– Ты его убил? Как злого дракона, да? – малышка не желала упустить ни одной подробности.
– Нет, я на него наложил заклятье, и теперь он не будет никого обижать, – улыбнулся я.
– Ну тоже вариант. Хотя я б его вместе с противным сыночком посадила б в бочку и пустила в море, – резюмировала Ладушка. Может, и хорошо, что она не во всем придерживается мнения Милы. Иногда с людьми нужно проявлять жесткость. Чтоб неповадно было.
И тут же самому пришлось на практике применить посетившую мысль.
Глава 21
Мы вышли из главного корпуса, направляясь к машине. И кого я должен встретить, чтоб проявить жесткость? Конечно, Диану. Она еще не знала, что уже получила отставку, еще даже не став фавориткой. И решила, что ласковый теленок двух маток сосет.
Как ни в чем ни бывало, она мило улыбалась, а в глазах отчетливо мелькали баксы, которые она надеялась от меня получить в качестве отступных.
– О, Антон! А я уже собиралась ехать к тебе. Ничего, что я при свидетелях буду о денежных вопросах?
– Егор, кажется, больше чем свидетель. Он наш юрист и общий друг. Так что смело можешь излагать свои мысли, – хмыкнул я.
– Я тут присмотрела салон красоты, – начала она. – Представляешь, почти в центре и совершенно недорого. Надо брать, пока не перехватили.
Она доверчиво посмотрела на меня, ожидая привычного: «Да, дорогая!»
Причем дорогая была во всех смыслах.
– Поздравляю. Желаю успеха в роли бизнес-леди, – мстительно сказал я.
– В смысле, желаешь успеха? – не подозревая о моем коварстве, переспросила Диана.
– В самом прямом. Помня только хорошее.
На красивом лице отразилось недоумение.
– Что ты хочешь сказать?
– Диана, я хочу сказать, что верю в тебя, в то, что у тебя все получится в бизнесе. Извини, нам нужно ехать.
Я отчетливо представил, как мой белый плащ благородного рыцаря сейчас покрывается жирными, несмываемыми пятнами мстительности. Но, увы, спустить безнаказанно то, как она поступила с Милой, я не мог. Да и флирт с Липецким прощать глупо. Хотя, положа руку на сердце, чего-то подобного я всегда ожидал.
– А деньги? Антон! Где твое слово джентльмена? – возмущенно перегородила она мне дорогу.
– Там же, где и твоя порядочность, – отчеканил я, обходя ее.
Разрешив юридический вопрос, я отправил Егора к его дорогой Маргоше. Мне не хотелось, чтоб меня кто-то отвлекал. Пришлось бы односложно отвечать и злиться, что мешают думать о той, которая запала в душу.
И хоть мне хотелось остаться без собеседника, но дорога к усадьбе Липецкого показалась вечностью. Я только представил, какого страху натерпелись девчонки. Вернее, Мила. Ладушка, в силу возраста и уверенности, что мама все «порешает», кажется, не сильно испугалась. Во всяком случае, настрой был боевой. И давала добро убить дракона, и снисходительно восприняла информацию о том, что мама оказалась в настоящем рабстве. И амбалы Липецкого не произвели на нее пугающего впечатления.
Я сам себе удивлялся. Не думал, что вообще так бывает – только подумаю о них, и на душе реально теплеет. С Дианой, и с теми, кто был до нее, все было просто. Подошло время свидания – я включаюсь в процесс. А до того занимаюсь своими делами. Ровно, размеренно. Можно сказать, по графику. Был уверен, что любовь морковь – это маркетинговый ход киноиндустрии, индустрии развлечений и писателей. И к ним же присосались производители «романтик»– продукции – букеты, сердечки, корзиночки, почему-то мишки и прочая мелочовка. Так и завертелось.
Создали иллюзию того, что без любви и жизнь не жизнь, что одинокие люди – по определению, несчастны. Человек же существо очень внушаемое. Если чуть не из каждого утюга несутся назойливые мотивчики: «не могу жить без тебя», «ты мой солнечный свет», «знаю, что ты придешь» и всякая такая лабуда, он и начинает лихорадочно искать любовь. Чтоб не отставать от других и себя убедить – я не хуже экранных героев –любовников или тех, кто пишет на асфальте «Маша, я тебя люблю».
