уже себе квартиру, Никит, — попыталась сочувствующе улыбнуться, — а то жить на попечении баб совсем не красит мужика. Может тогда и трахать начнёшь кого хочется, а не кого приходиться.
Мужчина налился яростью и, рывком взяв свою сумку, направился к выходу.
— Счастливо оставаться, сука, — прорычал он и пребольно пихнул меня плечом.
Боль от новой обиды вновь наполнила веки водой. Сжалась в комок, потирая ушибленное плечо. Несчастная дверь снова громко хлопнула, оставив за собой звенящую тишину.
Больше таких сцен на пороге своего дома переживать не собиралась. На следующий же день вызвала слесаря и заменила замки.
В понедельник попросила на работе отгул, чтобы посетить женскую консультацию. Терапевт-гинеколог с улыбкой подтвердила факт беременности и я улыбалась вместе с ней. Пусть мать-одиночка, но это мой любимый малыш, моя кровинка, моя новая семья, которая не предаст и не солжёт, по крайней мере, пока.
Перинатолог назначил тонну анализов, которые я обязалась сдать в течение недели. Кварты крови, ОАМ и УЗИ.
В один из этих дней уставшая возвращалась домой. Жара под вечер спала, поэтому старалась поймать кожей прохладу. Проходя мимо мини-рынка, заметила девчушку с щенком на руках. Рыжеватое чудо, словно улыбалось мне, заставив невольно притормозить. Щенок оживился при виде меня и громогласно гавкнул.
— Привет, — ласково улыбнулась в ответ этому чуду. — Как тебя зовут, малыш? — потрепала пса за ухо, и в ответ он благодарно лизнул мою ладонь.
— Граф, — ответила девочка. — Тётенька, возьмите его себе. Пожалуйста. Иначе, его отдадут в приют.
Щёнок, уличив беспокойство в голосе юной хозяйки, поджал хвост и поник.
— Почему? Ведь он такой красивый, — искренне удивилась я и снова погладила грустную морду.
— Он бракованный, — жалобно уронила девочка. — Это порода сиба-ину. Мама с папой разводят их. Но этот помёт от дворняги. Двоих его братьев забрали, а вот с ним всё никак. Возьмите, пожалуйста.
Нерешительно смотрела на рыжую морду щенка. Ник ушёл, друзей и родных у меня нет. Чувство одиночества накатывает именно вечером, когда, вернувшись домой, застаю такую непривычную тишину. Этот мерзавец ведь даже телевизор забрал вместе с компьютером, а покупать новый средств сейчас нет.
— Хорошо, — решительно кивнула и протянула девочке сто рублей. — Держи. Просто так нельзя.
Юная заводчица приняла купюру и вручила мне щенка, который тут же оживился, и радостно завилял хвостом. Лизнул меня в щёку, принимая.
— Да, ты теперь мой Граф, — прижимала живность к себе.
До дома было не близко, поэтому прихватив ношу поудобней, шла вверх по улице. Выйдя на центральную часть района, пожалела, что у Графа нет поводка. Щенок оживлённо озирался по сторонам и нетерпеливо ёрзал в моих руках.
Что произошло в этот момент, не поняла, но живность громко залаяла в сторону торгового центра и лихо выскочила из моих рук, сиганув прямо через проезжую часть.
— Граф, нет! Вернись! Нельзя! — в ужасе бросилась за ним следом.
Пёс, видимо, услышал мои отчаянные крики и притормозил. К сожалению, на дороге. Не помня себя, в панике рванула к нему что есть мочи, увидев, как на щенка несётся чёрный внедорожник. Вылетела прямо под колеса и схватила Графа на руки. Визг шин об асфальт, громкий звук клаксона. Максимум на что сработал мой мозг, это прижать сильнее к себе собаку и замереть, зажмурив глаза.
Слышу звук удара. Клаксон автомобиля по-прежнему гудит на всю округу. Открываю глаза и вижу, как капот внедорожника смялся о ствол яблони на обочине. Спасая нашу с псом шкуру, водитель увёл машину с дороги, пробив ограждение, и вписался в дерево.
Алексей
Ни он, ни, тем более, она никогда не узнают, что творится у меня на душе. Через какие круги ада проходит сердце, когда вижу её страх за него, слышу все их высокие слова друг другу, клятвы и… Проклятья, в которых я — убийца и ничтожество. И они абсолютно правы. Я настолько погряз в играх для взрослых мальчиков, что даже добрый жест с моей стороны останется незамеченным. Я тот, кто ломает судьбы, а не спасает.
От дома ехали молча. Максим смотрел невидящим взором в окно, а я делал вид, что углублён новым планом Бати. Честно говоря, после того, что увидел и услышал сегодня, хотел просто взять и положить на план Бати и его тайное братство преогромный "болт". На черта все эти лозунги, во имя народа, когда любимые и дорогие мне люди отдают за это такую несправедливую цену? И сейчас я вынужден ради высшего дела везти этого парня на убой. Туда откуда не возвращаются, а если и вернуться, то никогда не станут прежними.
Да, я сам подвёл его к этому. Сам ткнул в Макса пальцем, чтобы сбросить всю злость и негодование. Отомстить… Сделать всё, чтобы им стало так же больно, как мне.
Что сказать? Молодец и придурок! Но отступать не только поздно, но и палевно, так что будем надееться на удачу. В конце концов, у Горелых есть я, а у меня тогда никого не было.
Да, я был в подобном месте, ещё совсем сопляком, но там всё в разы жёстче и по-скотски. Герасим не так изощрён, как Холёный. Наверное.
Детдомовские никому не нужны — ни богу, ни чёрту. Так и я не был нужен. Свободолюбие, легкое хулиганство и спесь всегда текли в моих жилах, пока однажды, не попал за воровство. СИЗО для несовершеннолетних оказалось не для такой сволочи, как я. Меня и ещё одного дрища из приюта доставили совсем не на тот объект, где обязан исправляться малолетний хулиган.
Несколько одиноких строений в гористой местности, где по обе стороны простирался лес. Промозглый лютый холод до сих пор помнит тело, когда день ото дня пытался согреться в хлипкой неотопливаемой хибаре, где помимо меня содержалось ещё десять ребят.
Тогда в свои пятнадцать, я впервые прочувствовал на себе фразу "выживает сильнейший". Именно в этих стенах столкнулся с нечеловеческой жестокостью, несправедливостью и смертью. Понял, что жизнь человека, по сути, ничего не стоит, и её можно запросто лишиться, стоит лишь сделать неверный шаг.
Первую неделю я и не подозревал о том, что твориться вокруг меня. Холщёвый бесцветный мужик именуемый доктором Зло, провёл "дезинсекцию". Волос лишились все места, где они обязаны расти. В душе дали грубую щётку и вонючее мыло, заставив тщательно натереть всё тело. После водно-банных процедур в меня вкачали тонну каких-то таблеток, после которых блевал сутки. Когда немного оклемался, получил небольшой паёк каши, сухарей и чай. Брезгливо поморщился.
