— Думаю, ответ очевиден… А он? Как он относится к тебе?
— Для него я безродная. О каких ещё чувствах может идти речь?
Файл в бардачке
Канарейка
— Ну, как прошло? — заинтриговано принялся расспрашивать Андрей, как только я вошла в кабинет.
— Вполне сносно! — сжала руки в кулаки, победно вознося их над головой. — Думала, будет хуже… Седьмая, конечно, не сдается, но с остальными, вроде как, поладила…
— Видишь, а ты переживала! Слушай, я договорился с архитектором, который предоставил тот проект, что вчера нам понравился. Перестройка начнется на следующей неделе. Никита Александрович на это время выделил один из своих загородных домов. Конечно, он поменьше размером, и добираться туда дольше, зато со всеми удобствами. В тесноте, да не в обиде, как говорится… Вполне уместный вариант, чтобы переютиться на время реставрации!
— Замечательно! — радостно захлопала в ладоши, восторгаясь удачно сложившимися обстоятельствам. Пока-что всё идёт, как по маслу! Конечно, спасибо Господину…
— В принципе, на сегодня мы закончили… Подождёшь в машине пока занесу отчёты бухгалтеру?
— Я и сама могу!
— Да ладно… Ты и так сделала больше, чем достаточно. Занести бумаги- дело пустяковое…
Всё же, день выдался вполне удачным… Возможно, я просто себя накрутила? Ну, мало ли что может беспокоить Никиту? У него много работы, обязанностей, и заводы, и… И снова меня окатила паническая волна негатива… Именно та часть жизни любимого мужчины, которая не значится ни на одной бумаге! Если причина тревоги в его глазах связана с криминалом? Если ему грозит опасность?! Нет, всё же у меня очень дурное предчувствие… И я ничего не могу с этим сделать!
Самое страшное, что нет человека, который может разогнать мои сомнения… и Господин. Он ни за что не расскажет, даже если сомнения окажутся не напрасными. Потому единственное, что остаётся, молча ожидать, надеяться, что всё обойдется… Села на переднее сидение. В салоне тепло, уютно, тогда как на улице сильно похолодало. Снова метёт… Снегопад застилает всё вокруг, и в вечерней темени белесые пейзажи смешались в одно сплошное пятно, в котором не ясно, где заканчиваются дома и начинается трасса. Включила магнитолу. Играет что-то мягкое, мелодичное, о любви… Нужно дать освящение, чтобы убедиться, что, пока перебежками перескакивала с приюта в машину, стремительно бьющие в лицо снежинки не смыли макияж. Пока искала нужную кнопку, перебирая пальцами всю приборную панель, с бардачка выпал какой-то файл. Свет включён, не без усилий, и я возвращаю бумаги на место, чисто случайно натыкаясь на заглавное…
" Ларин Никита Александрович"
Несколько секунд мешкаюсь, пытаясь подавить здоровый женский интерес, и не читать документ, который мне не предназначался. Но… Он берет верх над порядочностью, и я жадно впиваюсь любопытным взглядом в аккуратно прописанные строки…
Бегло ознакомившись с содержанием злосчастной бумаги, в ужасе обхватила лицо руками, интенсивно смахивая частым морганием выступившие на веках слёзы. Это… Завещание?! Да что происходит, чёрт побери?! К чему этот болван так старательно готовится?! К собственной смерти?! Ещё раз изучила документ, более внимательно, чем в первый раз, пытаясь подавить в себе желание выйти с авто, упасть в сугробы и рыдать, как раненой волчице, истерично завывая на лунный свет…
О… Да Вы, Господин, решили, что в случае Вашей гибели, мне будет достаточно хорошо, если оставите мне кучу денег?! Недвижимость, приют, бизнес?! Да почему же до сих пор ему не ясно, что это всё — богатство, постройки, заводы — не значат для меня ровным счётом ничего, если его не будет рядом?! Даже это… Свобода, собственные документы, имя! То, о чем мечтала всю сознательную жизнь, мне не нужны и даром, если Никита никогда меня им не назовет…
Теперь рыдая взахлёб, даже не пытаясь подавить слёзы, поджала ноги. Нервно шатаясь взад-вперед, стиснула в дрожащей руке проклятое завещание, поливая его стекающей с лица солёной тушью.
