шее.
— Яна, куколка, не тяни, — хрипло шепчет Макаров. — Как же я соскучился по тебе.
Но как только ему удается стянуть с меня сарафан, как сумасшедший, начинает дребезжать на столе сотовый.
— Да идите вы, — огрызается Никита и уже хочет сбросить вызов, как я останавливаю его.
— Это Цемеров. Лучше ответить. Мало ли…
— Да, — раздраженно тянет в трубку Макаров. — Разбудил ты меня, Артем. А что еще случилось в нашей богадельне?
— А кто это? — переспрашивает недовольно. — Отец Архипа, что ли?
Я мотаю головой и тут же приникаю ухом к трубке. Этого мне еще не хватало. Пантелей Пантелеевич прибыл к нам с Родоса. Взял такси и едет в отель. Обалдеть! Старший брат Архипа и соучредитель нашего «Жемчуга». А еще…
Прикрываю рот ладошкой, стараясь взять себя в руки.
— Наверное, Яна спит в номере, — вздыхает в трубку Никита. — Что значит — нет? Ты туда заходил?
Машу руками, умоляя не выдавать меня. Еще мужа не схоронили, а безутешная вдова уже с любовником.
— У меня ее тоже нет, — криво усмехается Никита. — Может, в пентхаусе, или в город уехала? Найдется она, Артем. Не переживай. Я сейчас общим знакомым позвоню. А этого Пантелея встречай торжественно и печально и сразу определяй на ночлег. Все разговоры завтра.
Никита бросает трубку обратно на стол и начинает шагами мерить гостиную.
— Только Пантелея нам не хватало, — бросает в сердцах. Выходит на балкон и снова возвращается обратно.
Смотрит внимательно на меня, скрючившуюся в три погибели. Видимо, замечает охватившую меня панику и хладнокровно заявляет.
— Пойдем, отведу тебя в этот дурацкий номер.
— Я боюсь, Никита. Очень боюсь.
— Все страшное позади, малыш, — шепчет он, садясь рядом на корточки. — Кто такой этот Пантелей? И почему ты так испугалась?
46
Как объяснить? Как, сказав «А», умудриться не перечислить остальные буквы алфавита? Как вообще сдержаться и не заорать?
Никита…
Мать твою за ногу! Где ты был эти самые страшные пять лет в моей жизни? Я не корю тебя. Наоборот, благодарна, что ты рядом.
— Пойдем, — прошу тихо. — Нужно встретить Пантелея и поселить его в одном из люксов. Задача практически непосильная.
— Кто он такой? — рычит Никита. И снова лицо становится жестким, а на скулах играют желваки. Надо еще о многом поговорить. Хватит ли духу. Но со смертью Архипа автоматически открываются дверцы шкафов, и из них грудой вываливаются скелеты. Аж треск стоит по всему побережью.
Наскоро умываюсь, зачесываю волосы и спешу вниз. Нужно поговорить с Пантелеем с глазу на глаз. Напомнить о письменных соглашениях и устных договоренностях. Архип знал, что делал! Вот только мне все эти манипуляции до сих пор кажутся странными и бессмысленными.
А Никите как объяснить?
Мой любимый не отстает от меня ни на шаг. Может, сейчас лучше остаться одной? Так подсказывает разум. Но с Макаровым спокойнее. Чувствую, как его ладонь обхватывает мою. Снова слышу знакомый шепот. И какие-то смешные присказки.
— Пантелей, Пантелей, уходи поскорей, не задерживай добрых и честных людей.
Улыбаюсь Никиткиным прибауткам. И спустившись в холл, сразу попадаю под прицельный огонь черных негодующих глаз. Темная футболка, черные джинсы. Опаляющий взгляд. Для Пантелея смерть брата — большая трагедия. А тут я с любовником за ручку. Хороша!
Как только сдерживается, чтобы при всех не расправиться со мной.
