новом всегда чувствую страх.
Вот тот же блог: я знаю, что хорошо фотографирую, и мне об этом говорят постоянно, но почему-то не двигаюсь в этом направлении, не пытаюсь развиваться. Как будто боюсь: если не получится, то пропадет желание делать даже вот так, как я делаю сейчас.
Ох, куда это меня занесло. На цыпочках прохожу к настольной лампе и гашу ее, комната погружается в темноту. Жду несколько секунд, чтобы привыкли глаза, и так же тихо иду к кровати. Ложусь с другой стороны, одеяло одно, и когда я тяну его на себя, угол Влада уползает. Я выдыхаю, думая, что делать.
Накрываю аккуратно Влада, сама ложусь максимально далеко, насколько позволяет одеяло. Лежу с минуту, глядя в потолок, потом переворачиваюсь на бок, рассматриваю Влада. Все-таки происходящее очень странно. И с каждым днем все сложнее представлять, как будет дальше…
Переворачиваюсь на другой бок и пытаюсь заснуть. Получается не сразу, и когда уже впадаю в дрему, чувствую, как Влад переворачивается. Его рука ложится мне на плечо, я застываю, слушая спокойное дыхание мужчины. Он снова ворочается, двигается ко мне, а потом… Опускает руку мне на живот и прижимает к своему телу.
Я растерянно моргаю, не зная, что делать. Потому что Влад, кажется, все это делает во сне. По крайней мере, если судить по его дыханию, которое теперь я чувствую макушкой, потому что Влад уткнулся носом мне в волосы. Его рука лежит на моем теле расслабленно.
Я же пялюсь и пялюсь в темноту, не зная, что делать. Нужно аккуратно выбраться и отодвинуться ближе к краю. Да, так и сделаю. Прикрываю глаза и продолжаю лежать. В его объятиях так… хорошо. Неправильно, странно, ни к чему, но хорошо. Я просто немного полежу так, и потом отползу. Совсем немножечко, еще пару минут.
Влад
Я просыпаюсь рано от болезненного стояка, которым, кстати, прижимаюсь к аппетитно оттопыренной попке. Не сразу соображаю, что происходит, жмурюсь на пару секунд и приподнимаюсь на локте. И понимаю, что мы с Ариной спали, прижавшись друг к другу. Одеяло сбилось в ноги, в комнате жарко, Арина лежит на боку в пижамных майке и шортах, которые задрались, демонстрируя кружевные трусики.
Осматриваю девушку еще раз. Впрочем, ее фигурой я успел полюбоваться вчера в бассейне. И не только полюбоваться, еще и потрогать. Лучше не вспоминать, и без того возбуждение сильное. Дурацкая мода на оверсайз заставляет девчонок прятать свое тело, а у Арины оно, как оказалось, идеальное: небольшая высокая грудь, тонкая талия, округлая попка и красивые ножки.
Я слегка подаюсь вперед, разглядываю ее лицо. На вид спит крепко. Аккуратно кладу руку на талию, веду вверх, слегка сжимаю грудь… И Арина инстинктивно прогибается в пояснице, толкаясь попой в мой стояк и при этом тяжело выдыхая. Черт, вот вообще не способствует расслаблению. Надо отсюда убираться.
Вздохнув, беру вещи и топаю в душ. Часы показывают половину девятого утра. Действительно, рано, однако.
Моюсь долго, подставляю тело под прохладные струи, пытаясь проанализировать полностью вчерашний день. Облажался ты, Владислав Яров, по полной, когда утверждал, что девчонка не в твоем вкусе. Самому удивительно, потому что когда я с ней говорил в то утро после чуть не случившегося грехопадения (Арининого, конечно), я говорил искренне. Я действительно никогда не западал на таких, как она: ни внешность, ни возраст, ни поведение, ни характер — ничего похожего не было.
И был уверен, что случившееся — закономерный итог недели без секса и поведения самой девушки. Конечно, мне не стоило так ее припечатывать, потому я извинился, и она снова очень разумно для своего возраста поступила: приняла извинения и закрыла тему.
В отличие от меня. Потому что, к моему сожалению, я успел посмотреть на нее с другой стороны: не как на вздорную девчонку, а как на сексуальную девушку. И самое дебильное, что я бы хотел вернуться обратно, в то первое время, когда мне и в голову не пришло бы рассматривать ее как сексуальный объект, потому что теперь ни хрена не получается посмотреть иначе.
Особенно, когда она передо мной в черном купальнике, больше похожем на белье, или как сейчас вот, когда я выхожу из душа: лежит на спине, закинув руки за голову. Спит с ангельским выражением лица. Качаю головой на свои собственные мысли и тихо выхожу из комнаты. Надо сегодня до Лизы доехать, вот что. Подобные проблемы надо решать качественным сексом.
Внизу уже идут вкусные запахи из кухни, в столовой обнаруживаю Стаса с чашкой кофе.
— О, герой-любовник, — хмыкает он.
— Сделайте эспрессо, пожалуйста, — улыбаюсь вышедшей из кухни повару. Она молча кивает и удаляется. Сажусь на стул напротив Стаса. — Мама встала?
— Медитирует.
— Понятно. Ну а сам как?
Стас делает неопределенный жест рукой.
— Сознайся, Влад, — спрашивает меня, — неужто ты реально влюбился?
— Слабо в такое верится?
— Выбор удивляет, знаешь ли.
Пожимаю плечами.
— Любовь такая штука, не спрашивает.
Стас усмехается краем губ, делает глоток, задумчиво глядя в сторону.
— Ну хорошо, что ты можешь себе позволить такие отношения.
Передо мной ставят чашку, я молча рассматриваю брата. Стасу в нашей семье сложнее всего. Характер тяжелый — так говорила мама всегда. В отличие от меня или Славки, Стас на жизнь смотрит совсем не оптимистично. Более резкий, жесткий, не любит уступать. Отношения с предками у него еще более сложные, чем у меня. Только совсем по другому поводу.
Мы стараемся не ворошить прошлое, и это сохраняет баланс более-менее дружелюбных отношений в нашей семье. Хотя Стас, пожалуй, единственный, кто почти не видится с предками, разве что в исключительных случаях. Как например, сегодня.
— Встречаешься с кем-нибудь? — спрашиваю, делая глоток. Стас только качает головой.
— Деточки, вы рано, — мама появляется в столовой в штанах-аладинках и тунике с росписью индийской тематики. На переносице красная точка.
— А во лбу звезда горит, — тычет в лоб себе пальцем Стас, я невольно смеюсь.
— Много ты понимаешь, Стасик. А что молодежь? — мама смотрит на меня.
— Это ты кого имеешь в виду? — вздергиваю брови.
— Ну кого-кого. Славу и твою Арину, кого еще. Спят оба?
— За Славку не скажу, Арина спит.
— Галя, будь добра зеленого чаю, — кричит мамуля в сторону кухни. Я большим глотком допиваю кофе.
— Вы в столовке? — слышу с лестницы голос Славки, мама выглядывает в гостиную.
— Да, сынок. Доброе утро, Арина.
Невольно как-то реагирую, встаю сразу, подхожу к арке. Славка спускается с Ариной по лестнице.
— Все-таки ему она больше бы подошла по возрасту, — замечает мамуля тихо. Я только
