– Да, – качаю головой. – Я мастерски умею себя накручивать, а потом страдать под одеялом.
– Признание проблемы – половина успеха в ее разрешении. Дедушка Фрейд врать не будет, – умничает Рита. – В твоем случае – это победа.
Мне начинает казаться, что не надо было просить подругу приехать. Хоть она и мастер спорта в промывании мозгов, но сейчас мне легче от этого не становилось. Даже наоборот. Появилось чувство, что со мной разговаривают как с маленьким ребенком.
– Хватит издеваться. В любое другое время я смогу ответить, сейчас не до этого.
– Отлично, ты разозлилась, – щелкает пальцами девушка. – Теперь напряги мозг и вспомни, есть ли у твоего Козловского брат-близнец? Или нет. Пока ты будешь страдать под одеялом, я подберусь к оригиналу. И не надо так на меня смотреть. Чтобы тебя понять, мне надо стать тобой. Не подскажешь, где брекеты ставила?
– Я слишком заморачиваюсь и никто не будет это терпеть?
– Бинго. Ты боишься быть собой, и с этим надо что-то делать, подруга.
39.
Если утро не заладилось, то это еще не значит, что вечер будет таким же. Я это поняла, когда увидела машину Артёма на парковке.
Во-первых, я безумно соскучилась, а его присутствие меня успокаивало. Ему даже говорить необязательно. Одного взгляда на меня достаточно, чтобы я придушила панику в себе и мысленно закопала ее труп под самой ближайшей скамейкой.
Во-вторых, я успела обдумать все сказанные Риткой слова. С Артёмом у нас может быть любовь до гроба, но, пока я не откроюсь, вечно буду искать причину, чтобы не быть счастливой. Страхи бывают у всех. И это нормально. Если человек боится – это не значит, что он сумасшедший. Нет. Он обычный, со своими слабостями. Страшно, когда страхи руководят людьми. Когда они мешают жить, заставляют прятаться под одеялом и каждый раз напоминают о себе.
Еще я поняла, что для страха нужен повод. У меня его, к счастью, нет.
Пока я смотрела в окно, выглядывая Артёма, он бесшумно вошел в квартиру. Вскрикиваю от испуга, когда его руки ложатся на мои плечи, и он разворачивает меня к себе.
Утыкаюсь лицом в мужскую грудь и поднимаю голову вверх.
Блин, какой же он красавчик.
Самый классный мужик на свете теперь мой.
– Если ты скажешь, что весь день простояла около окна, то я поверю, – ухмыляется он, утыкаясь своим лбом в мой.
– Если ты скажешь, что весь день работать не мог, а обо мне только думал, то я тоже поверю, – самодовольно отвечаю ему, – Вспоминал?
Артём улыбается. Никогда бы не подумала, что однажды смогу задавать ему такие вопросы. Да и вообще стоять вот так рядом с ним и ловить красноречивый взгляд.
– Вспоминал иногда. В кабинет муха залетела, тогда точно все мысли были только о тебе. Ее жужжание чем-то тебя напоминало. Такое же…
Артём морщится, когда я щипаю его за руку, и продолжает:
– Милое.
– Ну вот. Другое дело. Можешь же комплиментами меня заваливать, когда хочешь. Теперь рассказывай, сколько коротких юбок сегодня видел?
И он задумался.
Эй, пытается вспомнить, что ли?
Я же пошутила.
– Со счета сбился. Начать заново? – спустя несколько секунд выдает он.
Вот же гад. Хоть бы улыбнулся и дал понять, что шутит. Нет же, лицо такое, будто вспоминает таблицу Менделеева.
– Если жить надоело, то вперед. Я подожду. Зачем трогать смертников, если они все для себя решили?
Даже если он сейчас и правда считать начнет, я все равно и не услышу. Я существовать перестала, когда Артём наклонил голову и поцеловал меня. Плевать на все юбки мира. Он прижимал меня к себе, и единственное, чего мне хотелось, так это повиснуть на его шее.
– Мы же разговаривали, – отрываюсь от него, пытаясь держать дистанцию.
Эх, слабый я человек.
Даже руки свои контролировать не получается. Как бы ни старалась, они все равно к Артёму тянулись.
– Да? Ты уверена?
– Если ты и дальше будешь меня так отвлекать, то я перестану быть уверенной в том, что меня зовут Влада и что у тебя дурацкая фамилия.
