Домчали с ветерком, с мигалками и даже с музычкой.
Гостиницу она выбрала одну из лучших. Разговаривать с ней не хочется, но придется. Ковыляю потихонечку до рецепшена, за которым стоит улыбчивый мужик с короткой бородой. Смотрит на мою побитую физиономию, сообщает в каком номере Варюша. Предлагает помочь. Что я маленький. Сам справлюсь. В общем, костыли бежали впереди меня, когда он сказал, в каком номере находится моя дочь.
И сердечный ритм восстановился лишь тогда, когда двери открывает она. А на заднем плане слышится голос моей дочурки.
Не изменилась. Все такая же. Идеальный макияж, прикид за тысячу баксов. Яркая – снаружи. Холодная, черствая – внутри.
- Где моя дочь? – спрашиваю прямо с порога.
Она отходит в сторону, я прохожу в номер, где тяжелом облаком висит запах ее сладких духов.
Томные свет бра, окна плотно зашторены. Большая кровать застелена. За лакированным, трехногим столом рисует Варя. Моя сладкая вишенка. Она сидит на стуле с мягкой спинкой. При виде меня, показывает свои молочные зубки. Затем бросает карандаши, встает со своего места и бежит мне навстречу.
Костыли падают в разные стороны. На серый ворсистый ковер. Я сажусь на край кровати, обнимаю дочь. Такую родную, такую светлую. Мой луч солнца, свет в конце этого клятого туннеля.
- Папочка! Папочка ты пришел! Как я рада, - раздается ее жизнерадостный голос.
- Конечно, пришел, как я мог не прийти. У тебя все хорошо, моя малышка? – поправляю бантики, которые немного сползли с ее шелковистых волос.
- Кушать хочется, я просила ужин, а она ногти красит.
- Сейчас моя маленькая вишенка. Поедем домой, закажем пиццу.
- Ура!
Крепче обнимаю дочь, а после говорю, чтобы Варюша собирала вещи.
Не хочу, чтобы Варя слышала наш разговор. Мы выходим в гостиную. Большие панорамные окна, с которых открывается живописный вид на вечерний город. Она походкой львицы, садится на мягкий белый диван, закидывает ногу за ногу и натянуто улыбается.
- Ты вообще спятила? – обращаюсь к ней.
- Мне нужны деньги. И я дам тебе развод, - прямо говорит. Ее глаза блестят. Такой не хороший блеск.
- Да, такие как ты не – меняются, - усмехаюсь. Бросаю на нее грозный взгляд. Облокачиваюсь на стену и продолжаю говорить дальше:
- Я допустил одну серьезную ошибку в своей жизни. Почему я раньше полностью не вычеркнул тебя из своего паспорта. Надеялся. Думал о Варе. Мама для ребенка – это же все! Целый мир, Вселенная. Я не дам тебе денег. Всего по одной причине. Эту твою песню я уже слышал. Найму лучших адвокатов. Они тебя разнесут в пух и прах. Твоего француза любовника тоже. Варе не нужна такая мать. Не смотря на то, что эта мать - родная.
- Тебе придется заплатить! – приходит в ярость, подскакивает.
- Сейчас, шнурки поглажу.
Разворачиваюсь на костылях и ухожу. Больше нам говорить не о чем.
Мы выходим с Варюшей из номера, идем по длинному коридору к лифту, не оглядываясь назад.
- А Вера Николаевна придет? Она придет? – спрашивает Варюша так по-детски, так непосредственно.
- Обязательно придет. Обязательно!
Глава 42
Стас подхватывает меня на руки и начинает кружить. Стремительно, безудержно. Крепко обхватываю его широкие плечи, и какое-то время пребываю в невесомости.
В спортзале воцарилась тишина, на нас смотрят. Взгляды присутствующих прикованы только к нам.
- Отпусти. Я тяжелая, - стараюсь говорить тихо.
Он словно не слышит меня.
Отпускает, целует в макушку. Уже и забыла, какие его поцелуи. В этот момент мне показалось, что они холодные, сухие. Не такие, как раньше.
- Ничего ты не тяжелая. Пушинка, - уголок его рта заметно дергается. - Давай подвезу? - смотрит на меня, берет меня за руку. Мне как-то не уютно. Столько народа, все мужики. Смотрят на нас, открыв рот. Если так дальше дело пойдет - начнут свистеть и кричать горько.
