курсе? Наверняка. Возможно, удастся их тут перехватить? Марк покосился на сердитую женщину в белом. Вряд ли она будет восприимчива к его просьбе сообщить, когда появятся родственники Кристины.
А, собственно…
Марк вспомнил ту их первую, совместную поездку в «Бухту доброты». И рассказ Кристины о ее семье.
Она не единственный человек в своей семье, у которого могут взять автограф.
После того разговора Марк не искал информацию о родственниках Кристины в Интернете — ему это было тогда не интересно. Сейчас же он судорожно пытался вспомнить имена. Так, кажется, их зовут Степан, Юрий и Алексей. Или Александр? Ладно, будем искать всех!
Он нашел их всех. Степан Аркадьевич Кузьменко действительно оказался наставником национальной волейбольной дружины, а Александр и Юрий Кузьменко — хоккеисты. Кажется, Кристина еще про кого-то говорила, но Марк забыл.
Впрочем, хватит и этих троих. Марк всматривался в лица отца и братьев Кристины. Если не знать, что они — ее ближайшие родственники, кровное родство заподозрить очень сложно. На большинстве фото братьев, конечно, всего этого не очень видно, потому что в основном на снимках ребята были в хоккейных шлемах. Но имелось в Интернете и несколько снимков, так сказать, в гражданском. Нет, на отца сыновья очень похожи. И совершенно не похожи на Кристину. У парней — черные глаза и такие же черные волосы буйной копной кудрей. Очень схожие между собой. И совсем не похожие на сестру. Но это они. Те самые знаменитые братья Кузьменко. Братья Кристины. И ее не менее знаменитый отец.
Ну что же, уже проще. Теперь Марк знает, как выглядят родственники Кристины — по крайней мере, братья и отец. Он убрал телефон в карман форменных брюк, поднял голову — и увидел тех самых людей, которых буквально только что рассматривал на экране своего смартфона.
В приемное отделение входили братья Кузьменко собственной персоной. Как и положено хоккеистам, крепкие, плечистые, в толстовках с логотипом — наверное, их хоккейного клуба, и в джинсах. Очень похожие.
Они шли так быстро, что преодолели половину пути до ведущих во внутренние помещения больницы дверей, у которых стоял пост охраны, — когда Марк спохватился.
— Постойте! — они даже не обернулись. — Подождите, пожалуйста. Мне нужно у вас кое-что спросить! Про вашу сестру!
— Никаких интервью, — отрезал, не оборачиваясь, один.
— Никаких заявлений для прессы, — так же равнодушно бросил другой.
— Да стойте же вы! — Марк схватил за рукав темно-зеленой толстовки. — Стойте! Я не журналист!
Тот, которого взял за рукав Марк, остановился. И медленно обернулся. Вблизи брат Кристины — кто его знает, которой, Александр или Юрий! — выглядел еще более внушительно. Если не сказать — устрашающе.
— А кто ты такой, мать твою?! — рявкнул мужчина и резким движением выдернул свой рукав из пальцев Марка. — И руки при себе держи!
— Бро, не сейчас, — чуть тише, но тоже весьма хриплым и низким голосом проговорил второй. — И не здесь. — А потом обернулся к Марку. — Ну, кто ты такой и чего тебе надо?!
На Марка смотрели две пары черных и сердитых глаз. Что он мог им сказать, кроме правды?
— Я отец той девочки, которую сегодня ночью в пожаре спасла ваша сестра.
— Вот ты-то нам и нужен.
Марк резко обернулся. К ним присоединились еще двое: Степен Кузьменко и его жена. Отца Кристины Марк узнал по фотографиям в Интернете. А про женщину сомнений быть не могло — это мать Кристины. Здесь сходство было не такое явное, как у отца и сыновей, но заметное.
— У меня к тебе масса вопросов, парень, — теперь уже Марка крепко взяли за рукав куртки, и не кто-нибудь, а наставник национальной волейбольной дружины. — Надо поговорить.
— Не здесь, — негромко, но твердо произнесла светловолосая женщина с ярко-голубыми глазами. — Пойдёмте в цокольный этаж, там есть кафе.
* * *
За небольшим столиком в больничном кафе им было тесно — то и дело задевали друг друга локтями и коленями, тем более что четверо из пяти, сидящих за столиком, были довольно крупными мужчинами. На их фоне стоящие на столе чашки с кофе выглядели сиротливо.
— Ну, — нетерпеливо начал Кузьменко-старший. — Рассказывай. Как наша дочь оказалась в этом интернате? Почему она там оказалась? Что вообще вас связывает: Кристину — и тебя? И какое отношение Кристина имеет к твоей дочери?!
Марк подавил вздох. Голос Кузьменко-старшего был раздраженным, если не сказать — сердитым. Как отец отца — Марк его прекрасно понимал. Когда дело касалось Вероники, он тоже зачастую терял адекватность. Но как объяснить это все… И не дать Кузьменко повода сказать что-то плохое о Веронике… Марк понимал, что одно только нехорошее слово от кого-то из Кузьменко в адрес Вероники — и дело может кончиться дракой, в которой у него нет ни малейшего шанса. А с другой стороны, у Марка нет никакого морального права молчать — после всего, что сделала Кристина. И ее родные имеют право знать, как и почему их дочь оказалась в этом месте. И почему она спасла совершенно им незнакомую девочку, при этом пострадав сама. Только вот как Марку это объяснить?! Если он и сам это не очень хорошо понимает.
— Знаете, это не так-то просто объяснить, — Марк потер лоб. — И я, честно говоря, не знаю, с чего начать…
— Начните с начала, — мягко — на фоне рыка ее мужа довольно мягко ответила Марку мама Кристины. — Для начала — кто вы такой, как вас зовут и как вы познакомились с Кристиной.
Действительно. Это разумно. С этого и надо начинать.
— Меня зовут Марк Леви.
— Тот самый?! — ахнула мама Кристины.
— Нет, просто однофамилиц, — ситуация вообще не располагала к веселью, но Марк едва не улыбнулся.
— Слава богу! — выдохнула женщина. — А то я уж подумала…
— Кто такой этот Марк Леви? — хмуро спросил у жены Степан Кузьменко. — Ты его знаешь?
Похоже, за культуру в этой семье отвечает мадам Кузьменко.
— Это писатель.
— Этот?! — в Марка непочтительно ткнули пальцем.
— Нет же, ты что, не слышал — он однофамилец! — нетерпеливо ответила женщина.
— А он — кто?
— А вот сейчас это Марк нам и расскажет.
На Марка уставились четыре пары глаз — три черных и одни светло-синие. И Марк
