Часть 25
На следующий день я приехала к Беркуту когда еще не было восьми и, не застав его дома, с не слишком большой охотой переделала все рутинные дела. Деньги давно перестали играть для меня главную роль, я ехала к нему с одной целью – просто увидеть. Ни на что не рассчитывая и не надеясь, все свои надежды я оставила там, возле подъезда в новогоднюю ночь.
Надежды, но не мечты…
Мечтать же мне никто не вправе запретить, верно?
Едва дождавшись вечера, снова приехала на полчаса раньше и, войдя в дом, увидела уже знакомые сапоги.
Нет, не Марины.
Закатив глаза, шумно выдохнула через нос.
И как только можно быть такой назойливой? Тебе же уже указали на дверь, забрали ключи, что опять ты тут потеряла?!
Я заревновала, конечно. И разозлилась. Потому что если и хотела увидеть кого-то, то точно не его беспардонную бывшую.
Настрой у меня был воинственный. После вчерашнего ее откровения я уже поняла, что она за штучка, такие пойдут по головам ради себя любимых и ни перед чем не остановятся. А главной загвоздкой было то, что Роман даже не был в курсе, что она за фрукт. Рядом с ним она наверняка разыгрывала из себя милашку, потому что в противном случае он вряд ли бы прожил с ней целый год. Очевидно же, что стервы не его типаж.
– Вы снова здесь? Что забыли на этот раз? Уж не совесть ли? – спросила, заглянув на кухню, и столкнулась с серьезными глазами Романа.
Они сидели за столом друг напротив друга и, судя по лицам, разговор до моего прихода был не самым приятным. По крайней мере такое лицо у нее было когда она смотрела на него, но стоило ей перевести взгляд на меня, окрашенные алым губы дернулись в едва заметной хищной ухмылке.
– Я помешала? – несмотря на неприязнь к этой особе, тактичность никто не отменял. – Могу уйти.
– Рит, подойди сюда, – произнес Роман, и мне сразу не понравился его тон. Не грубый, не злой, скорее какой-то виновато-растерянный.
Я осторожно, словно ступая по минному полю, присоединилась к дружному тандему бывших, опустившись на краешек стула.
– Тут такое дело… – Роман запнулся и, не смотря мне в глаза, нервно почесал большим пальцем бровь. – У Кристины пропал браслет.
Я непонимающе моргнула.
– Прискорбно. Но при чем здесь я?
Было видно, как ему неловко – прежде всегда уверенный, он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Дело в том, что, по ее словам…
– В смысле "по ее словам"? – ожила стервозная кукла. – Так и было! Вчера я забрала у тебя свои вещи, среди них был браслет – тот, который ты подарил мне на день влюбленных. Я положила его в сумку, а когда приехала домой, его там не оказалось.
И тут я поняла к чему она клонит.
– То есть вы хотите сказать, что его украла я? – я почувствовала, как мои ноздри раздулись от злости словно капюшон кобры. – Намекаете на это?
– Не намекаю, а говорю прямо. Ведь он же куда-то делся!
– Может, у вас в сумке подкладка прохудилась и он просто потерялся?
– Это Шанель, – бросила она с вызовом. – А не какой-то там ширпотреб, который рвется.
– Крис, сбавь обороты, – вмешался Роман. – Ты точно хорошо искала? Может, он выпал в машине?
– Нет, Ром! Говорю, же – я его в маленький кармашек положила, – для верности сняла со спинки стула свою сумку и раскрыла, доказывая, что карман пуст. – Видишь, – уже мне, – никаких дырок нет.
"В отличие от мозгов. Там не дырки, а целые Марианские впадины"
– А когда я, по-вашему, могла его украсть? – не давая себя в обиду, пошла в наступление: – Да я вашу сумку вообще не видела! И уж тем более не находилась с ней один на один!
– Да ладно? – сузила она глаза. – А когда я выходила? Нескольких минут было достаточно.
Ну знаете! Мной обуяла ярость.
Я поднялась и, уперев руки в бока, встала напротив нее.
– Ты лжешь! Не было такого! Ты ни разу не выходила из поля моего зрения. Рома! – я впервые назвала его так, как и впервые перешла с ней на "ты". – Я не вру!
