время зная, что так оно и есть.
Потому что хорошего со мной не случалось.
Давая и отбирая, Госпожа Удача играла с Ронни, также как и с Таем, не в равной мере, но они получили свой шанс вкусить нечто хорошее.
Но я ей не нравилась.
Нисколько.
Глава 7
Все еще чувствую пустоту
Открыв глаза, я увидела рядом подушки Тая, на них еще виднелась вмятина от его головы, но самого Тая там не было, как не было вчера утром, или позавчера, или утром до этого.
Я знала, это глупо, но все равно искала записку на подушке, его тумбочке, своей тумбочке, но никакой записки нигде не было, как не было вчера утром, или позавчера, или утром до этого.
Я плюхнулась на спину на кровать и устремила взгляд на обшитый деревянными панелями сводчатый потолок.
Наверное, я должна быть благодарна, что мне выпало несколько дней сладких моментов, поддразниваний, нежного голоса и комплиментов.
Но я не могла.
Потому что если не познать нечто хорошее, не познаешь, как плохо будет, когда оно исчезнет.
Вздохнув, я уставилась в потолок и позволила себе мысленно пробежаться по воспоминаниям последних дней.
Когда я, в итоге, вернулась на вечеринку, все вели себя несколько настороженно и более дружелюбно (если такое вообще возможно), обращались со мной осторожно, хотя и не без любопытства. Я попыталась расслабиться и натянула на лицо игривое выражение. Я была новобрачной, вышедшей за их Тая, счастливой, легкомысленной и готовой помочь своему мужчине оставить прошлое позади и начать новую жизнь.
Хорошо, что с таким количеством людей, желающих побыть с Таем и получше узнать меня, возникшая между нами дистанция не казалась чем-то необычным, поэтому я справлялась с этим, как могла. Нас окружала суета. Иногда мы оказывались вместе, и его рука небрежно обнимала меня за плечи, а я ярко улыбалась и внимательно слушала, чтобы ничего не пропустить, но в основном, чтобы снова не расплакаться.
