взгляд был глубоким, ярким и таким голубым.
Я медленно прильнул губами к её, сильнее прижимаясь к ним, пока она, наконец, не закрыла глаза. Затем я позволил себе сосредоточиться на поцелуе с этой потрясающей женщиной, затаив дыхание.
Я скользнул руками с её щёк к волосам. Шёлк. Прошёлся языком по складке между её губами, заставляя их раздвинуться, чтобы попробовать её на вкус. Перечная мята.
Как я и ожидал.
Когда мой язык проник глубже, Уилла на долю секунды напряглась. Этого было достаточно, чтобы заставить меня остановиться и понять, что я украл этот поцелуй. Поэтому я притормозил, позволив своему языку отступить. Она шокировала меня, следуя за моим языком своим собственным, из её рта в мой.
Её руки, которые до этого свободно висели по бокам, легли на мою талию. Они медленно двигались вверх, и кончики её пальцев впились в мою футболку, добираясь до самых плеч. Затем она обвила руками мою шею и подтянулась так, что её груди оказались на одном уровне с моей грудной клеткой.
Я застонал ей в рот, наслаждаясь ощущением её тела рядом со своим и желая, чтобы нас не разделяла эта чёртова одежда.
Поцелуй в одно мгновение превратился из горячего в обжигающий. Я крепко обнял её, забыв о её волосах, пока мои руки путешествовали вверх и вниз по её спине. Когда она не оттолкнула меня, я пошёл дальше, прижимая ладони к изгибам её задницы.
— Джексон, — простонала она мне в рот, железной хваткой вцепившись в меня, как будто я собирался убежать.
Но я никуда не собирался.
Я вложил всё, что у меня было, в этот поцелуй, не желая, чтобы она забыла его в ближайшее время. Когда я появлюсь в её лагере завтра утром, я хотел, чтобы она бежала ко мне, а не от меня.
Так что, держа её задницу в своих руках, а её сиськи прижатыми к своей груди, я напитывался ею. Шёл вперёд, а она следовала за мной, копируя каждое моё движение, как будто мы целовались миллион раз. Соприкосновения. Укусы. Трепетание языка. Это было волшебство.
Это было… не в первый раз.
Я оторвался от Уиллы, тяжело дыша. Она отступила назад и посмотрела на меня полуприкрытыми глазами. Её губы распухли, а волосы растрепались.
Я видел всё это раньше, только это было не в моём сне. Ночь, которую я забыл, стремительно возвращалась, заставив меня покачнуться.
Я перевёл дыхание и хмуро посмотрел на Уиллу.
— Когда ты собиралась рассказать, что мы уже целовались?
Уилла
— Когда ты собиралась рассказать, что мы уже целовались?
Он вспомнил? Оу. Чёрт. Я не часто ругалась, но эта ситуация требовала ругательства, даже если оно было мысленным.
— Эм, никогда?
Он сжал челюсть.
— Никогда?
— Не знаю, — я вздохнула. — Может быть, когда-нибудь.
Нет, никогда.
Джексон покачал головой, потребовалось несколько мгновений, чтобы собрать всё воедино.
— Вот почему ты была зла и избегала меня. Не потому, что я называл тебя Уиллоу.
— Верно, — признала я.
Время было выбрано по иронии судьбы. По дороге домой я приняла решение забыть о нашем поцелуе на площадке. Раз уж Джексон не обращал внимания на ту ночь, я больше не собиралась держать на него зла. Но моё вечное везение снова сработало, и он вспомнил.
Я надеялась избежать этого разговора целую вечность, но выражение лица Джексона сказало мне, что от объяснений не отвертеться.
Чего мне действительно хотелось, так это убежать наверх и зарыться своим красным лицом в подушку. Этот разговор должен был вызвать совершенно новый уровень унижения, даже хуже, чем сон о том, что я иду в школу голой, который снился мне два месяца подряд в младших классах.
— Я не могу поверить, что ты, чёрт возьми, не сказала мне, что мы целовались, — Джексон кипел от ярости. — Когда это было? На вечеринке? В баре? Полагаю, я был пьян. Иначе я бы никогда тебя не забыл.
Это на самом деле заставило меня почувствовать себя немного лучше.
У меня не было возможности ответить, потому что он хлопнул рукой по перилам.
— Почему, чёрт возьми, ты не сказала мне, когда я появился здесь в ту первую ночь?
— Ты забыл, — прошипела я, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что мы не разбудили моих родителей. Моё смущение испарилось, когда я вспылила.
Джексон не должен был злиться. У него не было права орать на меня. Это он всё забыл!
Я повернулась со взмахом волос и протопала вверх по двум ступенькам, оставляя его позади, но, когда моя нога приземлилась на третью ступеньку, я развернулась и ткнула в него пальцем.
— Почему я тебе не сказал? Как ты думаешь, почему? — спросила я, закатив глаза. — Ты думаешь, это то, в чём так хочется признаваться? Что парень, которого я знаю много лет, тот, кто называет меня неправильным именем, случайно забредает однажды ночью в парк и поцелует меня? А на следующий день он не помнит, кто я такая? Боже мой, интересно, почему я ничего не сказала?
Я резко развернулась и побежала вверх по оставшейся лестнице. После стрижки, которую мы с мамой сделали ранее, я могла шагать, не оставляя за собой цветочных трупов.
— Уилла, подожди, — шаги Джексона прозвучали позади меня, но я не остановилась. Я продолжала идти прямо к своей всегда незапертой двери, заходя внутрь и захлопнув её за собой.
— Грр! — моё рычание наполнило тёмную комнату.
Я сбросила шлёпанцы, и они разлетелись по полу в разные стороны. Затем повернулась обратно к двери и рывком распахнула её.
Джексон стоял посреди лестничной площадки, скрестив руки на груди, и просто ждал.
— Ты задел мои чувства! — крикнула я, поражённая собственной громкостью.
— Что случилось? — когда я не ответила, его взгляд смягчился, а руки опустились по бокам. — Пожалуйста, скажи мне. Если ты злишься, ты можешь кричать и ругаться. Не прячься, только не от меня. Расскажи мне, что случилось.
— Ты задел мои чувства, — снова призналась я.
Он кивнул, но не сказал ни слова, когда я переступила порог. Что-то в том, чтобы быть на собственном пороге, на своей территории, делало признание правды немного легче. И я просто знала, что Джексон не убежит, что бы я ни сказала.
Он хотел выслушать меня.
— Я наблюдала за звёздами с детской площадки, а ты шёл домой. Ты подошёл. Мы поговорили. Потом ты проводил меня до сюда. Поцеловал меня, а на следующий день, когда я зашла в бар поздороваться, ты назвал меня Уиллоу. Ты сказал
