— Я найму тебя прямо сейчас. — Я слабо рассмеялась, а он взял одну из брошенных подушек и положил её мне за спину. Мы откинулись на спинку дивана, я прижалась к подушке, лежащей на руке, а затем мы посмотрели друг на друга.
— Почему бы тебе не начать с самого начала? — предложил он.
— Рассказывать особо нечего. Миссис Лави и Оливия ушли из дома, через несколько минут пришёл мистер Питер Джей и начал... пугать меня. Я двинулась вокруг центрального острова, подальше от него, но он тоже двинулся...
— Тебе, наверное, не стоит рассказывать мне такие подробности, если в этом нет необходимости, — сказал он с мрачным видом. Как будто мог снова заставить меня встать с дивана и пойти за пистолетом, которого я никогда не видела, но была уверена, что он где-то спрятал.
Я кивнула.
— Верно.
— Это я всё создал, детка? — мрачно спросил он.
— Ты? — я была поражена.
— Пешка?
— О, нет. Нет... Но он знает, откуда я родом. Он знал всё обо мне, о моих родителях, и сказал что-то обо мне, ну, знаешь, что я дрянь...
— Что?
— Я думала, ты не хочешь подробностей.
— Я соврал.
— А потом он сказал что-то о тебе. И тогда я вылила дайкири ему на голову. — Финн выглядел более весёлым.
— Ты вылила дайкири на голову Пита Сэндлера, когда он сказал, что я мусор? — я пожала плечами.
— Тогда я ударила его блендером по голове. — Я подумала, что он будет смеяться. Это было смешно, если бы вся твоя профессиональная карьера не была разрушена из-за этого. Финн был не из тех парней, чью жизнь могла испортить холодная черника, даже совсем чуть-чуть. Жизнь Финна может испортить только Финн, и, скорее всего, это будет что-то горячее и металлическое. Я подумала, что он будет смеяться.
Но он не рассмеялся. Он просто продолжал смотреть на меня.
— Это проблема, — согласился он.
Я кивнула. Мои глаза стали жгучими.
— Я знаю, — сказала я, и мой голос сорвался.
— Потому что это хороший напиток. — Я моргнула. Кажется, он пропустил часть о том, как я напала на своего клиента.
— Жаль, что ты потратила свой потрясающий напиток на его жирную голову, — сказал он.
— Я ненавижу его жирную голову, — яростно прошептала я. Пустое облако оцепенения проходило. За ним появился огромный огненный шар... что это было? Ярость? Нет, чёрт возьми.
Я была напугана.
У меня заложило нос, а глаза защипало, как будто я собиралась заплакать.
— Что мне делать, Финн? — прошептал я, беспомощно глядя вверх. — Сэндлер-Россы были моим билетом. Я не могу начать всё сначала. На мне клеймо. Что мне теперь делать?
Его лицо было спокойным и серьёзным.
— И что же ты хочешь теперь делать?
— Я не знаю. — Я провела рукой по губам, потом по щекам, бёдрам, но ничто не остановило дрожь внутри меня. — Думаю, я бы хотела, чтобы этого не происходило.
— Ты ведь знаешь, что можешь сделать всё, что угодно, Джейн?
— Что угодно? — я тупо смотрела на него. Что это вообще значило?
Его тело было тёплым рядом со мной на диване.
— Всё, что угодно.
— Что это значит?
— Это значит, что тебе не нужно продолжать работать организатором мероприятий, если ты этого не хочешь. — Я уставилась на него, расширив глаза, потому что не понимала по-гречески.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я спрашиваю, действительно ли ты хочешь продолжать заниматься этим. — Я подумала обо всем этом, о десятилетии с лишним, в течение которого являлась паровым катком. Я думала обо всех мистерах Сэндлер-Россах, с которыми сталкивалась, и о тех, с кем мне предстояло столкнуться снова. Я думала о том, как из парового катка превратиться в хулиганку. Я думала о деньгах. Я думала о картах. Я думала о своей пустой глянцевой квартире. Я думала об орлах, горах, волнах, синем море и голубых глазах Финна.
Это был один из тех глупых моментов, когда жизнь проносится мимо.
Я ненавидела такие моменты. Ненавидела пересиживать их, чувствуя себя глупо из-за того, что видела всю свою жизнь, потому что кто так делал? Чувствовать себя идиоткой. Чувствовать, что хочется плакать.
