Я похвасталась, что, возможно, уже завтра меня выпишут, девчонки обзавидовались, а Таня решила требовать от Коршуна и своей выписки.
- Блин, меня же на день раньше положили, что за несправедливость?! – возмущалась она.
- Несправедливость, говоришь? – Оля иронично указала на себя.
- Ну, в твоем случае ты сама и виновата! Нефиг было геройствовать! Я вот планирую дома еще недельку как минимум после больницы больной прикидываться!
Ольга вздохнула.
- Да у меня особо и не прикинешься. Это сейчас, пока меня нет, муж сам справляется, а как вернусь – он опять в беспомощного превратится! – пожаловалась она.
А у меня язык чесался поделиться с ними еще и амурными новостями, но я жутко боялась сглазить (когда это я суеверной успела стать?), а еще была уверена, что рано пока о таком трепаться. Пока я не живу у него дома – ничего и не случилось. Да и он, в конце концов, может успеть передумать. Ну, мало ли… положат сюда завтра какую-нибудь мисс Ростов-на-Дону, и кранты, Алиса Сергеевна! Накрылись ваши обнимашки и целовашки с красавчиком! Он ведь снова влюбиться может…
Вот, чего я больше всего и боюсь, если честно. Нужно будет обязательно поговорить с Коршуном на эту тему. Он со мной всегда честен, я тоже расскажу о том, что меня беспокоит, и что я чувствую.
После завтрака мы поболтали по телефону с Лизкой, которая порывалась сегодня приехать ко мне. Я ее стала отговаривать, мотивируя тем, что меня уже завтра выпишут. Думаю, что Коршуну тоже не терпится уединиться со мной не в больничном душе, поэтому он приложит к моей выписке все свои усилия. А Лизка разнервничалась, что слишком рано я домой собралась. Уточнять, что домой-то я собралась, только не к ней, я пока не стала, пусть хоть эти два дня еще спокойно живет. После долгих уговоров сестра все же поверила, что я уже отлично себя чувствую, и согласилась подождать с визитом в больницу до моей выписки. Самое удивительно для меня из всего разговора – Лизка так ни разу и не заикнулась о Коршуне. И это очень странно, прямо очень! Ну совсем непохоже на мою любопытную, вездесущую сестру. Ну, либо у Гоши открылся неплохой дар убеждения. Хотя, дар у Гоши и раньше был, как-то же он уговаривает клиентов прийти к нему еще!
После завтрака к нам в палату наведался заведующий с обходом. Побухтел на несчастную Ольгу, поинтересовался, как дела у Тани и у меня, а уходя, бросил на меня строгий взгляд. Уверена, что я залилась краской и выдала себя с потрохами, понимая, к чему этот взгляд. Мухин не одобряет нас с Коршуном.
Потом явилась ненавистная мной медсестра Настя, позвала меня и Таню в смотровую. Я к этому моменту была уже при полном параде: платьице, волосы распущены, даже реснички подкрасила! Таня, как обычно, пошла вперед меня, пробыла в кабинете дольше, чем всегда, вышла, сияющая счастьем.
- Сказал, и меня завтра выпишет!
- Поздравляю! – улыбнулась я.
- Пойду, Ольгу «обрадую», - моя соседка умчалась, я впорхнула в смотровую и плюхнулась на стул.
- Доброе утро, Дмитрий Васильевич!
Мой доктор расплылся в улыбке.
- Доброе, заинька! Как спала?
- Плохо, - вздохнула я.
Он нахмурился.
- Почему? Что беспокоило?
- Я вам позже сказу, что меня беспокоило, - хихикнула я, мельком бросив победный взгляд на изображающую равнодушие медсестру.
Глаза Коршуна блеснули интересом.
- Хм… ладно. Давай ушки твои глянем.
Я повернулась, доктор стал выполнять свою работу, незаметно для Насти поглаживая меня по коленке. Я чувствовала себя посвященной в великую тайну века и старалась не подавать вида. Хотя, об этой великой тайне, наверное, уже все отделение в курсе. Ну, главное, что и Настя тоже в курсе! Это мой Коршун, сучка!
Доктор закончил осматривать мои ушки, сегодня даже не стал заклеивать их пластырем, чем несказанно меня обрадовал.
- Больше пластыря не будет? – уточнила я.
- Не будет. Ну что, заинька, готова завтра домой ехать?
Я засияла.
- Готова!
