– Где моя верная женушка? Греет твою койку? Или ты устроил ей побег? – невозмутимо рассуждал Марк.
По взгляду брата видел, он уже чувствует себя победителем.
– Значит, ты нашел Аделину? – спросил я.
– Нашел, брат, – кивнул Марк и оскалился так, что не осталось сомнений: изначально он заставит пожалеть Лину о побеге, а потом приступит к ее «воспитанию».
– И где она? Ты все равно убьешь меня, – небрежно бросил я.
Марк думал всего секунду, а потом все же произнес заветные слова, так нужные мне сейчас.
Мои догадки подтвердились, Лина действительно находилась в небольшой деревне за много тысяч километров от меня.
Я тщательно контролировал каждую эмоцию, мимику, жесты. А вот Марк, наоборот, не скрывал собственного триумфа. А потом и вовсе в подробностях рассказал, как жил эти годы, кто ему помогал, кто стоял за его исчезновением и чудесным воскрешением. – Дружок твоего учителя, Лех, та еще сволочь. Но слово держит, – захохотал Марк. – Что ж, пора завязывать с разговорами, брат. Время умирать.
– Пора, – холодно кивнул я.
Когда я выстрелил, на лице Марка застыло удивление. Он считал, что контролирует все и всех, включая меня. Держит все под контролем, просчитал все варианты и ходы.
Однако он не учел одного: я, как и Лина, собирался идти до конца. И раз уж судьба подарила мне такую женщину, просто так я от нее не откажусь.
Люди из личной охраны Марка сделали все «чисто». Брат хотел больнее уколоть меня, набрал в охрану тех парней, что начинали со мной или бойцов из клуба. Но просчитался. Мои люди остались верны мне.
– Алексей Сергеевич, все чисто, можно ехать, – ко мне подошел Никита, самый опытный боец «Лотоса».
Я кивнул. Пистолет оттягивал руку. Стрелять левой – не проблема, а вот видеть, как Марк истекает кровью – тяжело.
Вышел из дома. Не оглянулся, когда парни заливали бензином дом. Из окна тачки видел, как пламя стремительно проглатывает весь дом целиком, а вместе с домом исчезает и моя прошлая жизнь. Я позаботился о том, чтобы Марк больше не воскресал.
– Вы все слышали, Павел Иосифович, – выдохнул я, поднес трубку к уху, прикрыл глаза.
Никита уже пересылал все записи наших «встреч» с Марком. Хорошо, что брат любил хвастаться своими достижениями. И в этот раз не изменил своим привычкам.
– Да, Леша. С остальным я сам разберусь. Удачи тебе, – попрощался Невский. – И девочке передай, чтобы берегла тебя.
– Передам, Павел Иосифович. Прощайте, – ответил я, точно зная, что с Невским мы больше не встретимся. Для всех я умер. Сгорел вместе с Марком в доме.
– Мы тут с парнями пообщались, шеф, – произнес Никита, когда догорающий дом остался далеко позади, а я связался с Ноной и убедился, что с ней все в порядке.
– И о чем же вы пообщались? – уточнил я, вбил названный Марком адрес в поисковик и принялся изучать на карте ту самую деревню, где жила Лина.
– Хорошие бойцы кругом пригодятся. И потом, вы же не собираетесь на пенсию? Построим новый клуб. Будем детишек тренировать. Не все же нам за бабло драться? – произнес Никита.
– Уверен? – хмыкнул я.
По сути парням не нужно больше охранять меня. Я с лихвой отблагодарил их за верность, перекинул на счета каждого из ребят внушительные суммы.
– Да куда мы без вас, шеф? – хмыкнул Никита, а Димон, сидящий за рулем, подтвердил слова друга.
Я кивнул.
Марку я сказал чистую правду. Верные люди на вес золота. И, как оказалось, я был богатым человеком, ведь проверенные люди остались со мной, невзирая на то, что я никогда не вернусь домой. А значит – и они, если уж решили остаться рядом.
Глава 31
Торопливо вышла из нашего единственного магазинчика, когда поняла: что-то не так.
Осмотрелась по сторонам. Все на своих местах.
Дядя Коля сидит на лавке, флегматично рассматривая редких прохожих.
Марья Никитична кроет «ласковыми» словцами своего непутевого сыночка, который в очередной раз своровал у соседей гуся.
