Какой бы он ни был. Как бы ни относился к ней. Она по-прежнему любит его. И всегда будет любить.
Почему? Настя не знала. Как не знала и того, почему всё внутри так яростно протестует этому побегу. Сердцу не объяснишь, что он давно уже стал чужим. И действительно представляет для неё и её ребенка большую опасность.
С такими мыслями, девушка садилась в самолёт. С ней полетела только Алиса, мужчины остались у трапа.
Настя пристегнула ремень и уставилась в иллюминатор.
Она больше никогда не увидит его.
Самолёт стал разгоняться, отчего девушку моментально вжало в кресло. Слезы потекли из глаз, из грудной клетки стали рваться рыдания.
– Настя, – обеспокоено посмотрела на неё Алиса. – Что с тобой?
Девушка не смогла ей ответить. Слёзы душили, сердце разрывалось на части.
– Настя, все уже позади. Ты в безопасности. Слышишь? – твердила ей Алиса. – Все будет хорошо, я тебе обещаю!
Настя перестала рыдать и рассеянно уставилась на свою спасительницу. Смотрела с минуту, после чего обреченно закрыла глаза. Вспомнилось, как минувшей ночью ровно то же самое ей говорил Саша.
37
По прилету в Москву девушек встретила машина, чтобы с комфортом доставить из Шереметьево в Домодедово. Там Алиса проводила Настю до нужного терминала и неожиданно стала прощаться.
– Дальше ты полетишь одна, – сообщила она, замерев неподалёку от стойки регистрации на очередной рейс. – Сейчас ты летишь в Вену. Там будет еще одна пересадка. Конечный пункт назначения – Стокгольм. В аэропорту тебя встретят. Вот, держи, это распечатка с твоими электронными билетами. И еще возьми вот этот телефон. В него забит номер Олега Григорьевича и мой. На случай, если что-то пойдёт не так.
– Спасибо, Алиса, – искренне поблагодарила Настя, принимая из рук девушки бумаги и тонкий черный гаджет. – Я не знаю, как тебя угораздило заниматься такой работой, но по-моему, ты очень хороший человек.
Алиса усмехнулась.
– Как там в школе говорили? Все профессии нужны, все профессии важны, – задорно пошутила она. – А вообще – я частный детектив. С расширенным спектром услуг.
– Спасибо тебе, детектив.
– Не благодари. Это моя работа. И... Береги себя, Настя.
Девушки коротко обнялись на прощание, и Настя отправилась регистрироваться на рейс уже одна.
***
Весь полёт Настя мучилась от раздирающей боли в груди. Будто кто вырвал у неё оттуда кусок сердца, и образовавшаяся дыра безжалостно кровоточила.
Несколько раз самолёт сильно трясло. Люди вокруг волновались, но девушке было всё равно. Она никак не реагировала на происходящее, продолжала отстранённо смотреть в иллюминатор, думая о своём. Только когда в третий раз подряд пилот объявил по громкой связи, что самолёт входит в зону турбулентности, ей вдруг подумалось – вот бы упал! Но уже в следующую секунду стало стыдно за такие мысли. Настя разозлилась и отругала себя. Нельзя так. Нельзя.
Головой она понимала, что не должна позволять себе впадать в депрессию. Ей изо всех сил нужно стараться как можно меньше переживать. Да и вообще… Давно уже следовало забыть его. Вытравить из сердца. Не суждено им быть вместе.
Но, как ни старалась Настя отстраниться, выстроить защиту, не думать об этом – у неё ничего не получалось. Сознание всё больше и больше опутывало щупальцами ядовитой апатии, до такой степени, что просто не хотелось жить.
Принесли еду, но кусок в горло не лез. Не хотелось вообще ничего. Все происходящее вокруг стало абсолютно безразлично.
Казалось бы, предстоящая встреча с мужем должна была вызывать в ней какие-то эмоции. Волнение. Может быть, гнев. Но нет. Не было ничего. Абсолютная пустота внутри.
После пересадки в Вене вселенная, наконец, сжалилась над ней. Заняв своё место в новом самолете, девушка откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза. Усталость взяла своё: удалось уснуть и успешно проспать почти весь полёт.
