Сонно потягиваюсь на кровати, затем рывком сбрасываю с себя одеяло и ищу глазами халат. Не нахожу. Кутаюсь в теплый плед с рукавами и медленно плетусь на кухню, шлепая босыми ногами по паркету. Как же сложно покидать теплую постель, в которой с удовольствием провалялась бы сутки, а может двое.
На кухне, в моем любимом байковом халате – Света. Варит кофе, жарит яичницу. При виде меня на мгновение замирает у плиты с лопаткой в руках. Лучезарно улыбается и радостно приветствует меня.
Как обычно вчера она никуда не уехала. Выпила три бокала шампанского. По этой самой причине осталось с ночевкой. Так что этой ночью мне пришлось ютиться на краю собственной кровати, как выражается сама Света: спишь, а булки свисают.
- А вот и спящая красавица. Точнее невеста. Доброе утро! – жизнерадостно восклицает Света.
Вздрагиваю. Вспоминаю, что сегодня мы идем со Стасом подавать заявление. Сажусь за стол и сонными глазами смотрю на подругу. Она порхает, как бабочка. Расставляет тарелки, нарезает хлеб.
- Не передумаешь?
- Нет! – громко восклицаю.
- Хм… Не слышу уверенности в твоём голосе. Все равно мне кажется, ты погорячилась. Сильно тебя зацепил Юдин, раз ты так сопротивляешься.
- Прошу тебя о Юдине ни слова. Для меня этого человека больше не существует. Он лгун, обманщик и вообще... Шут гороховый!
- Ну-ну. Ты его любишь, - делает вывод Света и наливает в чашку ароматный кофе с густой ажурной пенкой.
Садится напротив меня и сверлит взглядом.
- Ты его любишь, - продолжает давить на больной мозоль.
- Я и Стаса любила.
- Ах! – всплеснула руками. – Тоже мне. Да не любовь это была у вас со Стасом. Так просто. Обстоятельства. Тебе был нужен мужик, ему баба.
- Я вправе сама решать за кого выходить замуж, а за кого нет.
- Это в тебе сейчас обида говорит! – восклицает подруга. А потом добавляет:
- Ладно. Время еще есть. Не так уж много, но оно есть, - делает пару глотков кофе и резко встает из-за стола. Направляется в зал, виляя бедрами.
- На что ты намекаешь?! – кричу ей вслед.
- Да это я так о своем. Мысли вслух.
И меня не покидает ощущение, что Света, что-то замышляет.
Ранняя солнечная весна. Последний дряблый снежок, лежащий на обочинах - растаял, но слякоть все равно еще осталась. Хотя ещё немного и на деревьях появятся маленькие зелёные листочки, а все в округе заиграет новыми, весенними красками.
Я люблю весну не только потому что тепло, а потому что наконец-то можно снять тяжелую шубу, неудобную куртку. Наконец-то забыть про шапку, которую я вечно забываю одевать, всего по одной причине, потому что терпеть не могу носить головные уборы.
Думаю, в чем можно пойти в ЗАГС. Мне всегда казалось, что это такой ответственный шаг, я должна выглядеть с иголочки. Не смотря на то, что это обычная подача заявления. Но что-то пошло не так. Сейчас думаю, совершенно по-другому. Неважно в какой одежде ты пойдешь, главное с кем.
Подхожу к зеркалу. Рассматриваю с близкого расстояния свою бледную кожу, которой бы не помешал легкий загар. Смотрю, появились ли у меня морщины на лице в связи с такими глобальными переменами в жизни. Но нет. Темные круги под глазами появились. Не одно, так другое.
Натягиваю джинсы, надеваю обычный вязаный свитер под горло.
Я всегда хотела сыграть свадьбу именно весной. Когда природа пробуждается после долгой, холодной зимы. Когда дни становятся длиннее, ночи короче. Когда поют птицы, цветет сирень.
Натка сыграла свадьбу осенью. Бархатный сезон, золотая пора. А вот Свете совершенно все равно когда у нее будет свадьба. Хоть снег, хоть лужи, хоть второе пришествие. Для нее брак - это так для галочки.
Все остальное должно быть в душе, в сердце. А мужик, который слишком сильно стремится заключить брак – кретин первой степени.
Я снова с ней снова не согласна.
Не смотря на то, что у нас такие разные взгляды на жизнь мы продолжаем дружить и быть лучшими подругами.
Стас заезжает к девяти. Ждет меня на лестничной площадке. Мило общается с соседом.
