— Пойдём потанцуем? — услышала я голос Эллы и повернула голову.
Девушка тянула за руку Алекса, который никуда не собирался двигаться с места.
— Женщина, я не танцую, — ответил он ей, высвободил свою руку из её пальцев, едва удостоив её коротким взглядом.
— Да хватит тебе песни пародировать. Просто танец, — настаивала Элла.
— Ну, раз вы не танцуете, может быть, прекрасная Тая составит мне компанию? — потянул меня за руку с другой стороны Богдан.
— Э-э… Я, если честно, очень устала и…
— Она никуда не пойдёт, — заявил Алекс, испепеляя взглядом Богдана.
— Это почему? — начал спорить с ним мужчина. — Твоей сотруднице запрещены танцы с любым мужчиной, кроме тебя?
— Да, — ответил лениво Северов. — Прямо в договоре прописал. Пригласи кого-нибудь другого.
Последняя фраза Алекса прозвучала очень жёстко и почти как угроза. Мы втроём разом напряглись. Богдан ещё пару секунд переводил взгляд с меня на Лёшу, а потом протянул руку Элле. Видимо, решил не лезть в бутылку.
— Идём, красотка. Мы тут лишние…
Элла надула губы, но всё же позволила ему себя увести. Я и Северов остались сидеть за столом, словно одни на банкете. Даже как жених с невестой во главе стола. Это рассмешило меня, и я не сдержала улыбки.
— Чего ты смеёшься?
— Ничего, — пожала я плечами. — Вспомнила шутку.
— Какую? Расскажи.
— Она глупая.
— Я стерплю.
— Не хочу рассказывать, — отмахнулась я.
— Тогда пошли танцевать, — вдруг потянул он меня из-за стола.
— Да ну тебя, — упиралась я. — Песня уже заканчивается.
— Ничего, мы будем быстро танцевать и всё наверстаем.
Под мой смех он всё же вывел меня на танцпол в середине комнаты и одним движением притянул к себе. Горячее крепкое мужское тело прильнуло к моему, и ощущение близости заставило моё бедное сердце снова разволноваться… Алекс сжимал мою руку, вторую свою ладонь положил на мою талию, не давая мне отстраняться дальше. Где-то я читала, что танцы в паре и были придуманы с целью иметь возможность прикоснуться к объекту своих симпатий под благовидным предлогом, иметь возможность обнять его. Мне казалось, что Лёша меня только с этой целью и вытащил сюда, на середину комнаты…
— Песня-то какая… — сказал он негромко мне на ухо. — Я не буду ничей жених, ты — ничьей женой…
— Да, красивая, — кивнула я, делая вид, что не понимаю его намёков. Тоже мне ещё, доктор Шлягер…
— Такие прям строчки. За душу цепляет.
— Да, сильные.
— Угу. Так и в жизни бывает.
— Думаешь?
— Знаю.
Я замолчала, пытаясь осознать то, что Северов мне сейчас окольными путями, вообще-то, в любви признался… Сердце так и лупило по рёбрам. Я совсем не знала, как на это реагировать и верно ли я всё поняла — прямо ведь он ничего и не сказал, только о строчках какой-то песни…
Когда песня закончилась и Алекс разжал руки, я словно вынырнула из глубины и вдохнула воздуха. Я поймала себя на мысли, что почти не дышала, пока находилась в кольце его сильных рук, окутанная его теплом и запахом… Кошмар, я так с ним и вовсе задохнусь, если он будет слишком часто и близко нарушать моё личное пространство!
— Тая, — обратилась ко мне Камила. — Овощи на столе закончились. Поможешь мне нарезать ещё?
— Да, конечно, — встала я из-за стола. — Ты говори, если что надо…
— Ну, вот — говорю, — мягко улыбнулась девушка. — Пойдём на кухню.
Камила увлекла меня за собой вперёд по коридору, оставляя шум праздника в гостиной.
***
— Вот тебе огурцы, — поставила Камила передо мной миску с овощами, разделочную доску и нож положила рядом с ней. — А я займусь помидорами.
Переговариваясь, мы нарезали овощи.
— Какой срок уже? — спросила я её.
— Восемь недель, — ответила Камила.
— Уже большие!
— Ну да, целых два месяца.
— Токсикоз не мучает?
— Пока нет, — ответила она. — Наверное, снова пацан.
— Думаешь, от пола ребёнка зависит степень силы токсикоза?
