пошел снег. И вдруг автобус резко затормозил, а потом задел обочину, а дальше всё было, как в кино. Многие из ребят были не пристегнуты. Автобус перевернулся и остановился поперек оживленной дороги. А потом в него врезалась большая грузовая машина, полностью уничтожив заднюю часть, где… – Кристиан поджал губы. – Почему-то никому не нравилось сидеть в самом начале автобуса. Всегда подальше от тренера и его помощника, чтобы спокойно поговорить по телефону, отправить селфи девушке и просто отдохнуть от разговоров… Я бы тоже сидел там, если бы успел занять место. Не помню, почему мне тогда не удалось этого сделать. Пришлось садится рядом с тренером, который собственноручно пристегнул мой ремень безопасности.
– И все, кто…
– Да, – не дал ей закончить Кристиан. – Парни, которые сидели в задней части автобуса, погибли. Девять человек.
– …О, боже.
– Мы были лучшей командой, – сказал Кристиан. В его глазах застыла добрая и болезненная грусть. Теперь она всегда будет навещать его и вместе с ним вспоминать его брата и верных товарищей. – Большая и действительно дружная семья. Один за всех и все за одного. Поэтому, – тяжело вдохнул он воздух, – больше никто из нас не играет.
– Ты знаешь, что стало… причиной аварии?
Кристиан взглянул на нее, в очередной раз похитив воздух. Собственные пальцы на шее замерли, сердце заколотилось, но стука почти не было слышно.
– Журналистам тогда достался смачный кусок торта, ведь виновником аварии оказался личный водитель известного режиссера Разумовского. У него случился сердечный приступ. Машина задела обочину и перевернулась, а потом в нее начали врезаться другие и пошло-поехало – самая настоящая каша из покореженного железа, крови и снега.
Стараясь совладать с нахлынувшими эмоциями, Кристина спешно заправила за уши волосы, почесала нос, расправила футболку и обвела спешным взглядом пространство вокруг себя. Она вела себя так же глупо, как это делали герои фильмов, которые всеми правдами и неправдами старались отвести от себя подозрения. Видя эти смешные сцены, зритель всегда чертыхался, потому что актерская игра была до тошноты паршивой.
– Если бы я знал, что ты настолько восприимчивая, то не стал бы отвечать на твой вопрос.
– …Нет, я просто… Я просто думаю, что мне уже пора. Сейчас я переоденусь, и мы можем ехать.
– Но завтрак на столе.
– Я не голодна! – тут же отпарировала она. – Спасибо тебе, Кристиан, но я думаю, что мне нужно скорее вернуться в свою привычную жизнь. Пожалуйста.
Не сводя с нее подозрительных глаз, он медленно кивнул.
– Как скажешь.
Полная решимости скорее покинуть дом, в котором уже не умещался снежный ком её прошлого и настоящего, Кристина натянула свои пахнущие стиральным порошком теплые колготки, кофту и, хромая, направилась в прихожую. Ей с трудом удалось просунуть ноги в дутые штанины теплого комбинезона. Подавляемая самыми противоречивыми чувствами, Кристина впервые приняла и согласилась с ненавистным ей суждением – сейчас она вела себя совсем, как ребенок. Только напуганный, сдерживающий в себе слезы отчаяния ребенок.
– Кристина?
– Мм? – Она осторожно присела на мягкий пуф, чтобы обуться.
– Ты хочешь мне что-то сказать?
Её взгляд моментально распахнулся. Нервозность улыбки выдавали вздрогнувшие уголки губ, и она злилась, понимая, что не могла даже и это в себе контролировать.
– Только то, что я очень тебе благодарна за всё, что ты для меня сделал.
– Что ж, – с усмешкой выдавил он, – всегда пожалуйста. Но меня всё равно не покидает чувство, что ты хочешь мне что-то сказать. Что-то очень далекое от благодарности.
– А ты опять много говоришь, – буркнула она с раздражением.
– Тут ты права. Обычно я немногословен.
Кристиан опустился перед ней на колени и помог застегнуть ботинок на правой ноге. Непрошеная забота с его стороны начинала выводить из себя. И хотя Кристина понимала, что злилась она только на себя, обуздать это несправедливое чувство всё равно не удавалось.
– Что? – спросила она, не выдержав его взгляда.
– Почему у меня такое чувство, что я чего-то не знаю?
– Я понятия не имею, о чем ты.
– Думаю, что тебя это точно касается. – Кристина не сдержала нервный смешок. – Ты что, боишься меня?
– Я провела с тобой целую ночь. Думаешь, из-за того, что боялась?
– Я думаю ты балансируешь между страхом, вызванном бог знает чем, и Кристиной, которая просто хочет убежать от чего-то и расслабиться.
– А я думаю, что ты снова много говоришь и зря тратишь время. И если уж на то пошло, то ты вроде как тоже убегаешь от чего-то сюда.
– «Тоже убегаешь», – нарочно повторил Кристиан и задумчиво кивнул. – Что ж, – улыбнулся он, как бы заключая эту нелепую беседу, – разрядка организма, а главное мозгов, удалась на славу. Но, прежде, чем мы вернемся в наши привычные и утомляющие жизни, ответь на один вопрос, который, никак не дает мне покоя. – Кристина терпеливо посмотрела на него, застыв в ожидании. – Почему отец не знал о твоем существовании?
– Очевидно потому, что этого не хотела мама. Всё?
– Почему?
Кристина издала громкий и нетерпеливый вздох.
– Что в этом такого интересного, я не понимаю?
– Простое любопытство, – улыбнулся Кристиан хитрющей улыбкой. – Утоли его напоследок, пожалуйста. Я хотел спросить об этом ещё вчера, но ты вскружила мне голову, а дальше сама знаешь, на разговоры уже не было времени.
В его черных глазах яркими языками пламени плясала страсть прошлой ночи. Во рту моментально пересохло, Кристина будто снова ощутила его в себе, впивалась ногтями в горячую кожу, стонала от удовольствия, полностью отключив сознание.
– Понятия не имею! Как-то времени не было спросить у мамы об этом!
– Но у отца-то ты спрашивала? – Кристина отрицательно покачала головой, застегивая ботинок на левой ноге. – Удивительная ты девушка, – усмехнулся Кристиан, надевая теплую куртку. – Сплетни большого города не читаешь, новости не смотришь, вопросы не задаешь. Неужели тебя никогда не интересовало, почему твоя мама лишила тебя отца на одиннадцать лет?
– Он у меня появился и это главное. И я с детства понимала, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь.
– Кто твой отец? – прямо спросил Кристиан, застав её врасплох.
– …Какая разница? Ты его точно не знаешь.
– Я с ним точно не знаком, – исправил он, не сводя с нее глаз, – но возможно, что я его как раз знаю.
– Мы можем ехать? – с раздражением спросила Кристина, набрасывая на плечи подтяжки.
– Твой отец известный человек?
Кристина мгновенно вспыхнула от злости и страха быть пойманной с поличным. Она резко поднялась на ноги и тут же вскрикнула от резкой боли в ноге.
– Хватит задавать мне глупые вопросы! Моя жизнь тебя не касается, Кристиан!
– Ты права, – совершенно спокойным и размеренным тоном