При моем появлении они переводят взгляды на меня.
Стас жмет на прощанье руку худому мужчине в очках и говорит на прощанье, что в ЗАГСе ждать не любят.
Мой будущий супруг при полном параде. Гладко выбрит, от него пахнет хорошим одеколоном. Он обхватывает мою ладонь и мы бежим вниз по лестнице.
Спрашивает, как мне спалось без него. Говорит, что сильно скучал. Скучал по моим теплым объятиям и вкусным блинчикам.
Я лишь киваю и вспоминаю, в какой карман положила паспорт.
Мы подходим со Стасом к зданию ЗАГСа. Я расстёгиваю верхние пуговицы на пальто и останавливаюсь.
- Стас я выкинула твою кружку, - быстро говорю и внимательно смотрю на него.
- Черт с ней, новую купим.
- И ты не будешь против, если я запишусь в бассейн?
- Запишешься куда хочешь. Пошли, - крепко обхватывает мою руку и тянет за собой.
И теперь я просто уверена, что он изменился. А для меня это уже не так важно, как раньше.
Поднимаемся по ступенькам. Медленно иду вперед. Двери передо мной открываются.
Под звонкие, шумные выкрики: «Горько» выходит миловидная девушка в белоснежном платье. За ней парень в костюме с бабочкой. Он подхватывает девушку на руки и несёт к лимузину.
Я оборачиваюсь, смотрю им вслед. Замечаю на парковке авто, такое же как у Юдина.
Внедорожник сверкает фарами, дает задний ход, выезжает на дорогу и скрывается за поворотом на бешеной скорости.
Глава 44
Глеб
С Варюшей приехали домой поздним вечером. Тем более так надоело валяться в больнице. Кровать, окно, костыли. Тошнит уже от этих, пропитанных медицинским спиртом стен. Синяки заживут, чувствую себя превосходно. Особенно после неплохой встряски, которую преподнесли мне на блюдечке с золотой каемочкой. И главное как вовремя мадемуазель появилась. Будто ждала такого подходящего момента. Не думаю, то она отслеживает мою личную жизнь. Ей явно кто-то подсказал. Какая-нибудь гидра контрреволюции.
Я привык называть ее бывшей женой. Мы не общались. Она укатила во Францию при первом удобном случае. Мне так и сказала: “Варя ей там не нужна”.
Игоревна встречает нас в гостиной. Она явно не ожидала нашего появления. Смотрит своими большими зелеными глазищами, раскрыв рот от удивления.
- Батюшки! – восклицает, хватается за сердце. – Как же это вы так на одной ноге! – бросает взгляд на мою загипсованную конечность.
- Не ждала, а мы приперлись, - строго говорю. – Ты зачем ее впустила? – продолжаю смотреть на Игоревну, как на врага народа.
Варюша стоит рядом, крепко обхватив мой костыль. Глазки сонные, губки надула.
- Так я же звонила. Думала, что вы в курсе, - пытается съехать, но я-то знаю, что тут пахнет жареным.
С телефоном у меня действительно возникла катастрофа века. Узнаю, кто поспособствовал – порву, как тузик грелку.
- Индюк тоже думал, да в суп попал, - подтверждаю. Ловко разворачиваюсь на костылях и думаю, как же мне туго придется. Скакать по ступенькам собственной квартиры. Ах, посплю на диване.
- Мне вещи собирать? – расстроенно произносит. Смотрит на меня, как утопающий на спасательный круг.
- Эх, Игоревна, Игоревна. Лучше приготовь мне бутер. И Варюше какой-нибудь десерт. Есть охота, словно голодовку пережил. А если еще раз она заявится – гони ее в три шеи.
Признаю, увольнять Игоревну мне не хочется. Она вкусно готовит, присматривает за Варей. Да и привык я к ней. Столько лет вижу ее плотную спину.
Игоревна быстро кивает и скрывается в дверном проеме.
А рано утром, свой визит мне наносит мой шеф. Врывается, как ураган. Орет, возмущается. Чешет лысую макушку. Я спросонья вообще не могу понять, что происходит. Едва продираю глаза и слышу в свой адрес поток из самых язвительных ругательств.
Ругает меня, на чем свет стоит. Почему я сбежал и никому ничего об этом не сказал.
Но появился он на пороге моей квартиры с самого утра совершенно по другой причине. Внедорожник можно уже забирать с СТО. Моего железного коня привели в чувства после аварии и нужно всего лишь заплатить за ремонт кругленькую сумму.
