— Так что ты хотел-то? — спрашивает, возвращая к началу разговора. — Ты ведь по делу позвонил. Не просто же так?
— Ты знал, что несколько лет назад у Смоленского в пожаре погибла его женщина и ребенок? — задаю Максиму животрепещущий вопрос.
— Конечно! — фыркает. — Хоть информация и закрытого типа, но я про тот пожар очень много чего узнал. У меня друг следователем на нем работал.
Опа-на! Я никак не ожидал подобного расклада.
— Да ты что! — удивляюсь. — Друг хороший? Надежный? — уточняю. Мало ли.
— Ну как тебе сказать, — протяжно. — Смотря что именно тебе нужно узнать.
Все-то ты, Макс, понимаешь. Я ухмыляюсь.
— Раз ты в курсе, то поделись своим мнением о том пожаре, — прошу. Мне очень нужно узнать, не только ли я докопался до правды.
— Блин, Мак, — заминается. — Давай не по телефону.
Смотрю на циферблат, стрелки неутомимо спешат по кругу. Меня нет уже довольно-таки долго, Ипполит сидит один и ждет.
— Тебе сколько до меня ехать осталось? — уточняю у друга.
— Около часа, — вновь перевожу внимание на часы.
— Давай, — соглашаюсь в итоге. — Приедешь, и поговорим.
— Хорошо, — говорит Майоров и завершает вызов. Я продолжаю сидеть в кресле и крутить в руках телефон.
Если я прав, то пожар был поджогом. Кто-то при помощи него вывез женщину и ребенка Ипполита, спрятал их и выставил все как несчастный случай.
Причем все сделал настолько умело, что ни у кого, помимо меня, вопросов не возникло.
Мда…
Выхожу из кабинета, возвращаюсь к Смоленскому. Жестом показываю Федору, что он может удалиться. Вновь остаемся с Ипполитом одни.
— Ты так и не сказал, где мои дети? — смотрю на мужчину не моргая.
Давай! Колись! Ты ведь не хочешь оставаться со мной врагами. Тебе я нужен в статусе друга. Ведь так?
— Они в безопасности, — уклончиво отвечает.
— Где? — не отступаю. Я дожму тебя!
— Не у меня, — сдается под моим напором. — Я не трогал твоих дочерей.
Смоленский смотрит на меня внимательным и уставшим взглядом. Он, как побитая жизнью псина, держится на ногах лишь благодаря собственному упрямству.
— Я болен, Мак, — признается. — Сильно и неизлечимо.— А вот тут уже настала моя очередь удивляться. — Единственное, что я бы хотел, так это отдать свое наследие в надежные руки.
— И поэтому ты выбрал меня? — усмехаюсь. Ну нет! Я не вернусь к темным делишкам! Вышел оттуда и счастлив, что жив.
— Ты принципиальный. Порядочный. Стоишь на своем до последнего, — начинает петь мне дифирамбы.
— Ипполит, в чем подвох? — не выдерживаю и задаю важный вопрос. Уверен, он не просто так выбрал меня в свои преемники.
— А в том, что этот гаденыш отжал бизнес у моего мужа, сам встал во главу, но не справился с управлением и понимает, что ты единственный, кто в состоянии эту ношу вытащить со дна! — В гостиную заходит Татьяна Дмитриевна. Удивленно смотрю на женщину. — Или ты, увалень, думал, что я ничего не знаю про ваши темные дела?! — накидывается на Ипполита.
— Но…— Он аж опешил. — Откуда?..
— От верблюда! — выплевывает со злостью. — Значит, так! Ты встаешь и немедленно убираешься из этого дома! Макар мне как сын! А ни один из моих сыновей больше не полезет в эту грязь!
— Если я не найду преемника, то все рухнет! — говорит обреченно. — Мне жить осталось не больше пары недель! Опухоль мозга прогрессирует, ее не берет ни одно лекарство. Она не операбельна!
— А мне плевать! — рявкает Татьяна Дмитриевна. — Черный бизнес уничтожил моего мужа! Я не позволю, чтобы он забрал еще и моих сыновей!
— Тогда, может быть, вы согласитесь занять мое место? — не унимается. — Если у меня не будет преемника, то начнется война.
Торковская-старшая открывает рот, но я тут же ее пресекаю.
— Нет! Она не станет заниматься этим делом! — жестко отрезаю. — Найду я тебе преемника. Не переживай, — расставляю точки в конце предложений. — Ты, главное, раньше времени не помри, — ухмыляюсь. Не могу сдержать сарказм.
