– Что ж… меня устраивает этот ответ. – Игорь усмехнулся и оставил на губах Лии быстрый и смазанный поцелуй. – И ты простила меня?
– Я отвечу после этих выходных, – ответила Лия, потянувшись к начальнику уже самостоятельно.
Глава 29
Дима в очередной раз поморщился, наблюдая за встречей с инвесторами. Через два с половиной месяца Ingate исполнялось пять лет и Игорь решил костьми лечь, но выйти на мировой уровень к этому моменту. Дима смотрел на друга и не понимал, откуда в последнем взялось столько энтузиазма, но был только за. Планы Игоря по расширению фирмы Ковалева радовали, он всегда готов был и старался поддерживать друга во всем, но эти англичане… они просто ему не нравились.
Крупные европейские инвесторы, кажется, какие-то очень влиятельные бизнесмены, обратили внимания на Ingate и по словам Громова, готовы были заключить с ними сделку. Нужно было только немного постараться: встретить английских воротил как следует, устроить им пару презентаций, да подписать все необходимые бумаги.
Вроде бы все было хорошо, да вот только Диме не нравился их главный, новый бизнес-партнер Громова Том. Конечно, предложение англичанина было обоюдовыгодное, с этим Дима не спорил, но… что-то в этом Томе его напрягало. И Ковалеву было плевать, сколько миллионов этот позер мог влить в их компанию, с ним все равно что-то не ладилось.
– Хиддлстон не доделанный, – в очередной раз прошептал Ковалев, недовольно наблюдая за тем, как вся женская половина их коллектива буквально пускает на него слюнки. Точнее, из приглашенных на презентацию были лишь начальники отделов, но даже по их реакции Дима все понимал. У него появился конкурент. И дело было не во всех женщинах-начальниках, а в Марие, которая неотрывно наблюдала за каждым действием Тома. Черт его дернул уговорить друга повысить ее до руководящей должности.
Нет, Маша заслуживала. Она трудилась в Ingate дольше всех из художественного отдела, она была талантливой, старательной, трудолюбивой и преданной своему делу. Но теперь он все равно сожалел об этом решении. Не нужно было подавать эту мысль Громову и не сидеть бы тогда Есениной в первых рядах этого бездарного концерта.
Когда Громов впервые рассказал ему об иностранных инвесторах, Дима обрадовался. Это означало, что они, наконец, смогут выйти на новый уровень, прекратить топтаться на месте, пускай и неплохом. Этот рывок Ковалев предвидел и по его подсчетам он должен был произойти даже раньше, вот только незадача – личная жизнь Игоря сыграла с ними злую шутку. Но ничего, теперь он исправлялся. Это шло на пользу другу, их фирме, всем… кроме Димы, что уже почти час не отводил взгляда от Марии.
По правде говоря, Ковалев и сам не понял, в какой момент начал думать о Маше как-то иначе, кроме как о надоедливой бывшей подружке. Поначалу, у них все просто не заладилось: история с ребенком, преследования Есениной… а затем все вроде бы утихло, Мария замолчала, перестала искать с ним встреч, только бросалась неприятными взглядами, да колючими фразочками. На том вроде бы их история и завершилась. По крайней мере Дима так думал ровно до той роковой встречи в пабе.
Точнее, в баре-то ничего не случилось, вот только пока Ковалев подвозил необычайно молчаливую Марию, в нем словно что-то переклинило. То ли Есенина похорошела, то ли обстановка полного единения способствовала, но впервые за много лет, Дима посмотрел на нее по-другому. Маша и впрямь хорошо выглядела: отличалась стройной фигурой, ухоженностью, природной красотой и обаянием. Но было еще кое-что… она больше не искала встреч с ним, для нее Ковалева будто бы больше не существовало. И он четко это осознал именно в то мгновенье.
А затем… как-то раз, наблюдая за Максом, Диме в голову пришла мысль о том, что это мог быть его ребенок. Точнее, у него мог быть такой же ребенок, одного с Максом возраста… и с тех пор, вот уже почти год, она не покидала его.
Дима помнил, как Маша плакала, умоляла его признать их малыша и самое ужасное, Ковалев понимал, что это действительно был его ребенок. Вот только на тот момент он был не очень-то ему и нужен. А сейчас… кажется, сейчас было уже слишком поздно. Маша ни в какую не хотела подпускать его к себе. Да и сам Дима понимал, что с нынешним раскладом вещей, он вряд ли ей подходил. А уж то, как она смотрела на этого дурацкого Тома говорило только о том, что ее сердце абсолютно свободно. Ковалёву оставалось только проклинать англичанина.
Глава 30
Лия улыбнулась Громову, который за ними наблюдал. Суббота выдалась чудесной: столица радовала их теплой, безветренной погодой, Мстители оказались довольно сносным фильмом, хотя Леонова была уверена, что будет мучиться минимум полтора часа. Но самым прекрасным во всем этом был Игорь.
Игорь, бросающий на нее едва уловимые, но тем не менее, жгучие и полные страсти взгляды. Игорь, держащий ее за руку, обнимающий всякий раз, когда выдавалась возможность… Игорь, как-то уж совсем робко поцеловавший ее, когда Макса отправили кататься на «паровозике» в торговом центре, в котором они провели большую часть дня.
Идея покататься на льду принадлежала младшему Громову, а Лие и Игорю не оставалось ничего, кроме как согласиться. Последний радовался, что сын проявил интерес хоть к чему-то, кроме комиксов. Да что там, Макс сегодня улыбался весь день, разве это не стоило ушибленного таза и, кажется, миллиона синяков на всем теле, оставшихся после импровизированного катания на катке? После каждого падения Лия, державшаяся на нем относительно неплохо, вместе с Максом хохотала над своим начальником, но Игорь был не против. Только бы сын был счастлив, а Лия продолжала бы смотреть на него с той теплотой, с которой никогда не смотрела ни одна женщина.
Под конец выходного, у Макса оказалось несколько новых игрушек, была скуплена чуть ли не половина художественного магазина и сделано несколько дюжин фотографий. Довершением стала прогулка по набережной, которая, к великому сожалению всей компании, слишком быстро подошла к концу. Игорь долго пытался припомнить, когда в последний раз им с сыном было
