— Мамочка, ты плачешь? — Алиса открывает глазки.
— Нет, милая, — улыбаюсь сквозь слезы. — Тебе кажется. Ложись спать.
Дочка смотрит на меня еще пару секунд и обнимает. Закрывает глазки, проваливается в глубокий сон.
Обнимаю своих принцесс, глажу по спинкам. Мы в безопасности, Макар решит проблемы с Ипполитом, и мы сможем спокойно и счастливо жить.
Я очень на это надеюсь!
— Вы тут как? — В автомобильный салон заглядывает Максим. — Нормально?
— В порядке, — киваю.
— Девочки спят? — уточняет.
— Угу, — киваю.
— Давай помогу донести, — предлагает, забираясь глубже в салон.
Максим бережно поднимает Алису на руки, прижимает к себе и поднимается. Мне жестом показывает остаться в машине и ждать.
Смотрю на Олесю и понимаю, что самостоятельно ее не донесу. Стоит мне подняться, как малышка проснется. Вдруг испугается и заплачет?
Так уж и быть… Посижу, подожду.
Майоров скрывается в доме, и время вдруг застывает. Мне так некомфортно остаться лишь с одной из дочерей.
Не моргая, безотрывно наблюдаю за входом. Считаю. Минуты тянутся мучительно медленно. Время на месте стоит.
Мое терпение вот-вот лопнет. Максим должен был уже давно вернуться! А его все нет… И собака не лает…
Нет! Что-то неладно!
Собираюсь с мыслями, успокаиваю бешено колотящееся сердце, осторожно, чтобы не разбудить дочку, пытаюсь ее переложить на сидение.
— Ш-ш-ш.— В салон заглядывает Максим.
— Ты где был? Почему так долго? — смотрю на него в панике. — Я испугалась.
— Алиса проснулась, — поясняет. Берет Олесю на руки. — Пойдем, — зовет за собой.
Я выхожу из авто и следую за другом. Кто-кто, а он тут все знает.
Максим провожает меня до небольшой спальни на первом этаже.Судя по пустым полкам и отсутствию личных вещей, понимаю, что это гостевая.
— Располагайся, устраивайся, — показывает на комнату. — Кухня вон, — кивает в сторону. — А вон там ванная.
— Поняла, — запоминаю нужные двери. — Спасибо.
Он бережно перекладывает Олесю рядом с сестрой, я стою рядом.
— Останетесь одни? — задает животрепещущий вопрос. Я мешкаю. — Здесь вас никто не найдет. Поверь мне.
— А ты? — Меня не радует перспектива, но, судя по всему, выбора нет.
— Мне нужно к Макару, — поясняет. — Там Смоленский. Он может выкинуть такое, что все руки понадобятся. Сама понимаешь.
— Понимаю, — вздыхаю. — Езжай, — решаюсь его отпустить. Максим прав, Макару он нужен гораздо сильнее.
— Бакс вас не тронет, но в дом его не запускай, — бегло дает наставления. — Продуктов на кухне полно. Бери все, что потребуется.
— Хорошо, — киваю, словно болванчик.
— Свет особо не включай, отопление не трогай, дверь не открывай, — продолжает объяснять мне правила безопасности, словно я маленький ребенок.
— Не переживай! Справлюсь! — заверяю его. — Я брату могу позвонить? Скажешь адрес, чтобы он, если что, приехать мог, — прошу.
— Даве не звони. Телефон может быть на прослушке, — предупреждает.
— Так у него же защищенная линия, — недоумеваю.
— На каждую защищенную линию есть еще более качественная прослушка, — ухмыляется.
— Блин.— Тут до меня доходит, что я натворила. — А я Макару только что позвонила.
— Оля! Твою ж мать! Ну кто тебя просил?! — взрывается Макс.
— Прости, — шепчу. Снова внутри все начинает дрожать. — И что теперь делать? — пугаюсь.
— Тебе ложиться спать, — отрезает. — И больше никуда не звонить! — едва сдерживает злость.
— А тебе? — уточняю.
— Мне думать! — рявкает. — Давай сюда свой телефон! — протягивает руку. Нехотя вкладываю в него смартфон. — А теперь иди спать! И до утра на глаза мне не попадаться!
Глава 39. Макар
— Мак, мы тачку нашли, но девочек в ней нет.— Ко мне подходит хмурый Федор.
— Я знаю, — задумчиво отвечаю ему. Смоленский меня обвел вокруг пальца.
