Или то что я чувствую себя предательницей, а может спонтанный водопад чувств и воспоминаний, нахлынувший разом и выбивший почву из под ног. Что я должна сказать. Любое моё объяснение, не передаст даже маленькую частицу моих переживаний. Самонадеянная, глупая, о чем я думала. Рано!? Очень рано. Не могу, не хочу…
В это время мы добрались до выхода и большая входная дверь приоткрылась. Свет уличных фонарей ударил по глазам. Я так спешила уйти, что забыв сфокусировать взгляд, чуть было не пропахала носом по ступенькам.
— Вызвать вам такси?
— Нет, спасибо. — зрение возвращалось, ещё было мутно, но дорогу я уже видела.
Не оборачиваясь, бросилась бежать подальше от ресторана, если его вообще можно было так назвать. Поворот, ещё один, красный дом, белый дом, ещё какой-то или это не дом. Какая разница, дороги я не разбирала.
Все!? Уже далеко!? От себя ведь не убежишь. Что со мной?
Мне повезло и я нарвалась на свободное такси, а не на насильников или убийц. На самом деле об этом я не думала, когда бросилась бежать среди ночи по темным, опасным и абсолютно незнакомым улицам. Конечно нет. А о чём я думала? Просто страх сковал меня. Страх предательства, потери. Я боялась отпустить, стереть последние воспоминания или перебить их новыми. Нет, не сейчас… Не хочу… Когда нибудь, но хочу остаться дольше с моим любимым. Не забывать.
Вернувшись домой сорвала с себя вечернее платье и бросила в мусор. Не надену больше. Долго стояла под душем, пока горячая вода не сказала мне: «до свидания». Жаль конечно, но коммуналка дело такое, хорошо ещё никто не придумал тоже ночью помыться, а то тарабанили бы в дверь. Меня трясло то ли от переполнявших меня эмоций, то ли от ледяной воды, которой мне пришлось смывать, оставшийся шампунь. Я налила себе мятный чай и уселась на подоконник. Одета я была в плюшевую пижаму, в которой была накануне и в тапки зайчики. Зачем вообще пошла? Сидела бы дома и продолжала мечтать. А теперь конец всем мечтам.
За окном кружились маленькие снежинки. Зима. Я только осознала, что бежала по морозу, в сапогах на каблуках, держа шубу в руках, которую портье успел сунуть мне в руки. Хорошо ещё сумка на тонкой цепочке висела на мне. Я побоялась, что в темноте не найду потом и не стала снимать. Что подумал обо мне мой таинственный незнакомец? Хорошо ещё, что он молчал, а то… я бы… я… А что я??? Ничего уже не изменишь. Пусть найдёт себе другой объект внимания и будет счастлив, а я перебьюсь.
Слёзы хлынули из глаз, сдавленные рыдания полились потоками отчаяния.
Опять истерика. Что бы сказал Кирилл? Что я слабая. А я не хочу быть слабой. Я включила свои праздничные фонарики. Гирлянда разноцветных огоньков осветила окно, а вместе с ним и меня. Штор у меня не было. Я не любила эти пылесборники. А опускать жалюзи мне совсем не хотелось. Пусть меня видно, да кому я нужна в три часа ночи. Все нормальные люди спят, а не спит только центр и клубный Питер. Здесь спокойно и тихо. Мне показалось, в машине напротив моего окна, какое-то движение в салоне. Но наверное просто игра воображения. Никому и в голову не придет наблюдать за мной. Да и кому. Незнакомец уже пожалел, что пригласил меня, а больше и нет никого.
Тут мне в голову пришла идея. Я не возвращалась к моменту аварии, только мысленно. А новости, тогда меня мало интересовало что либо. Я так старалась не впасть в депрессию, потом побег на остров, Рома, знакомство и побег с Тимом. Все закрутилось, я даже не была на похоронах. Они вообще были? Или как сейчас модно, брат кремировал его? А люди, стрелявшие в нас? Их нашли? Посадили? Почему все эти мысли начали приходить в мою голову только сейчас?
Я взяла комп и раскрыв, напечатала в поисковике: «Громов Кирилл Леонидович».
Он выдал много информации. Всякой разной!? Я пролистала новости и наткнулась, на интересующие меня статьи.
«Нападение на прокурора области…»
«…тяжелое ранение….»
«….прокурор в коме…»
Что?! Папа сказал, что все кончено. Неужели, он обманул меня? Я пролистала много много текста, вчитывалась как ненормальная, но нигде не находила ни слова об убийстве или смерти.
Не обращая внимания на время, я схватила телефон и набрала отца. Через три гудка, в трубке послышался сонный голос папы.
— Ало!? Диана?! Что-то случилось? — взволнованно произнёс он, начиная понимать кто звонит.
— Папа, он жив? — не стала даже вспоминать о приличиях. Отец молчал. Он не спросил кто? Значит понял о ком я.
— Доченька… — начал, но запнулся.
— Просто ответь на вопрос отец. — мои щеки промокли от слез, в глазах все расплывалось, а сердце сжало тисками ожидания.
— Да Диана, он жив.
Я прикрыла рот рукой. Мне не хватало воздуха, понимание услышанного постепенно приходило ко мне.
— Почему ты не сказал мне?
— Он просил не говорить, взял с меня слово. Диана я хотел, но сначала его брат, потом и сам Кирилл запретили. Только попросил твой номер.
О боже!?
Как же так?!
Он… мой незнакомец…они… не могу поверить!?
А папа продолжил.
— Два месяца он был в коме, потом пришёл в себя, но не мог ходить. Пуля что-то задела и пострадала способность передвигаться. — я закрыла глаза и провела рукой по волосам, заставляя себя успокоиться. Рука вернулась ко рту и я сильно прикусила кулак. Эта боль была каплей в море, по сравнению с той, что я сейчас испытывала.
— Долго понадобилось на реабилитацию, мы с мамой навещали его несколько раз. Врачи сказали, что шанс есть, но незначительный. Кирилл считал, что тебе лучше без него. Говорил, что возможно никогда не станет на ноги и не хочет обременять тебя инвалидом. Я не мог ему перечить. А потом в один из дней, я нашёл его, стоящим на тренажёре. Он решил бороться. Я не знаю, что изменилось, но он упорно, не жалея себя, стал бороться. Он заново учился ходить. Он очень сильный человек Диана, достойный
