это только видимость.
Я отворачиваю голову, чтобы не ощущать Карима так близко. Он давит на меня своей силой. Своей аурой всемогущества. Я в его руках лишь безропотная кукла, не имеющая голоса и желаний. Он берёт меня за подбородок и поворачивает обратно.
– Не смей отворачиваться, когда я с тобой разговариваю!
Наши глаза наконец встречаются. Глаза говорят мне другое. В них вижу, что он скорее больше рад, что нашёл меня, чем зол. Я поддаюсь порыву, соскакиваю с места и целую его. Сама не ожидаю от себя такого, но это то, что мне нужно в данный момент. Он сначала отталкивает меня, явно в шоке от моей инициативы, но через секунду привлекает с силой впечатывая в себя. Наш поцелуй получается таким страстным, что забываю обо всё на свете. Воздуха не хватает.
Карим рычит и с силой толкает меня на диван. Подходит и сдирает с меня одежду. Резко. По-звериному. Оглядывает выполненную работу и кусает соски. Голова кругом. У меня возникло ощущение, что он ждал этого момента всю неделю и теперь так нетерпелив.
Дышу тяжело, но вдруг прихожу в себя.
– А вдруг Руслан вернётся! Мы не можем… – начинаю я.
– Он не вернётся! Замолчи! – рявкает Карим.
Он снимает галстук и заталкивает в мой рот. Я сопротивляюсь такому методу заставить меня молчать, но бесполезно. Во рту сразу пересыхает, а выплюнуть проклятый галстук, без помощи рук, не получается. В тоже время, страшно признать, что очень возбуждена от одного присутствия Карима.
Через секунду он придавливает меня своим телом. Оно горячее и обжигающее. Карим целует в шею. Кусает. Затем снова целует. Сердце стучит сильно, не веря в происходящее. Я в своей квартире занимаюсь сексом с хозяином казино, у которого нахожусь в долговом рабстве. Безумие. Чистое безумие.
Галстук во рту глушит стоны, когда руки Карима раздвигают мои ноги.
– Хочешь? – спрашивает, начиная ласкать меня там.
Я держусь до последнего, не желая кивать в ответ. Он ускоряет движения. Я выгибаюсь, закрывая глаза. Тогда Карим берёт мою руку и кладёт на член. Он возбуждён. Такой огромный, что удивляюсь, как сможет снова поместиться во мне.
– Видишь, как хочу тебя, чертовка! – с этими словами моей рукой проводит по нему, выдыхая.
Затем подхватывает меня и усаживает на себя сверху. Даже галстуку не удаётся заглушить рвущийся наружу стон. Так глубоко ещё не ощущала в себе. Мне необходимо несколько секунд, чтобы привыкнуть к ощущениям. Но Карим не привык ждать. Он начинает задавать темп, впиваясь пальцами в бёдра.
Мне хорошо. Немного больно, но чертовски хорошо. Карим достаёт галстук их моего рта и засовывает большой палец. Находясь не в себе, начинаю посасывать его, не переставая работать бёдрами. Всё сильнее. Активнее. Глубже.
Я кончаю, содрогаясь и выкрикивая что-то непонятное. Карим тоже близок.
Когда всё заканчивается я ощущая себя потаскухой. Безропотный шлюхой, которая, к тому же, получает колоссальное удовольствие от происходящего. В кого я превратилась? Страшно признать…
Поднимаю взгляд на Карима. Он неотрывно смотрит на меня.
– Быстро всему учишься, недотрога, – хмыкает одобрительно.
В его глазах проскальзывает что-то такое, словно для него значу нечто большее, чем рабыня. Стоит об этом подумать, как он резко встаёт, отталкивая меня.
– Одевайся живо и в тачку! Чтобы больше без фокусов!
Чувствую себя жалкой. Минуту назад Карим был такой пылкий, горячий, а сейчас от его холода мурашки по телу. Но что я ждала? Что мы будем лежать в обнимку и ворковать о будущем? Глупая Стефания. Пора признать эту реальность и смириться с судьбой.
Встаю медленно, понимая, что разорванную одежду уже не спасти. Достаю из собранной сумки своё платье и надеваю. Карим уже оделся и оглядывает комнату.
– Карим… – подаю голос, решив задать волнующий вопрос. Сейчас или никогда.
Поворачивается ко мне, смотря вопросительно.
– Мы можем поговорить?
– Говори.
– Что с моим долгом? Как и сколько лет отрабатывать?
Он облокачивается на стену, вздохнув. Складывает руки на груди и смотрит нагло.
– Миллион уже отработала…
У меня появляется надежда, но сразу гаснет, стоит Кариму продолжить.
– Но твоё поведение привело к штрафу. Так что, недотрога, потрудилась в ноль. Трудилась за еду и крышу над головой, – говорит надменно, доставая сигарету.
Слова, как приговор. Как издёвка. Как пощёчина… Карим знает, что мне некуда деваться и некому вступиться за меня. Я одна… Ни родителей, ни защитников. Только брат, но и он неизвестно где.
– И сколько лет мне отрабатывать долг? – спрашиваю, проглотив обиду.
Карим курит, выдыхая кольца дыма. Он не слушает меня. Его взгляд блуждает по висящим на стене фото. Внезапно, выражение лица неуловимо меняется.
– Кто это? – показывает на центральное фото, где я, мой брат и, тогда ещё не совсем спившийся, отец, сидим у фонтана.
– Мой отец.
Карим стоит в ступоре пару секунд, но быстро возвращается в своё обычное состояние. Достаёт телефон и буквально через несколько секунд в комнату заходит один из амбалов и забирает, собранную мной, сумку.
– Ты не ответил на мой вопрос… – снова начинаю, от волнения переходя на «ты».
– Посмотрю на твоё поведение, – сухо отрезает, давая понять, что разговор окончен.
Карим ждёт, когда пойду на выход. Вижу, что он снова бросает взгляд на фото. Мы выходим, и он ждёт, когда закрою дверь на ключ. Затем протягивает руку. Смотрю непонимающе.
– Получишь обратно, когда будешь хорошо себя вести.
Зло смотрю на него и швыряю ключ на его ладонь. Карим хватает меня за руку и зажимает между собой и стеной.
– Не думай, что так легко отделалась, – шипит на ухо, задирая платье. – Ещё придумаю для тебя наказание.
Отпускает и вызывает лифт. Мы заходим внутрь, а на его губах кривая ухмылка.
– Хочешь в этом лифте сделать мне приятно? – спрашивает, делая вид, что расстёгивает ремень.
Я покрываюсь пятнами. Смотрю на него со страхом.
– Умоляю… пожалуйста… только не здесь! Клянусь, что больше не сбегу! – выкрикиваю в ответ, рисуя картины того позора, который меня ждёт, если соседи увидят такую ситуацию.
Карим ухмыляется. Меня начинает бить нервная дрожь.
– Ты уже и так много раз клялась мне. Осторожней со словами, – говорит он, гладя большим пальцем по нижней губе. – Будь проще.
Мы выходим на улицу, где нас ждёт машина, которая снова вернёт