Сердце сжималось всё сильнее с каждым разом, как я возвращалась мутным взглядом к прописанному в самом низу страницы имени и фамилии…
— Элин… Элин Ларина…
И снова Вы…
Канарейка
— Что это?! — изумлённый Андрей впился шокированным взглядом в измазанный тушью и слезами файл. — Что это, я спрашиваю?!
Мне было плевать на свой статус и положение, на непозволительно грубую интонацию, мне было плевать на всё… Я ждала хоть каких-нибудь объяснений! Нуждалась в них, как в воздухе…
— Канарейка… Успокойся, пожалуйста…
— Ты предлагаешь мне успокоиться?! Серьезно?! — снова истерично взвыла, теперь демонстрируя обреченное состояние перед мало знакомым человеком… Он стоит, не понимает, что делать. Как успокоить? Стоит ли пытаться? Я осознаю, что даже не должна была видеть эти чёртовы бумаги! Знаю, что если об этом прознает Никита- в первую очередь попадёт Андрею… Но, случилось то, что случилось, и среди прочего есть лишь один исход, который меня в самом деле пугает! До дрожи… До похолодевших ладоней…
— Послушай меня! — видимо, тоже потеряв контроль, парень обхватил меня за плечи, и крепко сжал, фиксируя в одном положении. Наклонился, и стал говорить прямо в лицо, не отводя широко распахнутых глаз от моих… — Это всего лишь перестраховка! С ним всё будет хорошо! Никита Зверь — не тот человек, что так легко сдастся смерти! Ты слышишь? Он будет в порядке…
Андрей больше не кричал… Последние слова слетали с губ почти беззвучно, на одном дыхании, внушая раненой душе покой… Парень ослабил хватку, и аккуратно меня приобнял, позволяя облокотиться об его плечо, и ещё немного поплакать… Просто, чтобы ушла эта горечь, чтобы снова смогла дышать.
— Тише, Канарейка… Тише… — мягко гладил по голове, как ребёнка на грани истерики. И я понемногу пришла в себя…
— Хочу домой… К нему…
Искристая улыбка, одобрительный взгляд, педаль газа…
Он высадил меня у главного входа, и уехал по своим делам. Единственное, что остаётся — покорно и терпеливо ждать Господина. Больше всего сейчас мне хочется просто его обнять… Ни расспросить, ни упрекать, ни поучать, а раствориться в тепле его рук, подарить взаимность, из которой не захочет уходить. Обнять так крепко, чтобы не смог меня покинуть! Чтобы никогда, никуда не исчез!
Неторопливо бреду по заснеженной террасе, наслаждаясь остужающей прохладой зимнего воздуха. Ловлю ладонями серебристые блёстки, слетающие с небес, слушаю тишину… Перед тем, как где-то позади, меня неожиданно окликнул мужской голос…
— Канарейка!
Поворачиваюсь на его мягкое звучание, не веря собственным ушам. Кирилл Домбровский! Собственной персоной!
Кирилл
Нет… Это невозможно выдержать! Моя собственная беспомощность сводит меня с ума! Я держал её в своих руках… Я гладил нежную кожу, смотрел в обречённо рыдающие медовые глаза, сжимал в объятьях дрожащее тело… И вынужден был отпустить! Просто отдать малышку, сладкоголосую Канарейку, в лапы Зверя, подвергшего её таким немыслимым страданиям…
Кажется, прошло с тех пор всё время этого мира. Кажется, изнывая от горя и тоски, я осушил несчисленное количество бокалов виски. Бессонные ночи лишили рассудка окончательно, и фрагменты здравомыслия никак не складывались хоть в какую-нибудь идею! Зашёл в тупик, и в один момент осознал- я могу больше её не увидеть! Могу потерять, навсегда! Никита не отпустит, и девочка пропадет в его звериной хватке, задыхаясь в неволе. Ангельский голос станет блеклым от постоянных рыданий, и больше никогда не окутает меня своим небесным звучанием… Именно в этот момент я будто отрезвел! Нет, такого исхода нельзя допустить! Мозг начал мыслить, и, наконец, созрел гениальный план!
Вспомнил, что однажды ко мне на прослушивание приходила одна из горничных Никиты. По наслышке, что композитор Домбровский не учитывает положение в обществе, когда речь идёт о талантливых людях. Вот только таланта в ней было ни на грош, но, по простоте душевной, или откровенной глупости, ей самой так не казалось… Послушал нелепые завывания, ну и культурно отправил восвояси, по обыкновению обещая перезвонить. Что ж, возможно, это будет тот одиночный случай, когда перезвонить всё-таки придется!