— Не знаю, — пожала она плечами. — Но так говорят. Я вот мальчика первого носила — почти и не тошнило. Не так сильно, как подруг, которые потом рожали девчонок.
— У меня девочка, — улыбнулась я.
— И как? Сильно тошнило?
— Безумно, — покачала я головой. — Я даже на капельницы ходила.
— Да ты что… — сочувственно протянула Камила. — Надо же.
— Угу.
— Сколько ей сейчас?
— Почти пять.
— А моему три. И вот, за вторым пошли.
— А мы как-то на второго так и не решились с мужем.
— Значит, ты замужем? — с любопытством окинула она взглядом меня. Или даже — с лёгким разочарованием.
— Ну да. А что?
— Да просто…
— Что?
— Алекс.
Поджала нервно губы. Опять разговоры о нём. Кажется, Камила очень любопытна и потому и увела меня — чтобы иметь возможность познакомиться и поговорить наедине. Даже помидор нарезать бросила.
— А что он? — подняла я глаза на Камилу.
— Ты нравишься ему, — прямо ответила она. — Лёша давно дружит с Дамиром, я бы хотела, чтобы друг моего мужа тоже нашёл своё счастье. Мне казалось, что…
— Мы просто работаем вместе, — оборвала я её, не в силах это слушать. Мне и так очень тяжело сейчас.
— Да? — переспросила девушка. — Понятно.
— И я замужем.
— Ну… Всякое бывает. Он так смотрит на тебя… Мы давно Лёшку таким не видели.
— Каким?
— Влюблённым.
— Это не любовь, — ответила я.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что знаю его.
— Видимо, не так хорошо и знаешь, Тая.
Я опустила глаза. Да сейчас мне вообще казалось, что я его и вовсе не знаю. Он то благородный и нежный, то злой, как старый лук…
— А вы как познакомились? — спросила я, чтобы перевести уже неудобную для себя тему.
— С Дамиром?
— Ну, а с кем ещё?
— Ой… — вдруг смутилась она и даже перестала раскладывать ровными дольками помидор на листе салата. — Это не самая лучшая история любви. Меня из-за неё до сих пор семья не признаёт. Даже с сыном нашим не общаются. Мать со мной на свой страх и риск встречается иногда втайне от отца, привозит внуку подарки…
— Почему? — обалдела я.
— Ну, потому что у нас такие законы, — вздохнула она. — Наша культура отличается от вашей. Теперь это наш с Дамиром общий крест навсегда.
— А что произошло?
— Расскажу, если пообещаешь не судить нас, — сказала она, промокая руки, после того как ополоснула их, полотенцем. — Мы и так уже столько наслушались…
— Поверь, — опустила я снова глаза. — Меня саму есть за что судить…
Камила внимательно всмотрелась в моё лицо.
— Алекс?
— Да.
— Я так и знала… — кивнула она. — Но ты не хочешь об этом говорить.
— Не хочу.
— Ладно, твоё право.
— Так что у вас-то случилось? Обещаю, что не стану осуждать.
Камила немного помялась и всё же ответила:
— Дамир был мужем моей старшей сестры.
Я обалдело стояла и хлопала глазами.
Чего?
Муж сестры?
Она что — увела у сестры мужа?
Обещала не судить, но не отреагировать на такие новости не смогла и так и застыла с открытым ртом.
— Он с ней развёлся? — спросила я, когда заставила себя закрыть рот обратно.
— Да, — ответила девушка. — Из-за меня… Я… забеременела от него.
— Ну и дела… — протянула я, ощущая, как степень “обалдевания” внутри меня достигла предела.
— Только не думай о нём плохо, пожалуйста, — повернулась ко мне Камила. — Поверь, он долго боролся с собой. Меня сосватали другому мужчине, а он был женат на моей сестре, на которой женился, чтобы получить должность. Нам было очень непросто…
— Ого, какие страсти… Про вас хоть роман садись пиши.
— Точно, — горько усмехнулась девушка. — Может, когда-то и напишут.
Вот тебе и счастье, которое видят все и радуются за супругов Баташовых, греются об их любовь, а на самом деле многие и не догадываются, какая внутри может быть драма и боль… Семья не общается с Камилой за то, что она посмела любить и ответить на чувства Дамира — это же ужасно! У меня самой мать есть только фактически, мне ли не понимать её одиночества сейчас…