***
В аэропорту Стокгольма Настю встречал русский мужчина. Он представился Михаилом, водителем господина Березуцкого, взял её сумку и проводил до большой чёрной машины представительского класса. Открыл пассажирскую дверь, помог сесть.
Девушка механически делала всё, что от неё требовалось, а внутри по-прежнему царило полное безразличие ко всем вокруг. Она впервые в жизни была в Европе, но смотреть по сторонам не хотелось совершенно. Да и вообще – ничего не хотелось. Она просто шла, потому что нужно было идти. Смотрела вперёд, потому что нужно было смотреть. Садилась в автомобиль, потому что нужно было сесть.
Никаких эмоций. Никакой заинтересованности. Лишь тупая ноющая боль в груди. И тяжесть. Неподъемная тяжесть, что давила на плечи сокрушительным грузом.
Водитель привёз её в какую-то очень дорогую и роскошную гостиницу. Сопроводил до номера, который находился в пент-хаусе. Постучал в дверь.
И только тогда Настя, наконец, встрепенулась. Разволновалась. К горлу стал подбираться неприятный болезненный ком.
Сейчас она увидит Олега. И с ним поговорит.
Господи… И как они будут разговаривать после всего!
Настя собрала волю в кулак, отогнав ненужную слабость. Конечно, разговаривать с мужем совсем не хотелось. Да что там. Даже видеть его не хотелось. Но и прятать голову в песок – не выход. Она должна через это пройти.
Дверь номера, наконец, распахнулась, и Настя вздрогнула от неожиданности. Но на пороге стоял не Олег. Другой мужчина. Какой-то незнакомец. Средних лет, в строгом костюме, с зачёсанными назад чёрными волосами. Не очень приятный тип.
– Добрый вечер. Анастасия Геннадьевна? – учтиво поинтересовался он.
– Да. А вы кто?
– Меня зовут Иван. Я работаю на вашего супруга. Проходите, пожалуйста.
Настя замешкалась на мгновение, оглянулась на водителя.
– Михаил, ты свободен, – тут же обратился к нему этот Иван.
Водитель вежливо кивнул Насте, вручил Ивану её дорожную сумку, и зашагал прочь.
Настя неуверенно прошла в номер, который оказался огромным роскошным пентхаусом. Он занимал целых два этажа и был шикарно оформлен. Из просторной гостиной двери вели во множество комнат. Девушка даже боялась представить себе, сколько стоит аренда всей этой красоты.
– Присаживайтесь, – любезно предложил Иван, указав на большой белый диван в центре комнаты.
Настя бросила на него строгий взгляд.
– Где Олег? – хмуро поинтересовалась она.
– Олег Григорьевич сейчас подойдёт. Вы можете подождать его здесь. Я пока отнесу вашу сумку в комнату, если не возражаете.
– Не возражаю.
Мужчина ушёл, Настя осталась одна, но на диван так и не села. Несмотря на дикую усталость и боль в ногах, нетерпеливо мерила шагами гостиную.
Ждать ей пришлось не так уж и долго, от силы пять минут, но они дались Насте непросто. С каждой минутой ожидания нервы сдавали всё сильнее.
И когда, наконец, из дверного проёма показалась до боли знакомая фигура мужа в белом отельном халате, она не выдержала. Только посмотрела на его невозмутимое гладко выбритое лицо, на слегка влажные, очевидно после душа, волосы, как эмоции захлестнули с головой. Казалось чудовищным и невозможным, что пока она переживала одни из самых тяжелых дней в своей жизни, он спокойно жил во всей этой красоте, принимал душ, брился…
Не отдавая отчета своим действиям, Настя отрывисто зашагала к нему и сходу залепила звонкую пощёчину. Такую, что ладонь как кипятком обожгло.
Его лицо дернулось в сторону, да так и замерло с опущенным взглядом. По щекам Насти покатились злые слёзы.
Спустя еще мгновение муж вновь посмотрел на неё, но на этот раз его глаза были полны боли и сожаления.
– Прости, – едва слышно произнёс он.
38
Настя смотрела на мужа почти с ненавистью. В глазах стояли слезы, горло саднило оттого, как хотелось разреветься.
– Иди сюда…