Продавщица Валечка вышла со мной на крыльцо, провожая и передавая привет «Славочке», который бегал от нее, как от огня. И за что получал от меня неизменные подколы. Мой друг Кирпич, который для всех считался моим старшим братом, был завидным женихом. Еще бы! Холостой, статный, не пьющий. Мечта, а не мужчина, по деревенским меркам. Да и не только по деревенским.
За год, проведенный бок о бок со Славой, я убедилась, что мне достался верный и заботливый друг. Пусть он и не баловал меня задушевными беседами, но я всегда знала, что под неусыпным оком Кирпича мы с моей малышкой в полной безопасности.
Однако сейчас эта уверенность меня покинула. Сердце тревожно замерло в груди в ожидании самого худшего. И я, наспех попрощавшись с Валентиной, умчалась домой.
Машины в нашей деревне были редкостью. А такие, с черной тонировкой, – тем более.
Я лихорадочно соображала, где сейчас Слава, где моя малышка Лесенька, и что за машина медленно крадется в мою сторону, преодолевая ухабы деревенской дороги.
Пришлось срезать путь. Я точно знала, что любой, даже самый пьяный деревенский житель, с радостью подскажет, где живут внуки бабы Глаши, приехавшие в том году.
Перескакивая через ямы, подбежала к нашему забору. Рванула калитку на себя.
И замерла.
Эту фигуру, спину и затылок я бы узнала даже с закрытыми глазами. В моих снах я сотни раз прокручивала в голове, какой будет наша встреча.
Я не сомневалась, что эта встреча случится. И морально я была к ней готова.
Так я считала, пока не наступил этот самый момент.
Мужчина лениво повернул голову в мою сторону, когда услышал негромкий скрип калитки.
– А ты изменилась, Лина, – прищурился он.
Я судорожно сжала руки в кулаки. Мысленно кричала Славику о том, что он нужен здесь и сейчас. Позарез нужен. Жизненно необходим!
Потому что я, глядя в знакомые глаза, понимала: передо мной совсем не тот мужчина, которого я знала. Этот человек не имел ничего общего с моим прошлым.
Он искусно притворялся, обвел меня вокруг пальца, а я, дура, верила.
– Ты тоже, – сухо обронила я.
Машина, которую я заметила пару минут назад, притормозила перед нашими воротами. Я слышала незнакомые мужские голоса. И понимала: это конец. Мне не спастись.
Но у меня была пара секунд, чтобы сориентироваться. Ворота были высокими, пусть и старыми. Прибывшие гости не видели меня. Я надеялась, что не видели.
И я шагнула вперед.
Но короткий свист заставил меня замереть на месте. Я увидела, как Кирпич лениво выходит из-за угла дома. На его лице – полное умиротворение, словно он совершенно не удивлен подобной встрече.
– Руки в гору, Тошенька, – негромко скомандовал Славик, едва заметно дернул рукой.
Я поняла, что этот сигнал для меня. Молниеносно прижалась к стене, недавно окрашенной в ярко-голубой цвет.
Я понимала, что нужно убегать. Но бежать было некуда. В ворота уже стучали незнакомцы. К ним нельзя.
А впереди ждал ухмыляющийся и вооруженный Антон Говелин.
Я не сразу поняла, что ухмылка на лице Антона превращается в недоумевающую полуулыбку, а потом и вовсе исчезает. Сам парень начал заваливаться на бок, а на его светлой рубашке расползается кровавое пятно.
– Живо в укрытие! – прошептал Славик.
Я видела в его руке пистолет с глушителем. Попыталась вытребовать себе такой же, но Слава лишь мотнул головой.
– Леська у бабки Нюры. Беги туда и не высовывайся, пока не стихнет! – прошипел Кирпич.
Я поджала губы. Славик прав. Мне нужно беречь дочь, а не геройствовать.
И со всех ног помчалась через двор в огород, а там и к соседке бабе Нюре, которая почти с первых дней нашего проживания в деревне помогала нам. А когда родилась Леся – принялась помогать еще больше.
Я не успела добежать до соседки. Звуки стрельбы рассекли привычную деревенскую тишину. И я застыла, боясь обернуться, посмотреть назад, увидеть, что Славика больше нет, а за мной по пятам гонятся люди Марка.
