как кот мартовский всех облизывал.
— Ладно, убедила, спасибо.
Но на душе все равно хреново. Во всех этих рассказах про Макса словно другой человек. Пытаюсь представить, как он заигрывает с другой девушкой. С Марикой, например. Противно…
Ох, Добби! Отсеку я тебе что-нибудь ценное, если попробуешь!
Но это так мне только кажется. А на самом деле буду рыдать как размазня, судя по тому, как болезненно ноет в груди. Оказывается, я ревнива. А Ася — наивна. И может увидеть романтику там, где ее нет. Сама же призналась, что повелась на игру Дагера.
От воспоминаний о поцелуях Макса, я словно невменяемая. И пусть он разбил мои очки, но «розовые» выросли намертво. Не могу поверить, что мой Добби не искренен со мной. И одновременно хочется влепить ему по лицу за все эти истории.
Мою в раковине руки с антисептиком. Хочу посмотреть в глаза этому некрасивому мальчику! Да-да… И высказать кое-что!
Когда выхожу из туалета на улицу, Ася просит подождать ее, потому что ей тоже надо.
— На лавочке посиди. Я быстренько!
На автомате ищу в кармане телефон, чтобы включить музыку. Но мы же оставили телефоны в комнатах. Чтобы никто не мог посмотреть наши локации.
Эх!
Лавочка холодная, и я встаю. Простывать мне категорически нельзя. Вздрагиваю от того, как кто-то прикасается к моей спине, ведя по ней линию.
— Макс?
— Тсс…
Берет меня за руку и ведет куда-то. Мне на мгновение кажется, что ладонь на ощупь другая. Чуть суховата. На автомате замедляю шаг, ищу пальцами свое кольцо на его мизинце. Оно на месте.
Окей, опять Добби что-то задумал? Он хотел увести меня туда, где будет темно, и только мы вдвоем. Послушно следую за ним, чувствую, как заканчивается асфальт. Куда-то поворачивает, еще…
Отвлекшись на свои терзания по поводу его облико морале, теряю в голове карту. Даже примерно.
— Макс, где мы?
Неожиданно спотыкаюсь на неровной дорожке. Подхватывает меня в последнее мгновение.
Отхватив волну адреналина, что поймаю сейчас лицом дорогу, веду рукой, натыкаясь ей на ствол дерева, пытаясь найти опору. Как-то раз я загремела так, было жутко больно. И долго лечила ссадины.
— Погоди… — прижимаюсь к дереву.
Обнимает, впечатывая меня в ствол. Замираю в его руках. И мне неуютно в них. Быть может потому, что я себя накрутила.
Неожиданно прижимается к моим губам. Запах знакомой туалетной воды бьет в нос. Он словно нетрезвый — грубоватый, наглый…
— Ма… — только успеваю возмущенно пикнуть я.
Мыча и уворачиваясь от его губ, толкаю в грудь. Ладони скользят по его атласному плащу.
Его руки слишком откровенно и беспардонно ощупывают мое тело, тянут вниз пояс моих штанов.
— Нет! — отбиваюсь от его рук. — Перестань!
Но он становится еще настойчивее и грубее. От шока, вспыхнувшего раздражения и почему-то накатившей паники, вслепую размахиваюсь и припечатываю ему по лицу. И попадаю по нему. Звук пощечины звенит в ушах. Он останавливается.
— Да что с тобой?! — обиженно вскрикиваю я.
Быстро дышу, пытаясь сообразить, что это сейчас было. И зачем он так…
И, одновременно, пугаюсь, что могла обидеть его этой пощечиной. Не знаю, что сказать… Заслужил!
Слышу, как он молча отходит. Под ногами шелестит замершая листва.
— Макс?
Шаги удаляются. Я одна? Он бросил меня тут??
Сползаю спиной по стволу вниз, садясь на корточки. Не верят в произошедшее, пытаюсь позвать его.
— Макс!
Вокруг тихо. Ощущения на теле от его рук — омерзительные. И то, что он бросил меня здесь… одну! Это как будто какая-то другая реальность.
Оглушенная сижу, пытаясь справиться с дыханием. Мне вдруг становится так плохо, что я даже не хочу ничего с этим всем делать! Макс внутри меня, вдруг, умер. Мгновенно. Прямо сейчас. И я как будто сижу рядом с его трупом. Потому что человека люблю, а человека больше нет! Ну, того, которого люблю…
Это так больно, что я даже дышу с трудом. Веду руками по опавшим листьям. Сползаю еще ниже ложусь на спину. И я лежу, не чувствуя ледяной поверхности. Где-то глубоко внутри надеясь, что он сейчас опомнится и придет. Будет извиняться. Уведет меня отсюда. Но ничего такого не происходит. Он не возвращается.
Все, чем я жила последний месяц — растворяется. В кислоте. Вместе с моими внутренностями. Мне не только больно, мне еще и очень стыдно, и стремно, что я попала в такую ситуацию, доверившись человеку. Словно это не его косяк, а со мной что-то не так.
Беспомощная, слепая дура. Папа был прав…
Хочется исчезнуть.
Не хочу возвращаться туда. И видеть из этих людей никого не хочу. Никогда больше. Вообще не хочу видеть людей.
МАКС
Музыка становится заметно тише.
— Внимание! — включается динамик над площадкой, где организована тусовка. — Максим Шагалов, Семен Решетов, Александр Кислицын, Агния Устинова, Маргарита Ким, Албанцева Яна, — доносится из динамика голос Аллы, все поворачиваются в нашу сторону. — Немедленно подойти к административному корпусу.
— Что за хрень? — переглядываемся с пацанами.
— Не к добру, — качает головой Саня.
— А чо мы сделали-то опять? — закатываю я глаза.
— Почему сразу — сделали? — озадаченно оглядывается Рита.
— Ну а почему в таком составе то дернули?
— Пойдем, узнаем.
— Девчонок, может, дождемся? — немного нервничаю я, что Мышка не рядом.
— Там встретимся. Наверняка они сразу пойдут к администрации.
Наша вампирская стая в развивающихся плащах идет к административному корпусу.
— Может исключительно вампиров позвали? — прикалывается Кислый.
— Не катит твоя теория. Тогда бы еще назвали Стоцкого и пару пацанов из параллели десятых классов.
Идем не по тротуару, а напрямую, через газоны и спортивную площадку.
Рита с вертушки лупит пяткой по тренировочной груше в виде мужского торса, которую мы, прикалываясь, давно зовем Антохой. Семен засаживает ему пару раз коленом в почку, Саня ставит шалбан.
— Придурки, — смеюсь я, проходя мимо Антохи последним.
Но влупить тоже хочется. Энергии море! И я заряжаю ему в голову Хай-кик, демонстрируя вертикальный шпагат.
— Штаны не порви, Дракула! — хохочет Ритка. — Укуси его лучше.
Развлекаясь, Рита делает переход на руки, и пару шагов на руках головой вниз, пока Саня и Сэм не перехватывают ее за щиколотки и не поднимают. Начинают щекотать по ребрам.
— Аааа… Отпустите, гады! — брыкается она, смеясь и путаясь в полах плаща.
Нам весело. И пока не страшно. Не косячили же…
Веселой толпой доходим до административного.
— Нас вызывали… — заглядывает Сэм в кабинет охраны с экранами.
Микрофон на рупоры стоит здесь.
— В коридоре посидите, Алла подойдет сейчас.
Ребята продолжают беситься. Я выглядываю в окно,