- Я к завтрашнему обеду подготовлю твою выписку. Тебя позовут на осмотр, можешь не идти, меня все равно не будет. Заберешь выписку – свободна.
- А…
Он подмигнул мне.
- Иди, заинька. Твои вопросы мы чуть позже обсудим.
Я понимающе кивнула и заставила себя уйти. Ничего, скоро я смогу не скрывать своих чувств и целовать его, когда мне вздумается. А то, что завтра я не иду на осмотр – замечательно. Он сказал, что его не будет здесь, а, если мне не изменяет память – дежурит после Коршуна Гаврилюк. И к ней на осмотр я попасть очень не хочу, не нравится она мне. Ходит вечно такая важная, бесит. Получается, что мой доктор завтра выходной? И меня как раз выписывает… может, мы, наконец, сможем нормально побыть вместе?
В палате царил траур. Ольга печалилась, что мы с Таней покидаем больницу, а она, та, что лежала здесь еще до того, как мы появились, остается лечиться и дальше. Оля жаловалась, что привыкла к нам, больше ни с кем не желает знакомиться и теперь будет всегда молчать (ну, это вряд ли). Мы с Таней, как могли, пытались утешить бедняжку, потом от горя уселись обедать и ели, пока мне плохо не стало.
Но все мигом прошло, когда мне позвонил Коршун. Схватив трубку, я побежала в коридор, устроилась там на диване, чтобы говорить без свидетелей.
- Слушаю, мой красавчик!
- Ух ты! – восхитился он. – Мне нравится! И еще мне нравится слово «слушаю» от тебя!
- Мне тоже! Что ж ты сразу не сказал, что ты волшебник?
- Да брось, я же только учусь!
- Скромняга! Спасибо!!! Не знаю, как и благодарить тебя за подаренный мне мир со звуками.
- Не надо меня благодарить! А хотя…
- Ай-яй-яй, Дмитрий Васильевич! – засмеялась я, тут же прикусывая язык и озираясь по сторонам, чтоб никто не услышал. Фух, никого.
- Заинька, у меня времени не много, сейчас всей толпой на экстренную операцию идем, там нос у мужика всмятку, все плохо. Не знаю, когда освобожусь. У тебя на завтра какие планы? Ну, после выписки.
- Ну… Лизка меня заберет… потом не знаю.
- А можно это сделаю я? Нам ведь как раз нужно за твоими вещами ехать к сестре.
- Ты меня планируешь прямо завтра к себе забрать? – удивилась я, лихорадочно соображая, что я Лизке скажу. Естественно, правду я ей и скажу, только вот как? Наверное, сестра очень удивится.
- Я думал, что мы уже договорились об этом, - в его голосе послышалась обида. Господи, ранимый Коршун, милота! – Ты передумала?
- Ну, меня не очень-то и спрашивали, - пошутила я. – Просто я не знаю, как мне об этом сестре сказать.
- Я сам ей все скажу.
Я вздохнула.
- Хорошо. Так, значит, мне тебя завтра ждать?
- Да! – обрадовался Коршун.
- А можно вопрос?
- Конечно, заинька!
- А ты на операцию с Настей пойдешь?
В трубке раздался смех.
- Нет, радость моя, не с Настей, а с остальными докторами! Прекрати о ней думать! Я же говорил уже, что она мне не нравится. Мне вообще никто не нравится, я тебя люблю!
- Ну… ты ведь не последний день здесь работаешь. Успеет еще тебя соблазнить…
- Так. Алиса, я сейчас буду очень злиться. Вот что у тебя за дурацкая привычка выяснять со мной отношения, когда мне на операцию?!
- Прости, - снова вздохнула я. – Постараюсь так больше не делать.
- Постарается она! Заинька, мне нужно идти. Завтра, когда мы останемся наедине – обязательно все обсудим, обещаю! Можешь пытать меня, сколько угодно тогда! Все, я побежал!
- Удачной операции! – пожелала я.
Так. А теперь придется опять Лизке звонить и просить, чтоб и завтра не приезжала. Я набрала номер сестры.
- Да, киса?
- Лиз… тут кое-что немного изменилось…, - замялась я.
- Не выписывают?
- Да нет, выписывают, только забирать меня не надо.
- В смысле? – не поняла сестра.
- Я сама приеду.
- Так у тебя же сумки!
- Мне помогут. И домой тоже привезут.
- Кто? – насторожилась Лизка.
- Мой доктор! – выпалила я.
На том конце провода на пару секунд стихло.