– Не ври. Она тебе нравится, – хмыкает он. – Помнишь надписи в тетрадках? Козловская Влада. Влада Козловская плюс Артём Козловский равно…
– Хвастаешься хорошей памятью? – перебиваю, пока краснеть не начала. – Похвально. Не зря травой давишься.
– Ты знала, что моя мать хранит у себя одну из таких тетрадок?
– Чего? Врешь.
Блин, надо было их все сжечь. Столько раз была в гостях у тети Нади и понятия не имела, что нахожусь рядом с бомбой замедленного действия, которая могла рвануть в самый неожиданный момент.
Сейчас, например.
– Вернемся домой, и я тебе покажу. Показывать буду на расстоянии. Зная тебя, ты обязательно захочешь ее порвать.
– Может, и не захочу, – выдыхаю я, смотря прямо ему в глаза и прикусывая нижнюю губу. – Или же захочу сделать новую запись. Несколько слов. М? Хочешь?
– Возможно.
– Я так и знала. Но для этого тебе надо сказать, где твоя мама ее прячет. Обещаю оставить все в целости и сохранности.
На всякий случай даже пальцы скрестила. Не хочется за такое невинное вранье в ад попасть.
Давай же, Козловский. Ты обязан поверить. Не просто же так я уже пару минут ангелочка из себя строю.
Так себе роль, я вам скажу.
Вот стерва из меня классная. Правда, мало кому нравится.
– Хорошая попытка, но нет.
Блин.
– Ну и ладно. Я новую заведу.
Только не уверена, что напишу в ней что-то новое.
– Ты мне угрожаешь, что ли? – выдает, подхватывая меня под бедра, усаживая на подоконник. – Хоть понимаешь, что я собираюсь с тобой сделать?
Понимаю. Скажу больше, сама этого хочу. Только вот дразнить Артёма сейчас мне хотелось чуточку больше.
Медленно провожу пальцем по его плечу, опускаясь до локтя, улыбаюсь, когда чувствую, как парень напрягся.
Боже, какой же это кайф – видеть реакцию парня на мои прикосновения. Словами не передать всю степень восторга.
– Расскажешь? – Я знаю, что потом придется быстро бежать, ведь за такой облом Артём по голове меня не погладит, но… Разве возможно остановиться?
Оказывается, возможно.
Когда тебе в ухо шепчут разные непристойности, о которых ты никогда не слышала, ты начинаешь ерзать на месте и покрываться румянцем. Еще несколько слов могли свести с ума любого человека с хорошей фантазией. Я ведь не просто слушала Козловского, я еще и представляла все, что он мне говорил.
От каждого произнесенного слова перехватывало дыхание. Дышала так, будто марафон пробежала, но Артём не останавливался. Он просто говорил, даже не прикасаясь ко мне, а я уже летала где-то под потолком.
Мне очень хотелось отключить мозг и перестать думать. Но фантазия была сильнее меня.
Тряпка я. И ничуть об этом не жалею.
40.
– Вот теперь я точно уверена, что к выбору клуба ты не имеешь никакого отношения, – ухмыляюсь, крепко вцепившись в руку Артёма, пытаясь оглядеться по сторонам. – Здесь все так… Живенько.
М-да, вернусь домой, Маринка меня не узнает. Месяц назад я бы на лопатки уложила Артёма одним только предложением. Сейчас же стараюсь думать, прежде чем открыть рот. Если это не поступок взрослого человека, то я тогда вообще не пойму никогда, чего от меня ждут. Со мной явно что-то происходит. Конечно, без советов Риты не обошлось, но хочется думать, что я и без нее бы справилась. А вот без влияния Козловского вряд ли.
Рядом с ним хочется быть самой умной, самой спокойной и самой рассудительной.
– Живенько?
Киваю, отводя парня в сторону от прохода.
– Ага. – Судя по всему, зал забит. Людей столько, что, если захочется потанцевать, придется лезть на люстру. – Ты же у нас деловой парень. Для тебя главное в жизни – работа. Молодой пенсионер.
Артём смотрит на меня так, будто я пришла на школьную линейку абсолютно голой.
На лице шок и желание засмеяться.
– Никогда не понимала, как вы с Власовым столько лет дружите. Вы же разные.
