-Это тебя не касается, братишка.
Я стою, прикусив кулак, и стараясь не вывалиться с грохотом из маленького закутка, где горничные хранят мелкий инвентарь. Это же нереально. Не правда. Аркадий и мой отец тоже. Тогда многое становится понятным. Так вот какого демона пыталась изжить из меня мать все эти долгие годы. Аркадий – насильник, зверь, подлец, искалечивший мою жизнь.
-Даже в раю есть темные стороны,- ухмыляется Аркадий, судя по смешливым ноткам в его голосе.- Ты, Рома, зря приехал. Это опасно. Я разберусь.
- Завещание готово? Мальчики должны получить все,- слишком властно приказывает незнакомец.
- Они и получат,- нагло врет Вяземский, забыв упомянуть о маленьком условии, которое он поставил передо мной и Игнатом. Едкая тошнота поднимается к горлу. Я пулей лечу в свою комнату, прикрыв рот ладонью, так и не дослушав интересный диалог. Нервы сказываются. Столько всего сразу, видимо организм дает сбой от нервов. Завтра я обязательно поговорю с Игнатом. И надо обязательно выяснить, что это за странный визитер, который имеет власть над Вяземским.
Глава 23
Глава 23
- Как он? – спрашиваю тихо, боясь разбудить неподвижного Игната.
- Потерял много у крови, но жить будет,- ровным тоном говорит, сопровождающий меня врач. Он не хотел меня пускать, но хрустящие банкноты сломили упрямство эскулапа.- У вас десять минут. Не нервируйте пациента.
Я смотрю в удаляющуюся спину жадного мужика и недоумеваю. Как можно побеспокоить того, кто не реагирует на раздражители? Игнат похож сейчас на восковую куклу, черты лица заострились, вызывая в моей душе чувство зудящей жалости. Такое ощущение, что на земле осталась только оболочка сильного, уверенного в себе мужчины. Противно пищит какой – то датчик, впиваясь в мой мозг миллионом колючих игл. Мне так и не удалось поспать этой ночью. Не смогла сомкнуть глаз, пытаясь найти ответы на роящиеся в голове, как помойные мухи, вопросы. Тщетно. Слишком все перепуталось, и одной мне ни за что не распутать этот клубок.
Повинуясь какому – то странному инстинкту, протягиваю руку, дотрагиваюсь до покрытого короткой щетиной лица Игната. Мало, мне мало этого. Я слишком испугалась за этого несносного мерзавца. Он не реагирует, и я, осмелев, склоняюсь над неподвижным красавцем и припадаю к его твердым губам своими. Вскрикиваю от неожиданности, когда мужская ладонь опускается мне на затылок, не давая отпрянуть. Чувствую ответный поцелуй. Не так уж ослаблен этот нахал, раз позволяет себе подобное. Игнат стонет, когда я слишком резко вырываюсь из его захвата.
- Я думал мы целуемся,- слабо ухмыляется он, от чего его лицо перекашивает страдальческая гримаса,- ты все таки гадкая гусыня, Лиза. Так обламывать умирающего.
- Ты не умираешь, не ври,- морщусь я, ненавидя себя за порыв. И за то, что этот хам все же поймал меня на горячем. Какого черта я полезла к нему с поцелуями. Он мне никто. И мы с ним в слишком разной социальной категории. Так что, надо закатать губы, разобраться во всем, и свалить в туман. – И, я не Лиза. Рая, зови меня Рая.
Выпаливаю, пытаясь прочесть реакцию Разумова по невозмутимому лицу. Он безмятежен, но все же уголок его губ дергается, выдавая нервоз мужчины.
- Ты, подонок, втянул меня черте во что, вырвал из привычной жизни. За что? Что я такого сделала, что ты меня в свои идиотские игры вовлек?- уже кричу, чувствуя, как распрямляется внутри напряженная пружина.
- Успокойся,- морщится Игнат, — только истерики ошалевшей бабы мне сейчас не хватало. Давно знаешь?
- Вспомнила, когда ты к моим ногам рухнул, истекая кровью,- буркнула я. Злые слова Разумова отрезвили не хуже ушата ледяной воды. – И когда ты хотел со мной поделиться? Какой был план? Дать мне по башке снова когда я вспомню. Или, как с Лизой? Инсценировать самоубийство, после того, как я сыграю роль инкубатора?
- Не неси чушь,- морщится Игнат.- Ты же не дура, Лиза. Рая, твою мать. Никак не привыкну. Вы словно из одного яйца вылупились.
- Ты не далек от истины,- ухмыляюсь я.- И я помогу тебе, дорогой. Но не потому что мне нужны ваши гребаные кровавые деньги. Я хочу понять, разобраться в своей жизни. И ты мне поможешь. О ребенке забудь – его не будет.
- Чего ты хочешь? – говорит Игнат со мной, теперь на равных. Тон деловой, голос звучит ровно, и меня это успокаивает.
- Мне нужны ответы, — отвечаю я. – Я не говорила, но Лиза приходила. Она имеет доступ в дом и передвигается по нему весьма свободно. Странно, что она не пришила тебя при последнем посещении. Ты был легкой жертвой.
-Что ты несешь? – Разумов мне не верит, я вижу это, но продолжаю.
- И кто такой Роман. Вчера к Аркадию приходил человек, с которым, вот уж чудо, он говорил на равных, и даже, как мне показалось заискивающе. Он звал его Романом,- коротко излагаю я, стараясь не забыть детали, потому не вижу лица своего собеседника.- Этот человек принимает очень живое участие в ваших жизнях. Точнее говоря он кукловод, дергающий всех живущих в доме за веревочки. Эй, ты чего замер?
Я смотрю на Игната. Он бледен, словно увидел призрака. Мне становится страшно, и я в один прыжок оказываюсь у выхода из палаты, кричу пытаясь привлечь внимание. Писк становится безумным, рвет перепонки, впивается в мозг. Умираю от страха.
- Я говорил его не нервировать,- рычит злобно вбежавший в палату врач. Он колдует над Игнатом, как курица наседка над неразумным цыплёнком.- Уходите. Посещений пока можете не ждать.
- Подожди,- хрипло шепчет Разумов, — мне нужно сказать моей невесте что – то очень важное.
Я склоняюсь к Игнату, игнорируя недовольного доктора. Пытаюсь услышать его тихий шепот.
- Роман – это не
