– Что она представляет собой как архитектор?
Купер презрительно усмехнулся:
– Уж во всяком случае, это специалист не такого калибра, который требуется для вашего проекта.
– Она ведь прежде работала у вас, верно?
– Верно, только она не вполне соответствовала нашим требованиям. Когда она надумала открыть собственное дело и уволилась, мы вздохнули с облегчением.
– Значит, вы в общем и целом считаете, что она не справляется со своей работой?
– Совершенно точно. Именно это я и хотел сказать. – Купер вернулся с порога и тоном заговорщика сообщил: – Знаете, у нее какие-то нелады с законом: в доме, где она работала в последний раз, обнаружилась пропажа драгоценностей.
– О, в самом деле?
– Да, вот так-то. – Торжествующая улыбка Купера стала еще более победоносной. – Забудьте о ней. Вам нужен кто-то классом повыше. – Он помедлил. – Но мне любопытно, как вы о ней узнали?
– Я собираю сведения о различных фирмах, – сказал Дэлтон ровным тоном, – и больших, и малых.
– Понятно. – Куперу стало явно не по себе. – Когда придет время для окончательного выбора, я все-таки полагаю, что вы сочтете мою фирму наиболее перспективной для вашего проекта.
Дэлтон вежливо улыбнулся:
– Я, безусловно, буду иметь это в виду.
– Отлично, отлично. – Купер слегка ослабил узел галстука. – Буду ждать вашего сигнала.
Дэлтон не ответил.
Дэлтон смотрел на залив из окна своего временного офиса и думал, как хорошо было бы сейчас прокатиться на этих волнах вместе с прочими любителями серфинга. Такую роскошь он не мог себе позволить, во всяком случае, пока не мог.
Услышав какой-то шум, он повернулся и увидел входящего Тони.
– Что это за тип от тебя вышел?
– Дерьмо порядочное.
Тони поднял брови и усмехнулся:
– И мне так показалось.
– Это доказывает, что великие умы мыслят одинаково.
– А как же иначе!
Улыбка Дэлтона угасла.
– Слушай, – сказал Тони, – если сейчас нет никаких безотлагательных вопросов, мне бы хотелось заняться некоторыми личными делами.
– Нет проблем. Двигай. Поговорим потом.
Тони словно испарился. Мысли Дэлтона вновь крутились вокруг Лии и возможного плана действий. Он просмотрел ее послужной список, который она прислала ему по почте, а потом ознакомился с отзывами, полученными от различных специалистов по его запросам, и не извлек из них ничего, кроме горячих похвал и самых высоких оценок ее компетентности как архитектора.
Сегодня Дэлтон пригласил к себе Купера Андерсона с единственной целью – посмотреть, как тот будет реагировать на имя Лии. Дэлтон не знал, какая кошка между ними пробежала, но одно было несомненно – тут дело нечисто.
Если бы пришлось выбирать между этими двумя, Дэлтон был склонен взять сторону Лии. Что касается кражи, то он ни на секунду не допускал и мысли, что Лия имеет к ней какое-то отношение.
Стоит ли ему подписывать с ней контракт? Серьезный вопрос. Стоит ли ему влезать в эту безумную аферу? Да, стоит. Выбора у него нет – Паркер спутал все его планы. Нужно найти какие-то подходы к мальчонке. А к нему можно подобраться только через Лию.
Он верил, что Лия – наилучший архитектор и дизайнер для воплощения его замыслов. Ей присущи энтузиазм, вкус и интеллект. Чего же еще желать? И все-таки он медлил, сам не зная почему.
Дэлтон откинулся на спинку кресла и глубоко задумался.
«Выкинь это из головы, Лия. Он не позвонит».
Прошла неделя после ее встречи с Дэлтоном Монтгомери. Она знала, что у нее нет ни малейшего шанса получить этот выгодный заказ. И все-таки сегодня, в такой ясный солнечный день, хотелось верить в лучшее.
В конце концов, еще не все потеряно. Ее усердие в поисках работы было вознаграждено. Она получила заказ на реконструкцию небольшого административного комплекса. Хотя и приятно было вновь с головой уйти в работу, доход ожидался мизерный: клиенты отдали предпочтение ее проекту только потому, что она обязалась выполнить необходимые работы по самой низкой цене.
Лия подняла глаза от бумаг, рассыпанных на столе, – усталость давала о себе знать. Помассировав мышцы шеи, она со вздохом вернулась к работе.
В основном она была организованным человеком. Хотя нет, при чем тут «в основном». Она на самом деле умела быть организованной… по крайней мере до болезни Руфуса. Теперь все по-другому.
Она всегда считала себя слабым созданием, женщиной, которая старается избегать любых трений и не стремится покидать тихую гавань. В этом убеждении она и прожила свои детские и юношеские годы, во всем соглашаясь с другими – главным образом с матерью – и позволяя им принимать решения за нее. Но все изменилось, когда она впервые пошла наперекор материнской воле, отказавшись изучать юриспруденцию. Второй раз она проявила твердость, когда вышла замуж за Руфуса.
Сейчас многие считали ее «железной женщиной», но она-то знала себя лучше. За этим бронированным фасадом скрывалась хрупкая и уязвимая натура. Когда того требовала жизнь, Лия как-то умудрялась принимать необходимые решения. Но ответственность тяжким бременем лежала на ее плечах. Ей бы хотелось, чтобы кто-нибудь избавил ее от этой непосильной ноши.
Ей нравилось быть женой, но эта роль ушла в прошлое. Ей нравилось быть матерью, но сейчас она одновременно была и матерью, и отцом. Лия опасалась, что это окажется ей не по плечу.
Как нуждалась она в сильных руках, которые могли бы поддержать ее, которые разорвали бы обволакивающую пелену обыденности. Сильные руки… Как у Дэлтона Монтгомери…
Поймав себя на этой мысли, Лия ужаснулась, рывком поднялась со стула и попыталась совладать со своими эмоциями. Она не дрогнет; она не позволит никому вроде Дэлтона Монтгомери с соблазнами его фантастического заказа посеять в ее душе сумятицу.
Уповая на благотворное воздействие солнечного дня, Лия подошла к окну. Однако, скользя взглядом вдоль улицы, она не наслаждалась открывающимся видом, а невольно высматривала Партриджа, который вечно торчал где-нибудь поблизости. Однако на этот раз она не заметила ничего подозрительного. С огромным облегчением она перевела взгляд на баскетбольную площадку рядом с подъездной дорожкой.
Лицо у Лии просветлело, когда она увидела Коти, а вместе с ним – Софи и ее жениха, Луиса Эпплби: двое старших учили малыша, как правильно выполнять бросок по корзине.
Она не могла расслышать слов, которыми они обменивались, но ей было ясно, что все трое веселятся от души. Луис высоко поднял Коти, чтобы тот мог забросить мяч; Коти заливался смехом, и его смех согревал душу Лии. Она и сама рассмеялась, но тут же погрустнела. Как бы ей хотелось видеть перед собой Руфуса, а не Луиса.
