Андрей Воронин - Комбат в западне

Двое появились в ресторане в центре Москвы уже за полночь. Их глаза поблескивали, они были явно возбуждены, похлопывали друг друга по плечам, подмигивали.

В общем, вели себя так, как обычно ведут себя люди давным-давно знакомые, но продолжительное время не встречавшиеся.

— Ну ладно тебе прибедняться, — говорил Павел Свиридов в прошлом капитан ОМОН своему спутнику, подталкивая его в плечо, — проходи, проходи. Ресторан ночной, так что до утра посидим, отдохнем. Ты расскажешь, как там было.

— Да что рассказывать, — махнул рукой спутник Павла Свиридова Сергей Бородин, в недавнем прошлом капитан ФСБ.

Мужчины осмотрелись. В зале оглушительно гремела музыка, на сцене дергалась полуголая певица, воздух был синеватый от сигаретного дыма. Почти все столики были заняты.

Павел Свиридов тут же направился к официанту, развязно подмигнул ему и вытащил из кармана светлой куртки двадцатидолларовую бумажку.

— Мужчины хотят отдохнуть? — заискивающе улыбнувшись, осведомился официант, принимая купюру.

— Да, хотелось бы, именно отдохнуть, — ответил Свиридов, разжимая пальцы.

— Ну что ж, сейчас устроим в лучшем виде.

Когда-то этот ресторан был совсем не таким, как сейчас. Дешевая мебель, грязные скатерти, невзыскательные посетители и не очень разворотливые официантки. Сейчас же все изменилось к лучшему, кроме публики. Веселье было в самом разгаре, ресторан — полон девиц, готовых ко всякого рода услугам, лишь помани, лишь извлеки из кармана бумажник и раскрой его, как тут же любая из них, не церемонясь, сядет к тебе на колени и станет улыбаться, предлагая поехать к ней на квартиру. Но этим двум мужчинам никого не хотелось видеть, им просто хотелось посидеть вдвоем., А в этот ресторан их привели воспоминания.

Ведь когда-то много лет назад они любили сюда захаживать после службы, выпить пивка, водки, покурить, побалагурить, иногда даже пошуметь. Раньше они всегда встречали здесь знакомых. Их хорошо знали. А теперь многое изменилось и в их жизни и в интерьере ресторана, лишь окна остались на прежних местах и вид за окнами был тот же — улица, старинное здание напротив, фонари и проносящиеся автомобили.

— Нам бы, дорогой, — сказал Свиридов официанту, — где-нибудь у окошка так, чтобы по ногам не ходили и чтобы никто в душу не лез.

— Сейчас все устроим, хоть это и сложно, — тут же добавил официант с большой залысиной, доходящей почти до темечка, и мгновенно растворился в публике.

Появился он минуты через две-три.

— Господа, прошу за мной.

Мужчины двинулись за официантом, брезгливо поглядывая на его вихляющийся узкий зад.

— Мерзкий он какой-то, — сказал Сергей приятелю.

— Они здесь все такие. Раньше нормальные были, хоть и грязные, а теперь какой-то сброд.

— А ты глянь, Серега, по сторонам, — сказал Павел, — одни морды, сплошь уголовники.

— Какие это на хрен уголовники! Просто отморозки, это поросль, которая пробилась сквозь асфальт.

— Да, отморозки, — кивнул Павел.

Мужчины разговаривали между собой так, словно бы шли по залам музея и рассматривали экспонаты, размещенные в витринах, которые никак не могут отреагировать на их реплики.

— И девицы какие-то здесь…

— Я тебя понимаю, Серега, — сказал Павел Свиридов, — после Европы тебе, наверное, все здесь навозом пахнет.

— Нет, не пахнет, просто смотреть противно.

— А как там жилось? — задал вопрос Свиридов.

— Нормально. Только нам там не место. Отдохнуть можно, а вот жить я бы не согласился.

— Так тебе, как мне известно, никто вид на жительство и не предлагал.

— Ты же знаешь, я не спрашиваю. Если бы захотелось — остался бы.

— Значит, не захотелось?

— Не захотелось, — ответил Сергей Бородин.

Официант подвел их к столику.

— Вот, господа, садитесь. Чего желаете? — и вновь слово «господа» у него прозвучало фальшиво. — Что будете заказывать?

— А что у вас есть?

— Раньше здесь были дежурные блюда. — заметил Бородин и подмигнул своему приятелю. Тот кивнул.

— Раньше? — не понимающе пробормотал официант.

— Да, раньше, любезный, когда это заведение еще называлось «Золотая осень».

— А, так это было черт знает когда — в старорежимные времена. Я еще в школу ходил.

— Но было же все-таки!

Мужчины уселись. Официант стоял, ожидая заказа.