- Я дойду сама, там девчонки меня ждут. Тем более у тебя игра. А тут мое такое внезапное появление, - быстро говорю и понимаю, что я сама не ожидала такого поворота. Все случилось спонтанно.
- Брось, зачем ты будешь одна ходить-бродить. Теперь тебя буду беречь, как зеницу ока. Всегда, - говорит убедительно. Подходит еще ближе, склоняется надо мной, сокращая расстояние между нами. Одним сильным рывком обхватывает мою талию и прижимает к себе.
От его напора я успела только ойкнуть. Стараюсь увернуться. Ладони потеют. А в груди зарождается желание, как можно скорее покинуть это баскетбольное мероприятие. Стас словно читает мои мысли, дает ключи и просит подождать его в машине, пока он переоденется.
Чувствую себя, как не в своей тарелке, несмотря на то, что мы со Стасом не первый день знакомы. Мы вместе жили, делили одну постель. Смотрели хоккей, болели за одну и ту же команду. Я даже знаю, что в бардачке его машины всегда лежит зажигалка. Она ему без надобности, но зачем-то он всегда возит ее собой. Я знаю, что Стас предпочитает минимализм. Его набор настоящего мужчины состоит всего из пяти вещей: полотенце, мыло, станок, зубная щетка и пена для бритья. Я знаю, что он любит ворчать, громко чихать. Все ест с хлебом, даже макароны. Он терпеть не может мыть посуду, особенно сковородки.
Я знаю его плюсы и минусы. Как-то раньше до нашего расставания - не замечала всего этого. Закрывала глаза. Отмахивалась, старалась сохранить отношения. Почему-то теперь мне все кажется по-другому. В другом цвете. Не так радужно, как когда-то. Совсем недавно. Когда я гладила его рубашки, стирала носки и старалась быть примерной гражданской женой.
Стас не заставил себя долго ждать. Запрыгивает на водительское сиденье, сильно хлопает дверью. Широко улыбается и постоянно смотрит в мою сторону голодными глазами.
- Может, я сегодня останусь у тебя? – говорит и заводит мотор.
- Сегодня не могу, у нас с девчонками собрание. Света останется с ночевкой.
- Ладно-ладно все понимаю. Вот завтра сходим в ЗАГС, подадим заявление. В свадебный салон заглянем.
- Уже завтра? – округляю глаза.
- Чего тянуть резину. Чем раньше, тем лучше. Тем более мы столько лет вместе. Не хочу больше ждать.
Немного приоткрываю окно. Вдыхаю свежий воздух, который заполняет салон авто. Что ж, не буду ждать пока шторм закончится. Буду учиться танцевать под дождем.
Прощаемся. Стас пытается подбить клинья, я веду себя как какая-то недотрога. Убираю его большие руки со своих коленок, выхожу из машины и ничего не чувствую. Никакого облегчения.
На душе все также продолжают скрести кошки.
Стоит закрыть глаза – вспоминаю все семейство Юдиных, включая Игоревну. Наворачиваются слезы. Нет, не думать. Забыть. Вычеркнуть.
Дома меня ждут две разъяренные подруги.
- У него была? У Стаса, - первое, что спросила Света, когда я переступила порог своей квартиры.
Поджимаю губы. Утвердительно киваю.
Снимаю куртку, прохожу в зал. Девчонки плетутся за мной.
- Знаешь, твой Стас – фирменная свинья. Которая увидела мангал и тут же начинает гавкать. Вот не верю я ему – хоть застрелись! – причитает Ната.
- Он сказал, что завтра пойдем подавать заявление. Он серьезно настроен Нат.
- Вот это меня больше всего и пугает! – продолжает возмущаться она. Стоит в центре комнаты, поставив руки в боки и тычет в меня указательным пальцем. Начинает ходить взад-вперед. Света сидит на диване пытается открыть шампанское, я стою облокотившись на стену, скрестив руки перед собой.
- Вот зачем он в Москву ездил? – внезапно спрашивает Натка.
- На соревнования, - сообщаю девчонкам и не вижу здесь никакого злого умысла.
- Без детей ездил? Кого он тренировал там интересно…
- Девочки я все решила. Скоро приглашу вас на свадьбу. И давайте есть торт! Жалко, растает такая вкуснотища.
Глава 43
Солнце жадно пробирается в комнату. Трезвонит будильник, убивая во мне фразу: доброе утро. В такие минуты, надоедливое устройство хочется выкинуть в проезжающий за окном мусоровоз.