Теперь признаю. Был неправ. Она есть. Может, не таких размеров, чтоб можно было потерять голову. Но согревающая, не дающая забыть ни на минуту.
Теперь верю, что есть половинки. Идеально вписывающиеся в твой мир. Так, будто были в нем всегда.
Теперь знаю. Я своих девчонок никуда не отпущу. Как бы старшая ни брыкалась. А вот что будет брыкаться, в этом я не сомневаюсь. Слишком много ей пришлось пережить, поэтому она такая пугливая, как козочка. Не привыкла, чтоб ей помогали. Думаю, придется немало придется приложить усилий, чтоб ее отогреть, научить с радостью принимать подарки, помощь и самой просить ее. Без всякого стеснения. Потому что мужчина на то и мужчина, чтоб заботиться и ограждать от трудностей.
На подъезде к владению Липецкого, я позвонил Миле.
– Антон?! – выдохнула она. – Ты, правда, за нами приедешь и Липецкий не будет меня преследовать?
Голосок дрожит. Волнуется. А меня опять не покидает дурацкое ощущение, что я мальчишка, который готов ради понравившейся девочки на все.
Черт знает, что такое! От ее трогательной интонации внутри все обрывается, под ложечкой образуется восхитительная пустота, заставляющая сердце биться сильней.
– Я уже почти приехал. Чемоданы собрали? Я сейчас помогу.
– Мы их и разобрать не успели. Антон.., – мне показалось, что Мила готова заплакать.
– Антон. Подъезжаю, – я улыбнулся в предвкушении встречи.
Липецкий свое слово держал. Меня беспрепятственно пропустили на территорию, и я, как молодой сайгак, помчался к дому. Девчонки, конечно, не усидели. Они ждали меня возле входа.
– Антон! – как представлялось мне в видениях, Ладушка ринулась мне навстречу. Я подхватил ее на руки и закружил, сам замирая от восторга.
– Мне кажется, ты выросла, пока меня не было!
– Не вырастешь тут, когда приходится самой решать проблемы! – оттопырив губы уточкой, важно заявила она. – Маму будешь обнимать? Или так и будешь в моего старшего друга играть?
– Уже иду!
Не спуская малышку с рук, я подошел к Миле и свободной рукой притянул к себе.
– Я очень соскучился, – прошептал ей на ухо, целуя висок. И только хотел перехватить чемодан, как получил то, что и предполагал.
– Я сама, они же на колесиках, – тут же включила феминистку она.
– Ребенок, объясни маме, что заботиться о тех, кто дорог, это священное право мужчины.
Малышка, завозилась, и как коала по стволу эвкалипта, сползла с меня и назидательно сказала:
– Мама, слушай, что старшие говорят.
– Антон! – справившись с волнением, начала заново Мила. – Ты не представляешь, как я тебе благодарна! Как тебе удалось..?
Было понятно, что от волнения у нее снова перехватило горло, и она не договорила.
– Я мог бы сказать, что убил Липецкого, как злого дракона. Но я человек честный. Просто дал понять, что он неправ.
Широко распахнутые от изумления глаза без слов выдали степень ее удивления. Пришлось пояснять.
– Он тебя элементарно «обул». Егор высказал версию, которая логично объясняла твой долг. Школьная ручка, которая пишет чернилами и обратной стороной стирает. Текст твоего заявления удалили, а на чистом листе уже напечатали свой. Сволочь он, конечно.
Губы Милы дрогнули.
– Спасибо, что помог. Я не представляю, что с нами было бы. Я думала, если не удастся сбежать, писать каким-нибудь правозащитникам. Ну или не знаю…
– То есть идея обратиться ко мне изначально не твоя? – я усмехнулся. – Но отблагодарить можешь. Целуй!
Я подставил щеку, чтоб не смущать ребенка.
Мила покраснела, как девчонка, запустив у меня цепную реакцию.В груди образовался горячий комок, который разбился на множество маленьких огоньков, разбежавшихся по телу.
– Пойдемте, красавицы, – мой рот растянулся в довольной улыбке, и мы зашагали к машине.
– Антон, только сначала нужно к тете Зине в отель заехать. Хоть я и боюсь до чертиков появляться там. Но нужно у нее ключ попросить. Иначе мы не попадем в дом.