— Значит так, — сказал Павел Свиридов, даже не раскрывая меню, — нам две бутылки водки и самой хорошей. Водка должна быть холодной.

— Импортной или отечественной?

— Две бутылки «Абсолюта», — уточнил Павел.

— Что ж, хорошо, — даже не записывая пробормотал официант.

— Ну а на закуску сам смотри. В общем, принеси, чтобы можно было поесть и нормально сидеть.

— А девочек мужчины не хотят?

— Пока не хотим, — ответил Сергей Бородин. — Потом, может быть…

— Какие девочки, Серега! Ты что? — заметил Свиридов.

— Да мало ли… Может, захочется после первой.

Официант понял, такие мужчины привыкли женщин брать сами.

Свиридов с Бородиным положили на стол пачки сигарет, зажигалки, закурили и посмотрели друг на друга.

— Ну, рассказывай, Борода, как работалось тебе в Европе?

— Все нормально.

— Где ты его достал?

— Долгая песня.

— А мы с тобой не спешим, расскажи.

— Что рассказывать, — отмахнулся Сергей Бородин, но ему хотелось рассказать, хотелось поделиться своими подвигами. Тем более, он знал, Павел Свиридов — человек, которому можно рассказать почти все. А то, что все рассказывать никому нельзя, в этом Борода был убежден.

— Где ты его достал?

— Вначале я его зацепил в Париже. Но он же, сволочь, богат, на одном месте не сидит. Я его даже не спугнул. Правда, может, он что-нибудь и почувствовал, смылся. Я его две недели искал. Нашел в Каннах, думал, там все и сделаю. Но он уехал и оттуда. Слушай, Павел, какие у него бабы! Тебе такие и не снились.

— Поллюциями не страдаю. Ясное дело. Если бы у меня было столько денег, как у этого банкира, так и у меня баб наскреблось бы…

— Да, бабы у него что надо. И жил он не отказывая себе ни в чем. Яхту арендовал, плавал на ней с теми же бабами. В общем, к нему по привычному не подобраться, одни неудобства.

На столе появилась водка. На то время, пока официант расставлял бутылки и тарелки со снедью мужчины смолкли, лишь выпускали дым тонкими струйками. Бородин выпускал колечки, а Павел Свиридов выпускал дым тонкой прерывистой струйкой, время от времени попадая в центр белого расплывающегося кольца. Официант смотрел на этих двух широкоплечих мужчин как-то странно. В общем, эти двое были не похожи на всех остальных посетителей.

— Сделал дело и иди, любезный, — недовольно буркнул Бородин, когда официант попытался разлить водку в рюмки, — мы с таким делом сами справимся.

— Как желаете, — официант удалился.

Бородин сунул руку за пазуху, словно бы что-то поправляя, затем вытащил из внутреннего кармана носовой платок, вытер им ладони.

— Давай за встречу.

Мужчины подняли рюмки, быстро выпили, даже не чокаясь, будто на поминках. Немного поели и тут же на" лили по второй.

А вокруг кипела жизнь. Где-то в центре ресторана началась ссора, которая тут же переросла в драку, правда, быстротечную. Завизжали девицы, загремела разбитая посуда. А когда охранники ресторана оказались у столика, перед ними уже стоял, разведя руки в сторону, парень с массивной золотой цепью на шее и двумя перстнями на указательном пальце правой руки. Его рубашка была залита красным вином.

— Все нормально, ребята, идите на место. Мы сами разберемся.

— Как скажешь, Качан.

Охранники удалились и ресторан опять погрузился в бурное подобие жизни. Пили, курили, кричали, тискали девиц, целовались, хохотали. Кто-то начинал петь, кто-то громко кричал. В общем, жизнь клокотала, как вода в стоящем на огне чайнике.

И как кусочек, как осколок льда выглядел тот столик, за которым сидели Павел Свиридов и Сергей Бородин. Они молча пили водку маленькими рюмками. Они ее даже не смаковали, а просто наливали рюмки и опрокидывали их в рот. А затем вилками подхватывали то маслину, то кусочек семги. К еде они относились с большим почтением, чем к выпивке — они не просто ели, а смаковали.

— И что было дальше?

— А дальше в Монако я попал в неприятную историю.

— В какую?

— Меня прихватила их полиция. Слава богу, успел от оружия избавиться. Продержали они меня несколько часов. У меня с собой были деньги, а деньги, как ты понимаешь, решают все. Они меня отпустили, предложив убраться из страны в течение двадцати четырех часов.

Самое интересное то, что пистолет я нашел. Он лежал там же, где я его оставил — в кустах.

— Повезло, — сказал Свиридов.

— А этот козел, пока со мной разбирались полицейские, сел в машину и укатил. А я-то думал он на яхте плавает. Словом, опять пришлось менять страну и транспорт.