– Уже Рома, значит, – зло прошипела она. – Быстро вы сближаетесь.
– Я этого не делала, – не обращая на нее никакого внимания, я смотрела только ему в глаза. – Ты мне веришь?
– Верю.
Одно слово – и отпали все тревоги. Плевать, чего она там лопочет, все равно, главное, что мне верит он, остальное мелочи.
– В смысле, Ром? – тут же подключилась оскорбленная Кристина. – Веришь какой-то девке, которую знаешь без году неделю, а мне нет?! Безумие! Мы с тобой с самого детства вместе, ты знаешь меня как облупленную! Да и зачем мне врать? Смысл?!
– Может быть ты просто боишься, что я расскажу ему, какая ты на самом деле? – я посмотрела на Беркута. – Показала она мне тут себя во всей красе.
– Это я тебе еще не все рассказала, милая. У меня в арсенале секретов припасено такое…
– Хватит уже! Крис! – рявкнул на нее Беркут. Так, что я даже испугалась, таким я его еще не видела. – Замолчи, хорошо? Просто замолчи! Черт с ним, браслетом, я куплю тебе новый взамен. Только давайте уже покончим со всем этим!
– Мне был важен тот, как память. Помнишь то четырнадцатое февраля? Ты отвез меня в Париж. Этот день я никогда не забуду! А она, – ткнула в меня пальцем, – украла мои воспоминания! Да и что еще ожидать от патологической воровки.
Меня словно в чат с расплавленным свинцом опустили. Хлопая ртом, как выброшенная на берег рыба, перевела взгляд на Романа.
Неужели он ей рассказал как именно мы познакомились? Ей, этой двуличной суке?
– Если после этого всего ты веришь ей, а не мне, то ты круглый дурак, Рома. Видимо, наше расставание все-таки не было ошибкой, – она, намереваясь киношно уйти, неловко схватила свою сумку и случайно уронила ее на пол.
Выпала пудреница, помада, упаковка влажных салфеток и…
Конечно, она попыталась сразу же незаметно поднять улику, но было поздно – Роман уже все увидел.
Он стремительно перехватил ее руку, поднимающую браслет, и поднял его сам.
Повисла немая сцена. Кристина стояла, хлопая глазами, разыгрывая искреннее удивление.
– Боже, где же он был… Я не видела… Наверное, запутался в ключах или где-то еще.
– Уходи, Крис, – процедил он, швырнув браслет на столешницу.
Девушка быстро затолкала выпавшие вещи обратно в сумку, не забыв прихватить "украденный" мной браслет и, словно невинная кошечка, опустила ладошку ему на плечо.
В таланте перевоплощения ей не было равных.
– Ром, я не вру, клянусь, я действительно решила, что она его украла. Ну а что я еще должна была подумать, помня, как виртуозно она тебя обчистила.
Значит, все-таки рассказал…
Стало больно. Конечно, он не обещал мне держать это в тайне и мог передать кому угодно, но ведь я думала, что это только наша тайна. Неприятная, позорная, но только наша.
– Пожалуйста, уходи, – холодно повторил он, и Кристина, бросив на меня полный ненависти взгляд, выполнила его просьбу.
Пока бездарная актриса надевала свою роскошную шубку, они тихо, но довольно эмоционально, говорили о чем-то в гостиной. Он словно ее в чем-то укорял, а она оправдывалась. Впрочем, я даже не пыталась подслушать, о чем именно шла речь – с остервенением расталкивала таблетки, представляя, что это не пилюля, а ее голова.
Стихли голоса, послышался щелчок дверного замка и спустя мгновение Роман появился за спиной: я кинула на него обиженный взгляд и вернулась к делу.
– Извини за этот концерт. Она такая – импульсивная, зачастую не думает, что говорит.
– То есть ты действительно поверил ей, что она "не видела" в своей сумке этот чертов браслет?
– Конечно, нет. Думаю, этот спектакль был только ради одной цели – выставить тебя из моего дома.
Я прекратила перемалывать таблетку в муку и обернулась на смекалистого ма́лого.
– И зачем ей это?
– Ну, – он дернул плечом, – похоже на банальную женскую ревность.
Я опешила.
– То есть ты думаешь, что она приревновала тебя ко мне? Ты серьезно это?
