речи о сволочизме?! Что, не нравится смотреться в зеркало?!
— Что ты несешь?! — зло прорычал Орлов-старший.
— Разве ты не точно так же поступал когда-то с Мишей?
— Да я тебя…
— Хватит!
Я уже несколько минут пыталась растащить дерущихся братьев Орловых в стороны. Безуспешно, я вам скажу.
Вообще, я искренне надеялась на другие выходные.
Как-никак, это были выходные в Париже – самом романтичном городе на планете! Более того, я впервые за свою жизнь вообще куда-то выезжала!
Набравшись вдохновения после разговора с Оксаной Георгиевной, я наивно подумала, что эта поездка может стать новым витком в наших отношениях с Максимом. Возможно, она сможет что-то исправить. Но не тут-то было.
Все его внимание было приковано лишь к одному человеку – к его брату, которому он пытался что-то доказать.
Мирослав встретил нас не очень дружелюбно. Если быть точнее, но он захлопнул входную дверь прямо перед нашим носом, едва завидев, кто пришел.
Затем последовало несколько длительных часов, когда я в одиночку пыталась уговорить его просто побеседовать с братом, отправив Орлова восвояси.
И, казалось бы, только надежда забрезжила на горизонте, как братья сцепились.
Впрочем, это произошло уже на второй минуте беседы, которую я так долго и тяжело пыталась организовать.
Я осмотрелась вокруг и поняла, что красивая гостиная Мирослава теперь представляла собой настоящий хаос. Орловы разбили телевизор, разломали журнальный столик, уничтожили стеклянную вазу с цветами и рамки с фотографиями. Благо, что хоть стену не проломили.
— Что с вами обоими такое?! — возмущенно выдала я, становясь между глупцами. — Ты проделал такой путь, чтобы подраться с родственником? — Я повернулась к Максу и вперила в него недовольный взгляд. — А ты? — не дав ему ответить, повернулась к младшему представителю буйного семейства. — Неужели столько лет хранишь злобу на брата? Неужели так сложно дать ему хотя бы пару минут и сказать то, ради чего он сюда прилетел? — Я посмотрела на Мирослава не менее зло. — Вы взрослые мужчины, а ведете себя, как маленькие и обиженные дети в детском саду. И если раньше, как я понимаю, вам было, что делить, то теперь-то что между вами стоит?
— А хочешь я отвечу, что между нами всегда стояло и стоит? — Мирослав усмехнулся, вытирая кровь с разбитых губ. Вид у него был тот еще. Одежда заляпана кровью, в некоторых местах порвана. Я невольно покачала головой. Макс плохо рассчитывал силы, когда злился, а еще они с младшим явно находились в разных весовых категориях. — Между нами всегда стояла его обида. Его бесконечная обида на всю семью в целом и на каждого ее члена по отдельности. Его амбиции и желание быть первым и лучшим во всем. Его жажда мести за каждую ошибку, он ведь не может простить ни одной!
— Что ты можешь знать обо мне и моих обидах или амбициях?! Ты всегда был прихвостнем Миши и заглядывал ему в рот, когда у тебя вообще появилось свое мнение?!
— Ах, вон оно как, значит, а чего ж ты тогда приплелся ко мне домой?! Мебель мне покрушить?! — прокричал Мирослав, обводя рукой погромленную комнату.
— Я хотел увидеть тебя, поговорить, попытаться наладить отношения, — зло выплюнул Макс.
— Тогда ты начал не с того брата.
— То есть ты дашь мне официальную амнистию только после разрешения Миши? Вот видишь?! — Макс перевел взгляд уже на меня. — Видишь, какие они?! Я же говорил тебе, что всеми и всегда управлял Миша? Он у нас тут главный! С какого перепуга неясно, конечно, но так было всегда!
— Он не главный, черт бы тебя побрал! Ты понимаешь, почему я так говорю! Ты увел у него женщину, а теперь стоишь тут и прикидываешься, будто ни черта не понимаешь! — Мирослав ткнул пальцем в сторону Макса и хотел было на него пойти, но я вовремя перегородила ему путь, снова становясь между братьями.
— Хватит, — попросила его я, отодвигая рукой назад.
— И ты тоже перестань, — я обернулась к Орлову.
— Он сожалеет о том, что сделал. Ты не видишь и не знаешь этого. Просто не можешь знать, потому что далеко живешь и не общаешься с ним, но я это наблюдая каждый день. — Я встала спиной к Максиму и заговорила с его младшим. — Ему жаль, что все так получилось, и он хотел бы это исправить, но не может. Не может вернуться в прошлое, не может починить то, что разбито, не может признать всего этого вслух, потому что так станет еще тяжелее и потому что так он может показаться слабым. Просто скажи, что сделать Максу, чтобы ты его простил?
— Ты знаешь, как он поступил лично со мной?
— Как?
— Когда дед отдал весь бизнес мне, я сделал все, чтобы они с Мишей помирились, и мы пришли к какому-то понимаю. Я сделал все, чтобы бы стали семьей. Друзьями, работающими вместе. На благо единого дела. Я поделил все поровну, я всегда старался быть где-то посередине между братьями, чтобы они снова не разругались в пух и прах. Я заглаживал острые углы и сглаживал все конфликты. А по итогу эта вот сволочь, — он снова ткнул пальцем в Максима, — сделала все, чтобы лишить меня наследства отца и деда, все, чтобы выпихнуть из семейного бизнеса. Он заплатил мне смешные отступные, чтобы я исчез из его жизни. Уехал очень далеко и больше никогда не появлялся рядом. И я сделал то, чего он так хотел. Что же теперь не так?
Я замолчала, не зная, что ответить. Подробностей всей истории Орловых я не знала, но точно понимала, что Макс натворил делов. И точно знала, что он очень хотел их исправить.
Вот только шанса ему никто не давал.
— Он вернет тебе часть твоей доли в бизнесе. И он поговорит с Мишей, попытается наладить отношения с ним. Тогда ты перестанешь его игнорировать и приедешь к нам на