Я задыхалась от влажного смеха.
— Финн, это смешно. Если я не могу этого делать, то, что у меня есть? — он посмотрел на меня сверху вниз, подцепил пальцем мои пивные волосы и убрал их с моей щеки.
— У тебя есть кое-что. — Он сказал это тихо, и это меня напугало. Потому что у меня могло не быть тех вещей, о которых говорил его низкий голос. И если я останусь здесь, он это выяснит.
Я вздохнула.
— Мне нужен план.
Планы — это хорошо.
— Для чего?
— Исправить это.
— Исправить? — он помолчал минуту, а потом сказал. — Детка, тебе даже не нравится то, что ты делаешь.
Я уставилась на него.
— Мне нравится. Я люблю это! Я обожаю это. — Я говорила очень категорично.
— Ммм. Видимо, поэтому ты и «женилась» на ней. — Я послала ему самый холодный взгляд, который был в моем арсенале.
— У меня отлично получается.
— И ты её ненавидишь.
— Ты специально пытаешься вывести меня из себя? — холодно спросила я.
— Да.
— Почему? Мне и так грустно, сердце разбито, я раздавлена. Ты должен поднимать настроение, — объяснила я, подняв ладони для демонстрации. — Ободрить меня. Подбодрить меня.
Он положил руку мне на колено.
— Я знаю, что ты много работала, и, на первый взгляд, я согласен, что это отстой. Мы можем говорить об этом весь день. Но, в конце концов, ты начинаешь ненавидеть то, чем занимаешься, и я не собираюсь поощрять тебя продолжать делать то, что ты ненавидишь, и я не думаю, что тебя следует подбадривать идеей «исправить это» с Сандлер-Россами. — Он на секунду выглянул в окно и покачал головой. — Не думаю, что оно того стоит.
Я услышала эти слова сквозь рассеивающееся облако своего смятения и глубинного страха.
Может быть, оно того не стоило.
Это была ужасающая мысль. Дезориентирующая, сбивающая с толку, опустошающая, пугающая мысль.
Потому что, если это того не стоило... а что тогда стоило? Всё что у меня есть я строила всю свою жизнь, если дыра, в которую я вложила все свои силы, время и деньги, не стоила того, чтобы её заполнять, то что, ради всего святого, я делала всё это время?
И что мне теперь делать?
Подул холодный ветер. По крайней мере, мне так показалось. Я вздрогнула и посмотрела вверх. Солнце всё ещё светило. Я нахмурилась. Как такое могло быть?
Не имея высшего образования и не обучаясь ничему, я не умела ничего, кроме как управлять чужими жизнями.
Что еще могло заполнить ту дыру, которую я заполняла чужими сложными жизнями?
У меня, конечно, не было жизни. Или была. Пока не появился Финн, сияющий в солнечном свете, спокойный, как циклон.
И эта мысль была почти такой же пугающей, как и первая, только в ярком, незамысловатом виде. Я не привыкла к яркости. Я привыкла к мутным сложностям.
— Я — крот, — мрачно подумала я. Чтобы чувствовать себя в безопасности, мне нужны тёмные туннели с кучей дел.
И разве это не было удручающей мыслью?
— А что, если я больше ничего не могу делать? — спросила я, и в тот же момент он ответил:
— Не то, чтобы ты не могла делать что-то ещё, Джейни. — Какой непринуждённый способ обсудить отсутствие у меня вариантов карьеры.
— Именно так, — огрызнулась я.
Он посмотрел на меня как на сумасшедшую.
— Ты спятила?
— Объясни, — приказала я.
— У тебя есть варианты, — сказал он совершенно серьёзно. — Ты можешь делать практически всё, что угодно.
— Например?
— Ты любишь готовить. Открой ресторан.
— Открыть... — я уставилась на него. Может, я и пьяна, но даже пьяный человек понимает, что это бред. — Ресторан? Я?
— Конечно. Я построю его для тебя.
— Ресторан. — Я выдохнула, ошеломлённая. Он так легкомысленно отнёсся к этому, так бесцеремонно. — Это... — Ужасающе. Волнующе. — Нелепо.
Он слегка пожал плечами.
— Почему? — я пошарила вокруг себя, приподнимаясь на коленях.