— Нужно поговорить, — заявляет вместо приветствия и соболезнований. Нехорошо смотрит на Никиту и роняет небрежно. — Кто это? Пусть уйдет.
— Тебе надо, ты и уходи, — отрезает Макаров в обычной хамской манере. Пожимает плечами и прячет руки в карманы брюк. Гопник самый настоящий, а никакой не доктор!
— Янна, — грозно бросает Пантелей, по-хозяйски входя в первую попавшуюся переговорную. — У этого человека есть права находиться здесь? Если есть, то какие?
— Он — настоящий отец близнецов. А ты — Миланы. У вас права примерно одинаковые. Поэтому хватит рычать раненым медведем, — обрываю я Пантелея.
И пытаюсь мысленно прийти в себя.
Я сказала это вслух!
Поворачиваюсь к Никите, ожидая увидеть хоть какую-то реакцию на лице. Но Макарова не прошибешь. Легкая усмешка, застывшая на спокойном лице, говорит сама за себя. Никита умеет держать удар. И еще вопрос, сказала бы я ему, не будь Пантелея.
— Настоящая греческая жена, — противно усмехается брат моего мужа и добавляет сурово. — Я отберу у тебя отель и Милану. Отдам девчонку жене. Пусть воспитает!
— Милана тоже моя, — фыркает Макаров и вообще ведет себя как последний придурок. Просто нарывается на драку. А у старшего Василиди характер взрывной и зверский.
Архип по сравнению с ним просто душка.
Был!
— А хрен тебе Милана! — орет Пантелей, ударяя по столу кулаком. Дребезжат стаканы. Падают бутылки. Одному Макарову все нипочем.
— Она от меня! Я точно знаю!
Закрываю лицо руками. Боже, какое позорище! Наверняка, и в холле все слышно. Теперь все узнают главную тайну Архипа Пантелеевича.
Он, конечно, лечился. И намеревался воспроизвести свое собственное потомство. Вот только кто бы у нас родился? Поэтому и ставила втихаря спираль. Думала обезопасить себя.
— «Жемчуг» тоже мой, — рычит Пантелей. — И ты, Янна, просто обязана…
— Обойдешься, — отрезаю глухо. — По документам дети от Архипа, а отель — наша с ним совместная собственность. Твое имя нигде не фигурирует. Ты вообще кто, Пантелей Пантелеевич?
Вскидываю голову и внимательно смотрю на бывшего родственника. Я наслышана о его бешенном нраве. Вот только надеюсь, никогда не испытать его на себе.
— Янна! — орет Василиди, не сдерживаясь. — Ты за все заплатишь! Влезла в нашу семью!
Потирает ладонью багровую шею и, схватив со стола бутылку с водой, делает пару жадных глотков.
— Не рыпайся, а то хуже будет. Я подам в суд и восстановлю свои права на собственность и отцовство.
— Попробуй, — пожимаю плечами. — Выставишь себя посмешищем. Никакой суд не отнимет ребенка у матери.
— Ты надурила моего брата, а теперь пытаешься обмануть меня.
— Неправда. Архипу нужна была большая семья, — вздыхаю тяжело. — Я столько раз просила у него развод. Только он не отпускал…
Пантелей морщится и пожимает плечами.
— Да знаю я!
Хочет добавить еще что-то, но, сунув руки в карманы, отходит к окну.
— Утром поговорим, — замечаю миролюбиво. — Решим, что делать с отелем. Мне он не нужен. Поэтому, если выкупишь мою долю, разойдемся по-хорошему.
— Я подумаю, — кивает старший Василиди и на крейсерской скорости направляется к выходу. Но как только за ним закрывается дверь, надо мной нависает Макаров.
— Это что сейчас было?! Как ты могла скрывать от меня столько лет?
— Ты меня бросил, Никита, — лепечу, спотыкаясь на каждом слове. — Архип, наоборот, красиво ухаживал
