Динару той лютой ненависти, что жила во мне последний год.
— Если ты не против, я буду приезжать по выходным и проводить с детьми время. Здесь. Спать буду в гостевом доме.
— Будешь оставаться здесь?
— Я подумал, что нет смысла возвращаться к себе. Ехать далеко, а я хочу с ребятами проводить как можно больше времени. Мы, конечно, не всегда будем здесь. Я буду забирать их на экскурсии и прогулки, в аквапарк. Если захочешь — можешь присоединиться к нам.
— Я… Потом это решим, ладно?
Отворачиваюсь. В последний раз мажу взглядом по мебели на кухне и иду туда, куда сразу идти было очень страшно. В спальню. Иду довольно быстро, словно ноги сами несут меня туда. Открываю дверь, оказываюсь внутри. Знаю, что Динар идет сзади, чувствую его шаги. Сколько раз мы вот так торопливо сюда поднимались? Сколько раз нетерпеливо срывали друг с друга одежду?
Теперь мы здесь совершенно за другим. Я — чтобы понять, смогу ли жить здесь. Смогу ли остаться в месте, где прошли мои лучшие годы, смогу ли уснуть в одиночестве, тогда как всегда засыпала с Динаром? Я только сейчас понимаю, что не было ни дня, чтобы он не приходил домой ночевать. Всегда являлся, даже если и очень поздно, и возвращаться из города, издалека. Брал водителя и приезжал домой, ложился рядом, прижимая меня к себе плотнее. Я утыкалась носом в его плечо, вдыхала его запах и повторно засыпала, а теперь… теперь в этой комнате буду только я и, возможно, Надя.
— Если я буду жить в этом доме, я хочу кое-что прояснить.
— Что именно?
— Этот дом полностью принадлежит мне, верно?
— Конечно. Я ведь отдал тебе документы.
— Осознаешь ли ты, что рано или поздно у меня может появиться мужчина, и я могу привести его домой?
Услышав это, Динар сжимает челюсти. На виске справа проступает пульсирующая жилка. Он напряжен и возможно недоволен. Я помню, как поглаживала эту жилку пальцами, когда мы… занимались сексом.
Отворачиваюсь, обвожу напоследок комнату взглядом. Было бы неплохо здесь все изменить. Выбросить кровать и шкаф, сменить шторы, но я решаю оставить все, как есть. Я не мазохист и не хочу каждый раз напоминать себе о том, что Динар у меня отобрал своей подлой изменой, но и менять что-либо не хочу. Я обставляла этот дом совместно с дизайнерами, выбирала цветовую гамму, мебель, фурнитуру. Я ни за что не избавлюсь от чего бы то ни было.
— В этом нет проблем, — наконец говорит Динар. — У тебя… сейчас кто-то есть? Это Артем?
Удивленно вскидываю на него взгляд. С чего он вообще решил, что вправе задавать такие вопросы?
— Сейчас у меня никого нет.
Мне кажется, он облегченно выдыхает. Чтобы не грузить себя мыслями, которые, возможно, не имеют под собой почвы, выхожу из спальни и практически сразу попадаю в объятия мальчиков, которые налетают на меня с разбегу.
— Тут все наши игрушки.
— И кровать.
— И трансформеры.
Возбужденно делятся впечатлениями, рассказывая то, что их по-настоящему волнует. Игрушки — вот то важное, о чем они никогда не забывали и что бы они хотели вернуть. Им всегда не хватало того, чем они играли дома. И хоть в Таиланде мы успели накупить множество новых игрушек, они все равно скучали.
— А папа, папа будет жить здесь с нами? — спрашивает Матвей, глядя на нас с Динаром с интересом.
Ясмин
— Не понял, что значит ты переезжаешь? — гремит отец, когда застает меня на первом этаже с последними коробками.
Я планировала успеть переехать до того, как он вернется, но из-за задержки грузчиков не получилось это сделать.
— То и значит. У меня теперь есть свой дом, и я не намерена жить здесь.
— Ты никуда не поедешь! — приказывает, будто действительно имеет на это право.
— Не вижу причин, по которым мне придется здесь задержаться.
Продолжаю как ни в чем не бывало следовать к двери, но передо мной неожиданно вырастает охрана. Два здоровенных амбала смотрят на меня с усмешкой, мол, попробуй пройти. Хорошо, что я это предвидела, и детей заранее забрал Динар. Иначе бы мы с ними действительно стали заложниками в доме их дедушки.
— Что, запрешь меня на замок? — поворачиваюсь к отцу.
— Если потребуется. Всех вас здесь закрою.
— Всех нас не получится. Дети уже в нашем новом доме.
Вижу, как багровеет его лицо, и не могу не порадоваться этому. Усмехаюсь, ловя себя на мысли, что мы стали совершенно чужими людьми. Да, во многом благодаря отцу я выжила с детьми в другой стране и благодаря ему сюда вернулась, но он… он делал это не ради меня и внуков. Не для того, чтобы помочь своей дочери. Он делал это, преследуя личную выгоду.
— Не беспокойся, я привезу их. Проследите, чтобы Ясмин вернулась в свою комнату, — бросает амбалам и достает мобильный, чтобы кому-то позвонить.
— Давай не будем усложнять, папа. Я все равно отсюда уеду. Удерживать меня силой ты не можешь.
— Вот и проверим, — машет рукой своим верноподданным и считает наш разговор закрытым.
И они, по всей видимости, тоже так считают, потому что подталкивают меня к лестнице.
— Как только Динар поймет, что я не приехала в оговоренное время, он приедет сюда за мной. И приедет не один, а с Артемом.
— Защитников себе нашла? Плевал я на них!
Мои уговоры не срабатывают, хотя я больше и не пытаюсь. Покорно следую в свою комнату и раздраженно сажусь на кровать. Я предполагала, что так будет. Поэтому попросила Динара забрать детей раньше.
— Телефон ваш! — командует один из амбалов.
— А нет его!
— Мы можем найти. Оно вам надо?
Протягиваю им мобильный. Как только Динар позвонит и услышит в трубке гудки без ответа, уверена, он примчится сюда вместе с Артемом, а дальше… дальше я просто выйду отсюда с высоко поднятой головой.
Изначально я не хотела ничего забирать, собирать одежду и игрушки, но, поразмыслив, поняла, что не могу снова лишать детей привычного. Заберу все, что мы успели здесь купить, и вот, пожалуйста, какой итог. Лучше бы и правда оставила. Так бы ни Динару, ни Артему не прибавила лишней работы, а ведь Артем меня предупреждал о чем-то подобном. А раз предупреждал, то и решение у него должно быть приготовлено, верно?
Убеждаю себя, что все так и есть, что за мной вот-вот приедут, и ожидания мои оправдываются. Буквально спустя несколько часов, во время которых я бесцельно брожу по комнате,
