Робкая - Девни Перри

Я подошла к дивану, обходя кофейный столик и чувствуя себя более застенчивой, чем на лестнице. Ночью было легче быть предприимчивой и смелой. Теперь, когда мы были внутри, я волновалась, что Джексон заметит все те мелочи, которые я смогла скрыть в темноте.

Джексон сидел посередине дивана, оставляя мне ровно половину свободного пространства между собой и множеством подушек у подлокотника. В тот момент, когда моя задница коснулась кремовой обивки, он перекинул руку через спинку дивана.

Он сидел там так удобно, претендуя на мой диван. Это было почти так, как если бы он был тем, кто тащил его вверх по лестнице и протискивал в дверь.

— Твои родители построили это место для тебя? — спросил он, осматривая мою кровать в другом конце открытой комнаты.

— Нет, они построили его некоторое время назад для моей бабушки. Мамы моего отца. Она прожила здесь год, но потом у неё начали проявляться признаки болезни Альцгеймера. Сердце моего папы разбилось, когда он был вынужден перейти её в дом в Калиспелле.

— Мне жаль.

Я пожала плечами.

— Всё в порядке. Она счастлива.

Бабушка теперь не помнила никого из нас, но это нас не остановило от частых посещений её. Многие из моих вещей на самом деле принадлежали ей. Я хранила их здесь как дань её прекрасному вкусу.

Чердак был разделён пополам. Слева была моя спальня. Справа были кухня и гостиная.

Самая высокая точка крыши была у двери, что давало возможность с комфортом войти, но в других помещениях стены сужались по краям всего до пяти футов.

Кухня была моим самым любимым местом, несмотря на то, что она была маленькой. Но с ярко-белыми шкафчиками и большим окном над раковиной она казалась больше, чем была на самом деле. Мясницкий блок¹ был заказом бабушки. Она любила печь хлеб и настояла на том, чтобы столешницы были деревянными, а не гранитными, потому что, по её словам, так хлеб становится вкуснее. Я не знала, правда это или нет, но о её булочках на ужин ходили легенды.

В другом конце комнаты, рядом с единственной ванной комнатой, стояла кровать. Она была накрыта любимым белым стёганым одеялом бабушки, которое та купила на церковном базаре. Оно было простым и сдержанным, совсем как сама бабушка. Но оно также было потрясающим, с замысловатыми белыми цветами, вышитыми на мягком белом хлопке.

Всё помещение было наполнено приглушенными цветами и деревом тёплых оттенков. Полы были шоколадно-коричневого цвета, который гармонировал с деревянными потолочными балками.

Единственное, что мне в здесь не нравилось, так это то, как тепло становилось летом. Без кондиционера днём и вечерами было ужасно, пока ночной воздух не охлаждал комнату.

Мне следовало открыть кухонное окно, но теперь, когда я устроилась рядом с Джексоном, мне не хотелось вставать.

Никто из нас не произнёс ни слова, когда он закончил осмотр моего дома. Когда его глаза перестали блуждать, он сосредоточился на противоположной стене и сидел, лишь вдыхая и выдыхая.

Была ли это неловкость? Или всё было нормально? Я не знала, как вести себя после полуночного признания и трёх потрясающих поцелуев. У меня не было какой-то определённой причины приглашать его внутрь, скорее я сделала это просто потому что не хотела видеть, как он уходит.

Так что, если он ждал, что я сделаю следующий шаг, мы останемся здесь навсегда. Я израсходовала всё своё мужество на лестнице.

— Уилла… — Джексон замолчал и сделал вздох.

Моё тело напряглось от предупреждения в его тоне. Он собирался долго извиняться передо мной о том, как ему жаль, что он поцеловал меня? Может быть, ему нужен был кто-то с большим опытом, и теперь, когда он знал, что у меня нет этого опыта, собирался ли он сбежать?

Я напряглась, ожидая, что он продолжит, когда он поёрзал, чтобы посмотреть на меня.

— Я знаю, что действовал решительно, — сказал он. — Но это было до того, как я узнал обо всём остальном.

Тебе это определенно не понравится.

— Хорошо, — протянула я.

— Ты не должна мириться с таким дерьмом от мужчины. Со мной будет много проблем. Если ты хочешь, чтобы я остановился, чтобы ты могла найти кого-то получше, просто скажи. Я уйду.

Лучше? Я фыркнула от смеха.

Не было никого лучше Джексона Пейджа. В моей книге — буквально в моих дневниках — он был настолько хорош, насколько это возможно. Я мало что знала об истории Джексона, но, скорее всего, он прошёл трудный путь.

Ничто из этого не имело для меня значения. Что действительно имело значение, так это то, что он казался подавленным. Это оставило неприятное ощущение у меня в животе. Возможно, он был не так уверен в себе, как хотел, чтобы люди думали.

— Не уходи, — сказала я ему. — И с тобой нет проблем.

Он усмехнулся.

— Я поцеловал тебя, когда был пьян и под кайфом, а потом забыл. Это определение для гребанных проблем. Ты заслуживаешь лучшего.

— Лучшее очень субъективно, — я устроилась на диване, придвинувшись ближе к нему, чтобы рассказать ему историю. — Моя мама встречалась с богатым парнем, когда была моложе. Очевидно, это было до того, как она встретила моего отца. Она выросла в Калиспелле, и он был её школьным парнем. У его семьи было много денег.

Джексон немного расслабился, обняв меня за плечи, когда я продолжила.

— Они встречались пару лет в колледже, но мама говорит, что ни один из них не был по-настоящему увлечён вторым. Они отдалились друг от друга, и она порвала с ним. Несколько недель спустя она встретила моего папу. Один взгляд на него, и она поняла, что сделала правильный выбор.

Я была подростком, когда мама рассказала мне о том, как они с папой познакомились, но я никогда не забывала эту историю. Мама и папа были классическим примером любви с первого взгляда.

Они были причиной того, что, будучи младше, я никогда не считала свою влюблённость в Джексона смешной, глупой или жалкой.

— Итак, мама приехала домой на весенние каникулы вскоре после того, как встретила папу и столкнулась со своим бывшим. Я думаю, он был не очень рад, что ему нашли замену за такой короткий промежуток времени. Он утверждал, что он «лучше», чем папа, и просил её снова сойтись с ним. Ты можешь догадаться, чем закончился этот разговор.

Джексон усмехнулся.

— Я уверен, что могу.