— Не помру, — говорит едко. — Уж будь спокоен.
— Тогда по рукам?
Глава 40. Макар
Позади остались несколько дней кромешного ада, и когда это все кончится, не представляю. Я поглощен делами Смоленского настолько, что едва успеваю не забросить свои!
Мне некогда спать, про еду и вовсе молчу! Спасибо Татьяне Дмитриевне, она за моим питанием тщательно следит.
Если бы она не приносила мне в кабинет завтрак, обед и ужин, то так и помер бы с голоду еще пару-тройку дней назад. Не до еды совсем!
Времени нет.
Сводки, графики, статистика, телефонные номера… Все смешалось! В голове одна сплошная муть и мура. Сквозь дебри не продерешься, а надо! И я раз за разом пробираюсь сквозь них.
На время расследования Ипполит остался жить у меня.
Он распустил свою охрану, попросил дать доступ в дом медикам и занял гостевую спальню. Татьяна Дмитриевна ни на секунду не оставляет без внимания Смоленского и его людей.
Бдит.
Повезло же мне с тещей! Только дорогу переходить ей не стоит. Раздавит одним махом! Проходили уже.
— Мак, я говорю тебе! Узнать то, что ты хочешь, нереально! — возмущается Макс.
— А мне плевать! — не отступаю. — Если она жива, то я должен знать об этом! Сын Смоленского жив, я в этом уверен на все двести процентов! Теперь нужно узнать, смогла ли выжить его любовница.
— А-а-а! — Майоров хватается за голову. — Ты не представляешь, насколько сложно все это сделать! — вновь пытается достучаться до здравого смысла. Но не выходит. Я слишком упрям.
У Ипполита редкое и крайне быстро прогрессирующее заболевание. Ему осталось совсем чуть-чуть.
— Макс, — поднимаю глаза на друга. — Я хочу знать, жива ли его женщина. Пацан жив, и это нам немного все усложняет. Нужно будет взять его жизнь под полный контроль, понимаешь? — пытаюсь объяснить другу причину принятого решения. — Нельзя допустить, чтобы мальца против нас натравили. В конце концов, у меня дочки растут! А он немногим их старше. Прикинь, что будет, если хоть одна из них его в дом приведет?
— Да ну брось! — отмахивается Майоров. — Ерунда это все! Так не бывает.
— Это жизнь, — заверяю друга. — Она очень любит шутить, — не свожу с него глаз. — А то ты не знаешь, — ухмыляюсь.
Про то, что Майоров совершил ошибку, отпустив любимую девушку, знают все. Как и про то, что нынешний муж этой девушки направо и налево ей изменяет, а Макс рвет и мечет по этому поводу.
Вывод прост:нечего было отпускать!
— Мак, лучше об этом молчи, — бурчит недовольно. Его настроение тут же меняется.
Женщины —наше спасение и наша погибель. В них все.
Но об этом лучше пока промолчать. Не время для философских размышлений, сейчас нужно доделать дела.
— Вот чтобы не было сюрпризов, я должен все проконтролировать, — упираюсь. — Найди мне его мать, — прошу друга. Затем добавляю: — Пожалуйста!
— Фига ты, — удивляется моим словам. — Ладно, найду, — меняет гнев на милость.
Я практически все сделал, осталось немного. Найти преемника по теневому бизнесу.
Достаю старую записную книжку, кручу в руках, думаю. Все никак не решу, кому лучше набрать. Но сотовый сам оживает.
— Слушаю, — не глядя, принимаю вызов.
— Привет.— Голос любимой успокаивающе действует на мои нервы. — Как ты?
— Все хорошо, — коротко ей отвечаю. Оля не должна знать о проблемах, которые мне нужно решить. Они ее не касаются. — Вы все там же?
— Да, — улыбается…Я даже сквозь расстояние слышу, что она улыбается. И сам улыбаюсь в ответ.
— Ты просто так или по делу? — спрашиваю. — Я безумно соскучился. Сил никаких нет, — признаюсь.
— Мак, у меня задержка, — взволнованно произносит Оля. Осекаюсь. Сердце срывается с ритма, ускоряет темп.
— Задержка? — переспрашиваю. В горле вмиг пересохло.
— Ага. Так бывает, когда люди сексом занимаются без должной защиты, — ерничает. А мне так сильно хочется ее обнять и расцеловать! Всю!