— Что делать прикажешь? — останавливается в паре шагов от меня.
— Пока ничего, — продолжаю висеть в своих мыслях. — Хотя… — смотрю на сидящего на диване Ипполита. — Глаз с него не спускай. Я скоро вернусь.
— Без проблем, — кивает и направляется в гостиную. Туда, где находится наш незваный гость.
Прохожу вглубь дома, захожу в кабинет. Максим привез мне некоторые документы на Смоленского из моего сейфа.
Пора их изучить.
Я давно собирал информацию на него. Уж слишком мне не давал покоя пожар, который произошел в его доме.
Неспроста он тогда произошел… Ох неспроста… И недаром в тот момент, когда я сам там находился.
Либо кто-то хотел подставить меня, либо… Иных вариантов у меня банально нету.
Открываю папку, пробегаю глазами по давно изученным фотографиям. Нового ничего на них не нахожу.
Затем открываю отчеты судмедэксперта.
Нестыковка в росте и предполагаемом весе погибшего ребенка вновь не дает мне покоя. Кручу перед собой данные, пытаюсь понять, насколько все это серьезно.
Да, показатели разнятся не так сильно, но все же. Они отличаются! И это главное для меня!
— Иван! — зову одного из своих парней. У него остались связи в органах, и он быстрее из всех нас сможет достать нужную мне информацию.
Не проходит минуты, как напротив меня в кресле сидит тот, кого я звал.
— Мне нужны данные по пропажам детей за вот этот срок, — пишу на листе бумаги. — Вот с такими параметрами, — обозначаю рост и предполагаемый вес найденного на пожарище тела.
Иван задумчиво крутит в руках данные. Хмурится.
— Дело старое, — сводит вместе брови. — Нелегко будет. Придется залезать в архив.
— Я оплачу все расходы, какими бы высокими они ни оказались, — сразу обозначаю. Если я окажусь прав, то Смоленский мне за эту информацию заплатит гораздо, гораздо дороже!
Я потребую одного: чтобы он навсегда отвязался от Торковских и от меня. Уверен, Ипполит согласится.
Вступать в схватку с ним невыгодно никому из нас. Гад силен, обладает нешуточными связями, и такого человека лучше держать в долгу у себя, чем врагом. Жизнь —длинная и очень непредсказуемая барышня. Смоленский может нам еще пригодиться.
— Что-то еще? — уточняет. Я усмехаюсь.
— Да, — киваю. Иван неплохо меня изучил. — Мне нужно добыть стоматологическую карту вот этой женщины, — пишу фамилию и сеть клиник, где обслуживался сам Смоленский. Уверен, свою женщину он тоже отправил именно туда. — Желательно рентгеновский снимок всей челюсти.
— Ну, — задумчиво. — Это проще попросить Яра сделать. Он у нас спец по обольщению молоденьких администраторш.
— Без проблем, — разрешаю. — Можешь его подключать. Но больше никому об этом деле ни слова, — многозначительно добавляю.
— Понял, — кивает. — Не дурак.
Иван уходит, я остаюсь один. В голове каша.
Я до сих пор не могу понять, как Смоленский меня обманул.
Алиса и Олеся не с ним, они с Олей и Максом! Значит, голос был в записи. Выходит, что так.
— Макс, привет, — не выдерживаю и набираю другу.
— Мак, ты сдурел? — ругается тот. — А если телефон на прослушке?!
— Не парься, — спешу его успокоить. — Линия защищена.
— А то ты не знаешь, как прослушать защищенную линию, — бурчит недовольно.
— Макс, угомонись! — отмахиваюсь. — Нас не прослушают. Я уверен!
— Ладно, — меняет гнев на милость. — Говори, что хотел, а то я за рулем.
— В смысле? — поднимаюсь на ноги. Я снова в тонусе. — Оля и девочки с тобой?
— Нет.— Почва уходит из-под ног. Сердце начинает тревожно биться. — Они в безопасном месте. Их не найдут.
— Уверен? — Неспокойно от мысли, что любимая женщина и дочери сейчас где-то там, без присмотра и помощи. Всякое может случиться. Это жизнь.
— На все сто! — заверяет. — Прошу тебя, угомонись! Лучшее, что мы можем сделать, так это дать им возможность побыть в одиночестве. Уж поверь.
Мне эта идея не нравится, но что-либо изменить я уже не могу. Майоров все равно уехал, не возвращать же его.
— Ладно, — соглашаюсь. — Очень надеюсь, что ты окажешься прав.
