губам.
– Оближи, – раздается шепот над моим ухом со смесью строгости и возбуждения.
Я прохожусь языком по фалангам его пальцев, чувствуя солоноватый вкус своего возбуждения. Я никогда не чувствовала себя столь возбужденной и порочной. Мы никогда не игрались так с Крисом, никогда не экспериментировали. Я всегда считала, что он оберегает меня. Что изменилось сейчас, если под маской действительно Крис? Если не он?
Если честно, я забываю о своем страхе перед хозяином и действовала согласно инстинктам. Когда его пальцы ползут вниз по моему подбородку к груди, мои разум и инстинкт самосохранения отключается, дав возможность расслабиться. Откидываю голову на плечо мужчине, отдавшись ощущениям, прикосновениям его пальцев к моим набухшим соскам.
Наши дыхания вновь учащаются и наполняют пространство. Я растворяюсь в двух пальцах, которые покручивают вершинки моих холмов, а потом…
Стук раздается снова.
Мы снова прерываемся, снова перестаем дышать. Чувствую, как он пытается отодвинуться. Я теряю опору за собой, но стою на своих ногах и поправляю трусики. Позади раздается несколько мужских шагов, а стуки не прекращаются. Желание стянуть повязку увеличивается, но, кажется, хозяин не будет в восторге от моей идеи.
– Здесь небезопасно, пойдём. Ни с кем не разговаривай, пока мы выходим.
Звучит как приказ, но я медленно киваю в знак согласия. Мужчина снимает с меня повязку и протягивает маску, в которой я была первоначально. Я надеялась, что хотя бы мельком увижу его, но он уже спрятался за маскировкой. Легкое чувство разочарования накрывает меня. Плевать. Сейчас плевать.
Я шагаю вслед за мужчиной по узким коридорам, сталкиваясь с незнакомцами под масками, но внезапно мы останавливаемся напротив высокой мужской фигуры с черными волосами, спрятанной за черной маской. И я замираю. Замираю и перестаю дышать. Я могу игнорировать кого угодно, путать Криса с незнакомым мне мужчиной, но его я ни с кем не перепутаю.
Папа…
Это слово едва не срывается с моих уст, когда мои мысли перебивает строгий мужской голос, заставляющий едва ли не кончить на его пальцы.
– Мистер Гранд. Добрый вечер.
Хозяин протягивает руку, и папа пожимает ее в ответ. Я узнаю этот взгляд из тысячи, потому что сама смотрюсь в него ежедневно, вспоминая схожесть с моими родителями. От мамы мне мало что досталось, но привлекательная внешность заслуга отца.
В последний раз мы виделись на моей свадьбе, и я не могу описать, как рада снова его видеть. Хочется его обнять, прижаться к теплым, немного колючим щекам, пустить слезу и поделиться тем, что я вспомнила о нем. Как вспомнила радость, когда он подарил мне тысячи кукол, как купил платье, когда я была совсем маленькой, как провожал меня в школу и разговаривал с директором, когда наша учительница придираться ко мне без повода из-за нетипичной для Британии внешности.
Помню, как мы ссорились, как мирились, как он запер меня, как, скорее всего, мы помирились. Я вспомнила так много, но сейчас даже не могу сказать папе «привет», потому что для всех здесь я невидимка, незнакомка в платье и на длинных каблуках.
– Прекрасный вечер. Не ожидал вас встретить, – отвечает папа.
– Я тоже.
– Через двадцать минут у нас переговоры. Присоединитесь?
Хозяин долго молчит, сжимая мою руку. Пока папа ждет ответ, он переводит взгляд на меня и окидывает так, словно я девушка легкого поведения. Неприятно, знаете ли. Его черные, равнодушные глаза бьют прямо в сердце. Он даже не смотрит на меня, не узнает. Почему он не узнает меня?
– Думаю, да. Только провожу свою спутницу.
– Конечно. Вам понравился вечер?
Снова хозяин сжимает мою руку. Не больно, но дав понять, что отвечать мне не стоит.
А я хочу, черт возьми, хочу…
– Мы очень устали. Британи пора домой.
– Хорошо. Будем ждать вас в следующий раз, – холодно произносит папа и уходит от нас.
Я впадаю в ступор, в панику, абстрагируюсь от реальности, пока мы выходим на улицу и садимся на заднее сидение машины, на которой приехали сюда. Дверь закрывается за нами, и меня разрывает на части.
– Ты серьезно? – выкрикиваю я. – Мы сейчас встретились с папой, а ты не дал нам возможности поговорить?
– Так надо, – звучит прохладно в ответ.
– Как надо? Скрывать от меня правду? Скрывать меня от близких? От родного отца? Я даже не успела сказать ему «привет»! Черт возьми, ты знал, что он будет здесь и привел меня сюда! Зачем?
– Ты обязательно встретишься с ним позже, не при таких обстоятельствах.
– Ты очень жесток…
На глаза наворачиваются слезы. Я стягиваю маску, чтобы дать им спокойно стечь по моим щекам, не сдерживаясь. Сейчас мне не перед кем играть красивую статую. Я одна среди своих эмоций, которые разрывают меня на тысячи мелких частиц.
– Аманда, мы поговорим на эту тему позже. Обещаю, ты встретишься со своей семьей, когда придет время.
– Когда оно придет?
Поворачиваюсь к мужчине и вглядываюсь в черные прорези маски. Но вместо ответа он выходит из машины хлопнув дверь.
Вот и весь разговор…
Видение этого мира расплывается вокруг, а слёзы безвольно текут по моим щекам, не в силах остановиться. Я и не пыталась их остановить. Бессмысленно. Боль в моей груди не заглушить, шок от увиденной картины и от ситуации в принципе невозможно забыть, стереть из памяти, как старый фильм с флешки.
Там был папа…
Я увидела его впервые со свадьбы. Вы не представляете, каково это не видеть близкого тебе человека долгое время, вспомнить совместное прошлое, но молчать. Молчать вместо того, чтобы крепко обнять и поделиться своими воспоминаниями. Поделиться тем, что я вспомнила его.
От этой мысли мне никогда не было так больно и обидно. Что, если я не могу больше ждать? Не могу больше терпеть, когда «настанет время»? Я хочу увидеть своих близких, поделиться с нии. Вдруг я смогу вспомнить еще что-то?
В последнее время его манипуляции работают не так активно, как раньше. Если раньше я вспоминала и детство, и нашу тонкую связь в школе, то сейчас мои воспоминания расплывчатые. Они больше похожи на сон, который я не могу отличить от реальных воспоминаний. Кто тот парень с темными кудрями? Почему я ни разу не вспомнила о нем, когда очнулась в больнице? Почему родители и Крис ничего не рассказали?
Я помню, как часто папа рассказывал о нашей жизни в Штатах, но ни разу не упоминал о пожаре в доме и о том телохранителе. Я точно видела правду? Это не сон? Или подсознание играет
