другую сторону от нее.
— Я тоже, — призналась я.
Она мягко улыбнулась мне, придвигаясь чуть ближе, словно имела дело с пугливым диким животным, которое не хотела спугнуть резкими движениями.
Я была плохой соседкой, но так было проще. Мы никогда не станем друзьями. Может быть, когда-нибудь я расскажу ей почему. А может, и нет.
В данный момент я, по крайней мере, могла бы поболтать с ней, пока мы смотрим игру.
В нескольких шагах от нее Меган шепталась с другой девушкой, и обе как бы невзначай указывали на Маверик.
Стиви тоже это заметила, и в тот момент, когда ее взгляд упал на Маверика на другом конце поля, ее губы скривились.
— Не фанатка Маверика? — спросила я, тут же пожалев о своем вопросе.
Это был вопрос, который задала бы прежняя я. Дженнсин, которая училась в Стэнфорде. Девушка, которая выигрывала все конкурсы популярности и призы зрительский симпатий. Но я больше не была таким человеком, и разногласия Стиви с Мавериком меня не касались.
— Прости. Это не мое дело.
— Все в порядке. Я знаю Маверика всю свою жизнь. Его все любят. Я ненавижу его с тех пор, как нам было по десять лет, — усмехнулась она.
Я рассмеялась.
— Хорошо. Приятно это слышать.
— Это глупо. — Она дернула запястьем. — В детстве мы поссорились, и это продолжается десять лет.
— А.
Она наклонилась ближе, понизив голос, когда защита «Диких котов» в трех партиях закрыла атаку.
— Маверик прожует Меган и выплюнет. Прямо сейчас он водит ее за нос. Надеюсь, она скоро это поймет. Я пыталась поговорить с ней об этом, но…
Меган, казалось, была полна решимости оказаться в его постели.
— Было мило с твоей стороны попробовать, — сказала я.
Она пожала плечами.
— Мы товарищи по команде.
Когда-то я верила, что товарищи по команде важнее всего остального.
Ради Стиви я надеялась, что так оно и останется.
Третья четверть подходила к концу, а нападающие «Диких котов» делали все, что в их силах, чтобы не замедлить ход игры. С каждым новым владением мячом время утекало, и к четвертой четверти мы забили еще один тачдаун.
— 56:3. — Я поморщилась. — Ой.
Над головами соперников нависла угроза. На противоположной стороне поля наши игроки обменивались рукопожатиями и ударами кулаков.
Раздался свисток, когда судья показал желтую карточку и замахал руками в воздухе.
Стадион наполнился свистом.
— Что случилось? — спросила Стиви.
— Понятия не имею.
Тренер Эллис развел руками и покачал головой, услышав предупреждение.
Торен сжал челюсти так сильно, что я могла видеть это с расстояния в несколько ярдов.
— Офсайд, — зазвучал голос главного судьи из динамиков.
Изображение на большом экране переключилось с хмурого тренера Эллиса, камера скользнула по персоналу «Диких котов».
В тот момент, когда появился Торен, мое сердце екнуло.
Я застонала.
— Черт возьми.
— Что? — спросила Стиви.
— О, эм. Это был неудачный выбор, верно? — Я понятия не имела.
Футбол был для меня загадкой. В другой жизни я бы позволила Торену рассказать мне об этой игре. Я бы свернулась калачиком рядом с ним на диване и часами смотрела футбол, слушая, как он объясняет правила.
Кто-нибудь другой займет это место рядом с ним. Может быть, Милли. Милли повезло. По крайней мере, она была милой.
Оборона удерживала соперников в их отчаянной попытке забить, и когда игроки Торена побежали с поля, он похлопал их всех по плечам.
Когда Раш Рэмзи вывел команду на поле, Меган и пара других девушек склонились друг к другу, чтобы пошептаться, вероятно, о тех же сплетнях, которыми они делились в раздевалке на днях.
Если слухи о беременности были правдой, они, похоже, никак не повлияли на игру Раша. Сегодня он казался непоколебимым, и, несмотря на то, что мы разгромили другую команду, он не переставал давить. В его игре чувствовалась решимость, как будто он использовал футбол, чтобы спастись.
Я распознала эту настойчивость. Этот драйв. Раш Рэмзи и я были родственными душами.
В другой жизни, возможно, мы могли бы стать друзьями.
Тренер Эллис подошел к Торену, они оба разговаривали, склонив головы друг к другу. Торен кивнул и направился к скамейке, где отдыхали двое его игроков.
Он тоже пока не праздновал победу. Игра еще не закончилась, и, как и Раш, он тренировался в самую последнюю секунду.
Он скрестил руки на груди, и ткань рубашки натянулась на его бицепсах. Он присел на корточки, и ткань рубашки обтянула рельефные мышцы его спины и плеч. Боже, он был таким горячим. Дрожь пробежала у меня по спине, а во рту пересохло.
— Совершенно несправедливо, что тренера недоступны. Тренер Грили чертовски привлекателен.
Я вздрогнула, и это заявление переключило мое внимание с Торена на Меган.
Она и другие девушки придвинулись ближе, продолжая разговаривать друг с другом. Ни одна из них не обратила на меня никакого внимания. Никто не заметил, как я уставилась на Торена. Они были слишком заняты, пуская слюни на него.
На языке у меня появился кисловатый привкус. Я засунула руки в карманы брюк, чтобы не щелкнуть пальцами перед носом Меган и не заставить ее перестать пялиться на Торена. Но, к счастью, игроки на поле подвинулись и загородили ей обзор.
Парень в середине линии — центровой? — бросил мяч Рашу, который сделал несколько шагов назад, а затем подбросил его в воздух.
У меня перехватило дыхание, когда мяч попал прямо в раскрытые руки принимающего. Он бросился бежать, и все взгляды были прикованы к нему, пока он мчался. Все взгляды, кроме моего.
Как всегда, мой взгляд остановился на Торене. Он стоял неподвижно, пока стадион не взорвался криками.
Тачдаун.
Игра окончена.
Улыбка на его лице была ослепительной. Он был так красив, что у меня защемило сердце. Он выглядел таким гордым. Таким радостным за свою
